Гарланд продолжил обыск.

- А это мой мобильник.

Руки обыскивающего двинулись ниже.

- А это мои яйца.

Далее Гарланд ощупал сверху донизу ноги и наконец, удовлетворившись, разрешил Пратту сесть. Детектив опустился на скамью рядом со стариком. А Энтони Гарланд остался стоять - лицом к скамье, спиной к озеру, скрестив на груди руки.

- Чист, - объявил он.

- Хорошо, - сказал Томас Рекс. - Тогда мы можем побеседовать. Что все это означает, детектив Пратт? Я полагал, вам дали понять: никаких больше звонков и контактов с вашей стороны. Вы нам не звоните, не угрожаете и не назначаете встреч.

- Если бы я не пригрозил, разве бы вы пришли?

Ни один из Гарландов не ответил, и Пратт, бойко ухмыльнувшись, удовлетворенно кивнул:

- И этим все сказано.

- Зачем вы нас вызвали? - спросил старик. - Я совершенно ясно выразился в этом отношении ранее. Я не желаю, чтобы мой сын был каким-то образом замешан в этой истории. Почему оказалось, что ему нужно находиться тут?

- Потому, что я в некотором роде скучал по нему со времен нашей маленькой прогулки по лесам. Мы связаны нерушимыми узами, не так ли, Энтони?

Энтони промолчал. Пратт усилил нажим:

- Когда один человек ведет другого к спрятанному в лесу трупу, то обычно они продолжают оставаться, я бы сказал, в довольно тесных отношениях. Но я не получал вестей от Энтони с тех пор, как мы были с ним вместе на вершине Бичвуд-Каньона.

- Я не желаю, чтобы вы говорили с моим сыном, - произнес Томас Рекс Гарланд. - Не смейте обращаться к нему! Вас наняли и с вами расплатились, детектив. То был первый и последний раз, когда вы имели право мне звонить, чтобы договориться о встрече. Это моя прерогатива - звонить вам в случае надобности. Вы мне не звоните! - Взгляд старика был устремлен на озеро. Посыл совершенно ясен. Пратт недостоин его внимания.

- Да, все это было прекрасно, но обстоятельства изменились, - возразил Пратт. - На тот случай, если вы не читаете газет и не смотрите телевизор, - дела у нас пошли хуже некуда.

- А чья вина? Вы заверили нас, что вместе с адвокатом сможете уломать Рейнарда Уэйтса. Сказали нам, что никто не понесет ущерба. Назвали это чистой операцией. Во что вы нас втравили?

- Вы сами себя втравили. Вам кое-что требовалось, и я взялся вам это доставить. Не имеет значения, чья вина, - главное, что теперь мне требуется больше денег.

Томас Рекс Гарланд покачал головой.

- Вам уплатили миллион долларов, - произнес он.

- Мне пришлось поделиться с Морисом Своном, - напомнил Пратт.

- Гонорар вашего контрагента - не моя забота.

- Соглашение об оплате было заключено исходя из предпосылки, что все пройдет гладко. Уэйтс берет на себя вину за Жесто, дело благополучно закрывается. Возникли осложнения, идут непрерывные расследования, которым надо как-то противостоять.

- Это не моя забота. Наша сделка завершена.

Пратт опять подался вперед и оперся локтями о колени.

- Не совсем, - отозвался он. - Знаете, кто нанес мне визит в этот уик-энд? Гарри Босх, да не один, а в обществе агента ФБР. Они повезли меня к Ричарду О'Ши. И, надо сказать, они очень близко подошли к разгадке всей истории. Им недостает лишь некоторых деталей, и нужно, чтобы кто-нибудь их восполнил. И они хотят, чтобы этим кем-то стал я.

Энтони Гарланд издал глухой стон, похожий на рычание, и пнул землю мыском своего дорогого ботинка.

- Проклятие! Я знал, что этот хорек…

Его отец повелительно поднял руку, призывая успокоиться.

- Босх и ФБР не имеют значения, - проговорил старик. - Важно то, что сделает О'Ши, а об О'Ши позаботились.

- Неужели? Этот парень - второй по рангу прокурор в округе и скоро станет номером первым, а вы…

- О'Ши куплен с потрохами. Только он об этом еще не знает.

- Ну, в таком случае все равно остается Босх, а он дела так не оставит. Он не сдавался тринадцать лет. И сейчас не собирается.

- Так позаботьтесь об этом! Это уж ваша часть сделки! Вы займитесь Босхом, я займусь О'Ши. Пошли, сынок.

Старик начал тяжело, с усилием, подниматься со скамьи, опираясь на трость. Его сын подошел, чтобы помочь.

- Подождите минуту, - произнес Пратт. - Вы никуда не уйдете. Я сказал, что хочу больше денег, и сказал вполне серьезно. Я позабочусь о Босхе, но после мне придется полностью расквитаться с делами - расписаться в книге ухода - и исчезнуть. Для этого мне нужны деньги.

Энтони Гарланд сердито ткнул пальцем в сторону сидящего на скамейке Пратта.

- Ты, чертов кусок дерьма! - негодующе воскликнул он. - Ты сам к нам заявился! Весь этот проклятый план - твоя затея, от начала и до конца. Потом ты проводишь операцию, в результате которой оказываются угроблены два человека, а затем ваши же ведут с тобой переговоры о судебной сделке?

Пратт пожал плечами:

- Они копают в поисках более крупной рыбы. А это будете вы. - Он повернулся к старику: - А также вы.

Томас Рекс Гарланд кивнул. Он был бизнесменом, а значит, человеком прагматичным. Он оценил серьезность ситуации.

- Сколько? - спросил Томас Рекс Гарланд.

- Я хочу еще миллион долларов, - не колеблясь, ответил Пратт. - Сегодня, до пяти вечера. Они дали мне этот срок для обдумывания. В пять часов я соглашусь на их условия либо беру у вас деньги и исчезаю. Нет меня - нет и уголовного дела. Цена не обсуждается. Все, что меньше означенной суммы, не стоит того, чтобы ради этих денег я пускался в бега.

- А как быть с Босхом? - напомнил старик.

- Я разберусь с ним, прежде чем исчезнуть. - Пратт сунул руку в карман, вытащил клочок бумаги с напечатанными на нем цифрами, положил на скамейку и подтолкнул к старику. - Номер банковского счета и код доступа. Тот же, что и прежде. Если захотите, то можете это устроить. - Он бросил взгляд на часы. - У вас чуть менее шести часов. Уверен, вы успеете. - Он поднялся с места. - Мне надо отойти. Когда вернусь, ответ должен быть готов.

Пратт прошел мимо Энтони совсем близко, почти вплотную. Они оба впились друг в друга взглядами, полными ненависти. Затем полицейский направился к лодочному домику, где располагались туалетные комнаты.

Гарри Босх изучал мониторы в полицейском микроавтобусе, оборудованном средствами наблюдения и записывающими устройствами. Всю ночь ФБР занималось установкой камер в восьми точках парка. Одну стену автобуса уставили комплектом цифровых экранов, отображавших во всех ракурсах скамью, на которой сидел Томас Рекс Гарланд и рядом с которой стоял его сын - в ожидании возвращения Эйбла Пратта. Камеры были скрыты в четырех фонарях у парковых дорожек, в двух ближних клумбах, в декоративном маяке, венчающем лодочный домик, и в бутафорском голубе, сидящем на макушке Озерной Дамы.

В добавление к этому вмонтировали в скамейку сверхвысокочастотные устройства приема звука. Общий звуковой охват был дополнен микрофонами направленного действия, установленными в муляжном голубе, в цветочной клумбе и в сложенной газете, которую Пратт перед встречей сунул в стоящую рядом урну. Фэбээровский звукооператор Джерри Хутен сидел тут же, оснащенный громадными наушниками, и умело манипулировал аудиофидерами, чтобы обеспечить качественный звук. Только что перед этим Босх и остальные имели возможность наблюдать и услышать разговор Пратта с Гарландами.

Этими остальными, помимо Хутена, были Рейчел Уоллинг и Ричард О'Ши. Прокурор сидел в центре; перед ним был развернут весь арсенал экранов, давая возможность охватывать весь диапазон ракурсов. Он был здесь главной фигурой. Уоллинг и Босх расположились по обеим сторонам от него.

О'Ши стянул с себя наушники.

- Ваше мнение по поводу услышанного? - спросил он. - Пратт пошел звонить. Что мне ему сказать?

На трех экранах было видно, что полицейский собирается войти в парковый туалет. Согласно плану, он должен был подождать, пока помещение освободится от посетителей, и позвонить по сотовому в микроавтобус.