Ничего уже не придется делать. Таня жалуется, что жизнь прошла — ее 30 лет — без пользы и что напортила себе. Это хорошо, что она так думает. Машу посылают за границу. Завтра.

Пять дней не писал. Сегодня 10 ноября. 94. Москва. Особенного во внешней жизни за это время ничего не случилось. Переехали в Москву, был у нас Булыгин, те же безумие и подлость по случаю смерти старого и восшествия нового царя. В Москве тяжело от множества людей. Внутренне то, что работа как будто подвигается и уясняется это хорошее, а нехорошее то, что нет уже той свежести сознания присутствия бога и нет той любовности, которая была прежде. Это чувствую в отношениях с Соней и Левой.

Думал за это время все о своем писанье и, что думал, то вписал или впишу туда. Было записано на листе, и потерял. Помню только то, что шествие через Москву с гробом было очевидным лицедейством, которое должны были производить цари. Такое лицедейство они производят всю жизнь: в этом проходит вся их жизнь. А люди еще завидуют им.

Было трогательное письмо от какого-то молодого человека из Петербурга, спрашивает: зачем жить? Я вчера написал ему^*.

Нынче 20 ноября. 1894. Москва. Как будто услышал мою молитву, и я чувствую — особенно нынче — во время прогулки чувствовал радость жизни. Нынче писал довольно успешно. Остальное время поправлял биографию Дрожжина^*. Вчера ночью было тяжелое столкновение. Слава богу, я все время помнил о боге, и все стало во благо. Вчера вечером набралась толпа гостей. Прежде всех приехал Богоявленский и Сопоцько. Я начал читать Богоявленскому катехизис и прочел начало. Мне было интересно слушать. Все-таки лучше, чем я ожидал. Днем был у Страхова, ходил с Евгением Ивановичем^*. Все хорошо, писалось порядочно. Только один день был слаб. За это время написал предисловие к сказочке «Карма» и послал^*. Думал много за это время. Многого не записал и забыл, а вот что помню.

[…] 2) Иду по Кремлю мимо стен кремлевских и бойниц и думаю: было время, когда это было нужно; нужны были и пыточные приспособления, и орудия казни, и цензуры, а пришло время, и уже некоторые из этих предметов и для некоторых людей уже представляют только памятники древности. Так же придет время, когда так будут показывать пушки, сабли, крепости, мундиры, ордена. […]

Нынче 25 декабря, вечер. Больше месяца не писал. Было за это время из событий то, что приходили студенты, я им написал письма в Петербург^*. Еще с Левой грустное столкновение. На днях радостный для меня приезд Чертковых. Писал учение блага^*. Я недавно, дней десять, оставил и сначала писал «Сон молодого царя»^*, а потом «Хозяин и работник». И, кажется, кончу^*. Катехизис все так же люблю и думаю о нем беспрестанно. […]

Нынче 31 декабря. Прошло пять дней. Все это время писал рассказ «Хозяин и работник». Не знаю, хорошо ли. Довольно ничтожно. Был здесь Чертков. Вышло очень неприятное столкновение из-за портрета. Как всегда, Соня поступила ре’шительно, но необдуманно и нехорошо^*. Прекрасная книга Lachman’a «Weder Dogma, noch Glaubensbekenntnis, sondern Religion», надо написать ему^*. Приятная беседа с Еропкиным, — добрая.

1) Видел Веру Величкину, ее брата, приятеля и его сестру^*. Всех их продержали 1½ месяца в доме предварительного заключения, и все четверо без исключения с радостью вспоминали о своем пребывании там. Я нарочно спрашивал подробно, не было ли жутко там хоть первое время. Оказывается, что Вера Величкина поправилась, окрепла нервами, отдохнула. Обращение мягкое. Уединение и беззаботное спокойствие.

2) Лева говорил, что они долго беседовали с Ваней Раевским о том, что молодые люди нашего времени чахнут и нервно болеют оттого, что нет поприща деятельности, и много другого, очень хитроумного говорили они между собой. А сводится все к религии горшка, как говорил дедушка, к тому, чтобы не заставлять других служить себе в самых первых простых вещах. Ведь вся христианская мораль в практическом ее приложении сводится к тому, чтобы считать всех братьями, со всеми быть равными — это сознание было главным переворотом в моей жизни, а для того, чтобы исполнить это, надо прежде всего перестать заставлять других работать на себя, а при нашем устройстве мира — пользоваться как можно меньше работой, произведениями других, тем, что приобретается за деньги, как можно меньше тратить денег, жить как можно проще. А они — самые добрые из них, желающие быть согласными со мною, обходят это требование, называя его односторонностью, преувеличением, и нарушая первое, главное правило нравственности, хотят жить нравственно. Понятно, что у них ничего не выходит при этом. И они тоскуют и гибнут. […]

В тома 21 и 22 настоящего Собрания сочинений включены избранные записи из Дневников Толстого (1847–1894), относящиеся к важнейшим моментам его жизни — отношениям с родными и близкими, встречам, беседам и переписке с писателями, деятелями науки, искусства, лицами, игравшими заметную роль в общественно-политической жизни того времени.

Помимо отдельных дневниковых записей в настоящие тома включены: «Правила» (1853–1854), «Дневник помещика» (1856), «Отрывок дневника 1857 года», записи народных слов и выражений (1879), «Записки христианина» (1881), «Диалог» (1898), «Тайный дневник» (1908) и «Дневник для одного себя» (1910). В целом отобранные записи составляют по объему примерно две трети всех Дневников Толстого, опубликованных в Полном собрании сочинений Толстого (т. 46–58). В настоящем Собрании сочинений тексты Дневников печатаются по этому изданию, с проверкой по автографам в сомнительных случаях и с исправлением ошибок, на которые указывалось в печати.

Сделанные для данного издания сокращения внутри записей, а также пропуски неудобных для печати слов обозначены отточиями в квадратных скобках. Пропуски целых дней не отмечаются. Недописанные слова дополняются. Пропущенные, но необходимые по смыслу слова даются в квадратных скобках.

В дневниковых записях везде сохраняется авторская датировка. В случаях ошибочности датировок или неточности в датах старого и нового стиля перед авторской датой указывается курсивом в квадратных скобках верная дата.

Нумерация примечаний дана в пределах каждого года. Примечания Толстого оговариваются.

Статья-послесловие и алфавитный указатель имен к т. 21 и 22 — см. в томе 22.

В примечаниях приняты следующие условные сокращения:

Бдч — журнал «Библиотека для чтения»

Булгаков — Булгаков В. Ф. Л. Н. Толстой в последний год его жизни. М., 1957

ГМТ — Государственный музей Л. Н. Толстого

523

Гольденвейзер — Гольденвейзер А. Б. Вблизи Толстого. М., 1959; т. II — М., 1923

ДСТ — Толстая С. А. Дневники в 2-х томах. М., 1978

ЛН — Литературное наследство

Некрасов — Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. М., 1948-1953

ОЗ— журнал «Отечественные записки»

Переписка, т. 1, 2 — Толстой Л. Н. Переписка с русскими писателями в 2-х томах. М., 1978

ПСС — Толстой Л. Н. Полн. собр. соч. в 90-та томах. М. 1928-1958