После оттепели 60-х годов шаманам стало чуть посвободней на книжных страницах. К тому же "подросло" очередное поколение их "родителей" — писателей малочисленных народов Севера, которые хоть и чтили коммунистические идеалы, но уже не были запуганы сталинизмом и могли позволить себе иногда использовать какие-то светлые краски в портретах шаманов.

Пожалуй, "гуще" всех населил избранниками духов свой роман "Ханидо и Халерха" (первый в юкагирской литературе) Семен Курилов. У него в повествовании участвует сразу несколько шаманов, к тому же представляющих разные национальности. И если большинство из них все-таки даже внешне выглядит не слишком-то симпатично и относится к привычному для советской литературы типу "шарлатанов и эксплуататоров", то молодой, красивый и добрый Токио являет пример настоящего, подлинного целителя душ. "Скопление огромной шаманской силы — вот что представлял собой Токио. Рассказывали, что он волшебными словами исцелял умирающего..."

Примечательно, что и один из главных героев романа, мудрый глава юкагирского рода Куриль в конце концов начинает хорошо различать кто есть кто в оккультной сфере и мысленно выстраивает собственные планы на будущее: "Настоящим шаманам, которых так мало, он прикажет лечить людей, а остальным — народ веселить — плясать и стучать в бубен". Интересно и то, что автор устами приезжего православного священника изрекает почти кощунственные, но на деле, возможно, очень верные слова: "Не подходит вам христианство. Шаманство подходит вам..." А уж кто-кто, но Семен Курилов, сын последнего настоящего одульского алма (мы о нем рассказывали в соответствующей "юкагирской" главе), кое-что понимал в северном шаманизме.

Более того, может, в романе и поселилось такое количество шаманов потому, что автор сам был... одним из них. По крайней мере, его младший брат, ученый и поэт Гавриил Курилов утверждает, что несмотря на все попытки отца "перерезать шаманскую дорогу", дар предков, видимо, частично перешел к Семену. Хотя, конечно, не получил в советское время должного развития. Свидетельство такому предположению — преследовавшие писателя каждую весну и осень страшные головные спазмы, очень похожие на "шаманскую" болезнь, и его способность предвидеть грядущее. По крайней мере, один раз Семен точно спас жизнь Гавриилу, почти силой не дав ему купить билет на самолет, который наутро разбился. А еще он оставил странный рисунок, датированный 1959 годом, с аркой на переднем плане и надписью на ней "Юкагир". Под рисунком начертано рукой самого Курилова-старшего: "Где я это видел? Не могу вспомнить, может — в будущем?" Конечно, в будущем, потому что тогда уже был ликвидирован единственный в тундре традиционный юкагирский поселок, а его жители переселены и смешаны с другими северянами. Семен Курилов ушел из жизни в 1980-м Но в 1990-м году на месте заброшенного поселка на волне перестройки была воссоздана первая юкагирская родовая община...

Подобный вопрос "о влиянии шаманских корней на творческую биографию писателя" можно было бы проиллюстрировать еще многими именами, поскольку, едва заинтересовавшись, я тут же обнаружил, что каждый второй (если не чаще) известный поэт или прозаик Якутии обязательно имеет в своем родословном древе хотя бы одного шамана. Но чтобы не распыляться и не затягивать и без того уже разросшуюся главу, я решил ограничиться только народным поэтом Иваном Гоголевым.

Начнем с того, что бабушка будущего писателя была известной удаганкой, и предрекла его матери, будто у нее непременно появится мальчик "с лишним пальцем на руке", что считалось в народе явным шаманским знаком ("лишней костью"). Все так и случилось. Едва увидев на одном из пальцев своего только что появившегося на свет малыша отросток, мать попросила врачей тут же в роддоме его и удадить. Но вместе с пальцем не удалось полностью удалить предрасположенность. По словам Е.С.Сидорова, когда мальчику исполнилось пять лет, у него "случился экстаз". Это были как раз 1930-е годы, время активной борьбы с "опиумом" веры, когда у многих шаманов отбирали костюмы и бубны и свозили их из сельских окрестностей в город Вилюйск, где жили Гоголевы. Один из таких бубнов маленький Ваня и отыскал в сарае возле дома. Днем он какое-то время играл с ним, а ночью родителей вдруг разбудил чужой громкий голос, доносившийся из кроватки мальчика. Испуганно подбежав, они увидели его бьющимся в беспамятстве и что-то вещающим хриплым старческим голосом ойуна. Чтобы избавиться от припадка, пришлось прибегнуть к помощи другого шамана.

А чуть позже Ваня пережил во сне (или наяву?) то самое рассечение, о котором мы уже не раз говорили. Какие-то незнакомые то ли люди, то ли духи отрубили ему голову, расчленили тело и стали пересчитывать кости. Не досчитавшись одной (отрезанного пальца) и поссорившись, они пришли к выводу, что "это не их парень" и отправили его восвояси.

Так Иван Гоголев не стал ойуном, но не избежал-таки полностью шаманской стези, превратившись с годами в одного из самых больших поэтов-мистиков Якутии. В 1990-х годах им написано четыре крупных поэтических произведения, из которых автор и его переводчик Егор Сидоров составили "Книгу мистерий", — "Вознесение", "Уход в Джа-бын", "Метаморфозы духа" и "Священное дерево Аал-Луук", а также более ранние прозаические романы, где шаманы выс-гупают или главными героями, или проходят как заметные персонажи, — "Черный стерх", "Последнее камлание", "Богиня милосердия" и роман-поэма "Третий глаз" Это огромное и самобытное "шаманское" наследие писателя на сегодня еще не переосмыслено и не оценено по достоинству, но такое время, несомненно, настанет. Наступит и час, когда русскоязычный читатель сможет прочесть всю "Книгу мистерий" А пока мы для иллюстрации приведем небольшой отрывок из главы "Шаманское дерево" языческой поэмы "Вознесение"

Девять круглых дупел

На дереве загадочном том

Девятью нечистыми очами

На срединный счастливый мир

С черной завистью глядят,

Немой угрозой сверлят

С западной стороны

В огромном, как пещера, дупле

С двухтравного жеребенка

Лягушка колдовская

Наливается ядом

С восточной стороны

В потайном большом дупле

С линялого жеребенка

Змееныш — семя зла

— Вскармливается в тиши

С южной стороны

В заговоренной глубине,

Набираясь недобрых сил,

Ежится глыбой живой

Отродье медвежье

С северной стороны

На дне смрадного дупла

Волшебной птицы птенец,

С юрту величиной,

Голодный клекот издает

В среднем же дупле

Дерева страшного

Безвестной птицы птенцом

С голода, жажды издыхаю,

Оказывается, я сам.

Ведя наше повествование об избранниках духов, мы время от времени, желая подчеркнуть особую силу и уникальные способности кого-то из них, использовали выражение "великии шаман" Надо заметить, что подобное определение является отнюдь не изобретением пишущих на данную тему, а давно и устойчиво живущим в народе понятием. Из предыдущих глав вам уже в значительной мере известно что за личности могли стоять за таким словосочетанием но теперь мы поговорим о них еще более обстоятельно.

Само собой разумеется, что великие шаманы и в древнейшие, и в более близкие времена никогда не рождались на земле во множестве, как не проявлялись и не проявляются в массовом порядке все подлинные природные феномены Счет "улуу ойунов" всегда шел на единицы, но зато прижизненная или посмертная слава их исчислялась долгими десятилетиями и даже столетиями.

Естественно, я не могу привести в своей книге какой-то полный перечень великих шаманов хотя бы по Якутии, включив в него одних и не включив других, поскольку не имею на то права и обладаю только относительной информацией. Поэтому просто расскажу тишь о нескольких шаманах, чьи имена живут и произносятся именно в сочетании со словом "великий" и чьи выдающиеся способности не подвергаются сомнениям знающими людьми.