Литмир - Электронная Библиотека

Рэндольф промолчал. Босх наклонился и, положив руки на стол, приблизился лицом к его лицу.

- А вы идете на похороны судебного пристава Дулана, лейтенант? Они состоятся как раз вслед за тем, как опустят в землю Оливаса. Помните его? Того, которому Уэйтс выстрелил в лицо? Думаю, вам лучше сходить туда. Чтобы подоходчивее объяснить семье, какие пришлось принять политические решения и как человек, непосредственно стоящий за этим выстрелом, может быть другом нашего управления, а стало быть, не отвечать за свои поступки.

Рэндольф неподвижным взглядом уставился в стену. Босх выпрямился и распахнул дверь, испугав стоявшего по ту сторону Осани. В руках у того не было никаких бутылок с водой. Босх шагнул мимо него и покинул помещение.

Подойдя к лифту, он нажал кнопку «Вверх». В ожидании лифта Босх ходил по площадке, предвкушая, как приедет сейчас на шестой этаж, стремительно ворвется в кабинет шефа полиции и напрямую спросит, знает ли тот, что творится в его управлении и от его имени.

Но когда двери лифта раскрылись, Босх отказался от этой затеи и нажал кнопку пятого этажа. В этом ведомстве никогда не знаешь, как далеко зашло то или иное злоупотребление. Не сориентировался вовремя - и может получиться, что жалуешься на творящиеся беззакония тому самому лицу, которое является их источником.

Когда Босх вошел в помещение группы нераскрытых убийств, там было пусто. Часы показывали начало пятого, а смена у большинства детективов длилась от семи до четырех, что давало возможность выехать с работы до наступления часа пик. Если не обрушивалось ничего экстренного, сотрудники уходили ровно в четыре. Даже пятнадцатиминутное промедление сулило опасность попасть в пробку и проторчать на автострадах целый час. Единственный, кто сейчас сидел на месте, был Эйбл Пратт - да и то потому, что его рабочий день длился с восьми до пяти. Таковы уж корпоративные правила. Проходя к своему столу мимо двери его кабинета, Босх помахал шефу рукой.

Он опустился на стул, вымотанный событиями дня и служебными неприятностями. Уронив взгляд на стол, увидел, что тот усеян розовыми квиточками с уведомлениями о телефонных сообщениях на его имя. Босх принялся просматривать их. Большинство - от коллег из разных участков и подразделений. Во всех содержалась просьба перезвонить. Босх знал, что коллеги хотят поздравить с точным выстрелом или сказать иные приятные слова. Всякий раз, когда кто-нибудь добивался заслуженного успеха, умело уничтожив серьезного противника, телефоны раскалялись.

Поступило несколько звонков от репортеров, в том числе от Кейши Рассел. Босх знал, что за ним обещанный звонок, но приходилось ждать, пока доберется до дому. Было также сообщение, что звонила Ирэн Жесто, и Босх догадывался, что им с мужем не терпелось узнать, есть ли что-то новое в расследовании. Накануне он звонил им, сообщить, что тело их дочери найдено и ее личность установлена. Этот квиток Гарри сунул в карман. Отстранен он или нет, но им он непременно перезвонит. После окончания вскрытия, когда останки больше не понадобятся экспертам, по прошествии тринадцати лет родители смогут забрать свою дочь и похоронить как положено. Босх не мог похвастаться информацией, что убийца их дочери передан в руки правосудия, но по крайней мере поможет им вернуть ее домой.

Было также сообщение от Джерри Эдгара, и Босх вспомнил, что его бывший напарник звонил ему на мобильный в Эхо-парке перед тем, как в гараже прогремели выстрелы. Тот, кто принимал сообщение, записал на листочке: «Сказал, это очень важно» - и подчеркнул эти слова. Босх взглянул на время, указанное в памятке, и отметил, что звонок тоже поступил прямо перед перестрелкой. То есть Эдгар звонил не затем, чтобы поздравить друга с уничтожением преступника. И все же Босх подозревал, что Джерри, прослышав о знакомстве бывшего напарника с его кузеном, просто хотел потрепаться. А в данный момент Босху было не до того.

В целом его по-настоящему не заинтересовал ни один звонок, кроме звонка от Ирэн Жесто. Он сложил остальные листочки в стопку и убрал в ящик стола. Не имея больше чем заняться, принялся выравнивать на столе бумаги и папки. Босх подумывал, не позвонить ли экспертам в лабораторию, выяснить, нельзя ли вернуть обратно свои телефон и машину, оставшиеся на месте преступления в Эхо-парке.

- Я только что получил информацию, - раздался голос.

Босх поднял голову. В дверях своего кабинета стоял Пратт, без пиджака, галстук на шее ослаблен.

- Какую информацию?

- Из ГППО. Ты продолжаешь оставаться отстраненным от службы, Гарри. Я обязан отправить тебя домой.

Босх снова уткнулся взглядом в стол.

- Ну так что здесь нового? Я и ухожу.

Пратт помолчал, пытаясь истолковать тон, каким это было сказано.

- Все в порядке, Гарри? - осторожно спросил он.

- Нет, наоборот - все не в порядке. Загвоздка остается, а когда загвоздка остается, ничего не может быть в порядке.

- Что ты имеешь в виду? Они хотят выгородить Оливаса и О'Ши?

- Не думаю, что мне следует обсуждать это с вами, шеф. Я могу поставить вас в неудобное положение. А вам ни к чему нештатные ситуации.

- Значит, все так серьезно, а?

Босх помедлил, прежде чем ответить:

- Да, серьезно. Они намерены устроить мне неприятности, если не стану играть в их игру.

Ему не хотелось вести этот разговор с начальником. На той должности, которую занимал Пратт, лояльность простиралась в обе стороны - как вниз, так и вверх. И не имело значения, что боссу оставалось до пенсии несколько недель. Полагалось играть по принятым правилам до самого звонка.

- Мой сотовый остался на месте преступления, - пояснил Босх, протягивая руку к телефону. - Я просто пришел позвонить, а потом меня тут не будет.

- А я как раз удивлялся, что с твоим телефоном. Несколько ребят пытались до тебя дозвониться и сказали, что ты не отвечаешь.

- Криминалисты не дали мне его забрать. Ни телефон, ни машину. Теперь все это место подлежит экспертизе. А что им было нужно, тем, кто звонил?

- По-моему, хотели вытащить тебя пропустить стаканчик в «Нэтс». Может, еще и до сих пор туда собираются.

Бар «Нэтс» располагался неподалеку от Голливудского бульвара. Нет, он не считался баром для копов, но значительная часть служителей правопорядка захаживала туда каждый вечер после смены. И их было вполне достаточно, чтобы хозяин вот уже лет двадцать держал в музыкальном автомате самую жесткую версию песни «Я воевал с законом», в исполнении панк-рок-группы «Клэш». Босх знал, что если он покажется в «Нэтсе», то в ознаменование недавнего заклания Роберта Фоксуорта, он же Рейнард Уэйтс, там будут до бесконечности - чтобы не сказать «до неприличия» - крутить этот пресловутый панковский гимн. Босх живо представил, как собравшиеся распевают хором: «Я воевал с законом, но закон победил…»

- Вы-то идете? - спросил он Пратта.

- Может, попозже. Должен тут сначала кое-что сделать.

Босх кивнул:

- Мне тоже что-то не хочется. Воздержусь, пожалуй.

- Поступай, как сочтешь нужным. Они поймут.

Пратт не трогался с места - так и стоял в дверях. Босху пришлось снять телефонную трубку. Он набрал номер Джерри Эдгара - просто для того, чтобы подкрепить свою ложь, что, дескать, пришел позвонить. Но Пратт все торчал и торчал, привалившись плечом к косяку, а глазами настойчиво обводя помещение. Похоже, он и впрямь старался выжить отсюда Босха. Наверное, получил указание от стоящего выше него в иерархии лейтенанта Рэндольфа. На том конце линии Эдгар снял трубку.

- Это Босх. Ты мне звонил?

- Да, парень, я тебе звонил.

- Я был немного занят.

- Наслышан. Сточным тебя выстрелом, напарник. Как сам?

- Лучше всех. Ты зачем звонил?

- Хотел сообщить кое-что - вдруг тебя заинтересует. Уж не знаю, имеет ли это теперь значение.

- А что такое? - нетерпеливо спросил Босх.

- Звонил мой кузен Джейсон. Он сказал, вы с ним сегодня виделись.

- Да, приятный парень. Он нам очень помог.

66
{"b":"102922","o":1}