– Ладно, дружище. Я думаю, мы стоим друг друга.

Потом он многозначительно посмотрел на видневшийся невдалеке Хаор и сказал:

– Обедать пойдем?

Кир устало покачал головой.

– А у тебя деньги есть?

– Нет, – затосковал Маркус. – Все наши вещи остались там, на месте ночевки. Но есть все равно очень хочется.

– Ладно, пошли, – усмехнулся Кир, закидывая на плечо меч Мегара. – Что-нибудь придумаем.

Песок забивался в сапоги, залетал в рот и уши, но они уже успели привыкнуть к подобным неудобствам. Такова жизнь в пустыне.

– Кир, а что же с Анхом Амиры? Ты видел его там?

– Нет. Думаю, что собратья Мегара прячут его где-нибудь далеко отсюда.

– Мы будем искать его?

– Я же дал слово тому жрецу.

Хромая и морщась от боли, они шли на запад, поднимая клубы песка. По лазурному небу медленно ползли белые перистые облака. Пылающий солнечный диск смотрел на две темные точки, двигавшиеся среди песков, и, вспыхивая посреди неба золотыми сполохами, щедро поливал пустыню жаркими летними лучами.

– Я бы продал тебе этих коней за двадцать солнечных дисков, – сказал стоявший у стойла неопрятный тип в засаленной одежде.

– Дружище, да тебе, видать, голову напекло, – возмутился Маркус, обходя двух тощих коней, один из которых был старой кобылицей. – За этих кляч и двух медяков жалко!

Торговец метнул неприязненный взгляд на молодого человека, левая рука которого была тщательно перевязана полосой ткани. В Хаоре все знали Маркуса; каждому было известно, что он знаток рыночного искусства. Поговаривали, что он как-то надул на главном рынке в Мариджане целый десяток торговцев, поэтому с ним никто не решался вступать в спор по поводу того или иного товара.

– Ну, это ты загнул, – тяжело вздохнув, сказал торговец. – Лошади, конечно, не первой свежести, но ведь и не разваливаются еще!

– Когда они развалятся, будет поздно, – резонно заметил Маркус.

– Они неказисты на вид, это верно, – стоял на своем продавец, – но зато очень выносливы. Лошадки могут перейти всю пустыню за два дня!

– В пустыне нужны верблюды, а не лошади, – подал голос Кир, – и потом, нам нужно попасть в храм Амиры, а не пересечь пустыню.

– Но ведь и до храма не рукой подать! – продолжал торговаться купец. – Мои кони легко переносят жару и безводье. Ну, хоть по солнцу за коня!

– Пять лун, – предложил Маркус.

– Да ты меня разорить решил! – возмутился торговец. – Не меньше семидесяти лун за каждого!

– Три луны, – хладнокровно сказал Маркус.

Продавец побагровел.

– Ты надо мной издеваешься?! – заорал он. – Три луны за коня! Это же грабеж среди бела дня!

– За обоих, – улыбнулся Маркус, подмигивая Киру.

Тот пожал плечами и отошел к лотку с фруктами.

– За обоих?! – взревел торговец и схватил грабли. – Проваливай, пока я тебе бока не намял!

Маркус, хохоча во все горло, отпрыгнул от разъяренного торговца и крикнул:

– Твоими клячами и шакала не накормишь!

Продавец долго орал что-то ему вслед, но Маркус был уже далеко.

– Ты так любишь поторговаться? – поинтересовался Кир, рассматривая сморщенную грушу. Маркус взял яблоко, надкусил его и с отвращением выплюнул.

– Это невозможно есть, – сообщил он продавцу фруктов, – все высохло!

– Не нравится – не покупай, – невозмутимо ответил продавец, жуя изюм. Маркус фыркнул и подошел к лотку с одеждой. – Привет, Шуми.

– А ну, иди-ка отсюда, Маркус, – сразу же заволновался Шуми, прикрывая руками свой товар. – Знаю тебя!

– Да брось ты, – засмеялся Маркус, – дай поразвлечься!

– Иди-иди, – отмахнулся Шуми и пожаловался подошедшему Киру. – Невозможный человек! В базарный день он всем нервы портит: ходит всюду, торгуется, сбивает цену до безумно низкой, а потом отказывается от покупки!

Кир усмехнулся.

– Где оружейная лавка? – спросил он.

Шуми мотнул головой вправо.

– За углом.

В лавке царил полумрак. Вдоль стен выстроились полки и стойки со всевозможным вооружением: от дротиков и кинжалов до панцирей и полных доспехов. Имелись также экзотические сюрикены, назначение которых было неизвестно даже самому хозяину Хасану, который заливисто храпел, сидя на трехногом табурете и упершись откинутой головой в стену.

Маркус огляделся, тихонько подошел к сваленным горой на столе мечам и аккуратно вытащил один из самой середины, отчего все остальные немедленно обрушились на пол, наполнив лавку грохотом и лязгом. Спавший оружейник подпрыгнул на табурете, вскочил на короткие ножки и засеменил к покупателям.

Хасан был толст, невысок и плешив. Его круглое лицо украшал крючковатый нос, тонкие губы и пепельно-серая борода. Глаза были маленькие, близко посаженные друг к другу, как у свиньи. Вообще если бы не форма носа и борода, оружейник действительно походил бы на раскормленного до безобразия поросенка.

– Господа хотят купить меч?

– Нет, господа хотят купить яблочек, – съязвил Маркус. – Разумеется, нам, а точнее ему, нужен меч.

Пока Маркус трепался с оружейником, Кир копался в грохочущем железе, методично швыряя мечи на пол. Клинки были либо южные – широкие и короткие, либо восточные – изогнутые, предназначенные исключительно для рубки, со скругленными остриями. Бывший предводитель Черной Армии предпочитал западные или северные мечи, двуручные, с широкими и длинными клинками. Меч Мегара, яркий образчик южного меча, он отдал Маркусу, и сам остался без оружия, потому что, вернувшись туда, где должен был гнить убитый Шай-Кор, своего меча, меча Гантара из Джаркты, не нашел. Кто-то вытащил прекрасный клинок из трупа и поспешил убраться.

Кир отвернулся от сваленного в кучу оружия и обратился к Хасану.

– У тебя есть прямые мечи, которыми можно колоть? – спросил он.

– Господин мой, мы же на юге! – удивился оружейник. – Откуда здесь западное оружие? Но для вас у меня есть прекрасная длинная сабля, сделанная лучшими мастерами Эстимала, что в Балании. Отличная сталь и…

– Я заплачу столько, сколько ты запросишь, – произнес Кир, разгадав маневры торговца. – Так у тебя есть прямой меч?

Хасан колебался. Покупатель попался серьезный: руки покрыты шрамами, суставы пальцев крупные… Лицо обветренное, черты грубоватые, как у настоящего воина. Но… Как бы он не «забыл» расплатиться…

– Ну?

– Эх! – решился оружейник. – Не могу устоять перед настоящим воителем! Идемте со мной.

Пока они спускались в погреб, Маркус ухитрился обменять меч Мегара на упомянутую Хасаном эстимальскую саблю, причем без доплаты. Хасан так устал от назойливого парня, что был готов обменять превосходное оружие даже на горсть сушеных фиников.

В погребе было тесно и темно. Хасан зажег свечу, и спутники увидели, что комнатушка была забита разным хламом: сломанными мечами, дырявыми и ветхими колчанами, пробитыми панцирями и шлемами, какими-то тряпками… В углу стоял какой-то предмет, похожий на копье или боевой шест, завернутый в мешковину. Когда же Хасан развернул тряпку, Кир обмер от неожиданности, а Маркус восхищенно присвистнул. В руках толстого оружейника таинственно поблескивал двуручный меч с широким светло-серым клинком. Простая рукоять из кости, гарда, испещренная мелкими рунами, джарктийский символ дракона… Кир шагнул к Хасану и сгреб его за шиворот.

– Откуда у тебя этот меч? – прошипел он.

– Он достался мне от приезжего воина-северянина из Нордмира… – пролепетал оружейник, трясясь от испуга: глаза Кира, горящие зловещим пламенем, не предвещали ничего хорошего. Кир тряхнул оружейника за ворот.

– Откуда?! – рявкнул он. – И не смей лгать!

– Я на-нашел его!!! – завопил перепуганный торговец. – В Южных горах, на камнях рядом с маленьким курганом!

– Ты вытащил его из трупа Шай-Кора? – догадался Маркус. Хасан закивал головой.

Кир отпустил взмокшего оружейника и стиснул в ладони знакомую рукоять.

– Меч Гантара из Джаркты… – прошептал он. – Ты возвратился ко мне…