Анжела легким, пружинящим шагом шла к внутренним гостиничным телефонам, сплошным рядом уставленным на дальней стене казино.

Она прислонилась к окрашенной в золотистый цвет стене и сняла телефонную трубку.

– Фатима, – сказала она, зевая.

– Анжела, это я, Максина, – растягивая слова, сказала телефонистка.

Максина представляла старую гвардию. Анжела очень привязалась к ней за то, что та взяла на себя труд следить, где в огромной гостинице работает Анжела, и выяснять, в чем причина, если та задерживалась. Именно Максина вызвала полицейских в тот раз, когда Анжелу связал садист в апартаментах под крышей.

– Что скажешь? – спросила Анжела.

– Это не работа, милочка. Тебе звонят, по-моему, из-за океана, откуда-то из Швейцарии, представь себе.

– А кто звонит, Макси, знаешь?

– Конечно, знаю. Сандрина Гарн.

Услышав имя, Анжела едва не подпрыгнула на месте. Сразу нахлынула волна воспоминаний о днях, проведенных у мадам Клео. Когда-то она верила, что работа на Клео откроет ей дорогу к собственному делу. Она исподтишка наблюдала, как старуха работает – знакомилась с ее лучшими девушками и уговаривала их перейти к ней, когда наконец встанет на ноги. Но не тут-то было: старушенция оказалась хитрющей. Теперь вот приходится торчать в Лас-Вегасе наедине со своими воспоминаниями.

– Ты еще там? – спросила Макси.

– Да-да, я здесь.

– 501-й только что освободился. Может, поднимешься туда и отдохнешь? Винни дежурит на шестом. Я скажу ему, чтоб он открыл.

– Спасибо. Спасибо тебе большое, Макси. Ты душка. – Мозги ее работали в ускоренном темпе: «Сандрина, Сандрина. Как же это она сумела разыскать меня? И чего ей от меня надо?»

Когда она услышала голос Сандрины, то вдруг почувствовала, как грудь ее словно чем-то сдавила.

– Боже, как приятно тебя слышать, – сказала Анжела. – Как поживаешь?

– Анжела! Мне не верится, что я все-таки разыскала тебя. Какого черта ты делаешь в Лас-Вегасе?

– А как ты думаешь?

– О, дорогая. Я надеялась услышать, что ты выплыла на чистую воду.

– Ну, на воду-то я выплыла, только вот совсем уж не на чистую, – сказала Анжела, наклоняясь к ночному столику и роясь в своей сумочке в поисках сигареты. – Скажи мне, ради Бога, как это тебе удалось найти меня?

– Через Барри Риццо.

– Барри, – фыркнула Анжела. – Этот сукин сын, гангстереныш вонючий! В первую очередь ему я и обязана тем, что торчу здесь. На этой адско-блядской скотобазе. Совсем не похожей на какой-нибудь там замок в Швейцарии, уверяю тебя.

– Я была удивлена, когда Сью-Би сказала мне, где ты находишься, Анжела. Когда ты уходила от мадам Клео, мы все думали, ты начнешь свой собственный бизнес. Что случилось?

– Не хватило наличного капитала, – кратко объяснила Анжела.

– А мадам обо всех нас заботилась, правда? – сказала Сандрина ностальгическим голосом.

– После такого атаса я бы вернулась к ней хоть завтра.

– Вообще-то, Анжела, из-за нее-то я тебе и звоню.

– Из-за мадам? – спросила Анжела, чувствуя былое волнение.

Она лишилась покровительства мадам и покинула Париж не по собственному желанию. Теперь ей почему-то эти времена вспоминались только как добрые.

– Мадам Клео собирается написать мемуары.

– Брось трепаться!

– Точно, Анжела, и я чертовски нервничаю.

– А Сью-Би? Разве она не вышла замуж за какого-то воротилу-англичанина? Ей это тоже вряд ли понравится.

– Так оно и есть, но по крайней мере, ее муж – издатель этой книги.

– Вот это финт, – саркастически откомментировала Анжела. – Хотя на месте Сью-Би я бы нервничала. – Всю сонливость у Анжелы как рукой сняло. – Мне неважно, что старушка леди говорит обо мне. Может быть, это даже принесет мне какую-то пользу, но вы двое... атас! Вы же все потеряете!

– Анжела, можно мне попросить тебя кое о чем, но только дай мне слово, что не будешь на меня сердиться?

– Само собой, малыш.

– Позволь, я куплю тебе билет до Лондона?

Анжела рассмеялась.

– Бога ради, – сказала она. – А зачем?

– Мы обе не очень-то головастые, – сказала Сандрина. – Видишь ли, мы считали, ну, словом, что среди всех нас у тебя самая светлая голова. Может, ты сумеешь придумать что-нибудь блистательное, чтобы остановить это безумие. И потом, просто будем очень рады вновь увидеться с тобой.

– Когда вы увидите меня, измените свое мнете. У меня кураж выветрился.

– Не верю, Анжела. Ты всегда была сокрушительно великолепна.

– Благодарю, – вполне искренно сказала польщенная Анжела.

Давно уже ей не доводилось слышать комплимента из дружеских уст. Да и друга-то настоящего у нее давно уже не было. Полет в Лондон, встреча со старинными приятельницами – это было как раз то, в чем сейчас нуждалась ее душа. – Когда прилетать?

– Немедленно. Я вылетаю отсюда завтра утром.

– Мне нужно сначала посмотреть расписание из Лос-Анджелеса. Постараюсь быть в Лондоне ко вторнику.

Анжела положила трубку и с минуту вспоминала дни, прожитые под началом мадам Клео. Она подумала о том, что не умела по достоинству ценить ту свою прошлую, элегантную жизнь. Какая же она была дура, что всего лишилась. Сама виновата.

Из дневника Питера – Париж, 1 июня 1990 года.

Вынужден сменить место проживания: в «Рице» за обыкновенный стакан апельсинового сока и вареное яйцо, поданные в номер, приходилось платить тридцать два американских доллара, а мини-бар мог бы позволить себе только арабский шейх.

Теперь благодаря мадам я разместился в комнатах на верхнем этаже очаровательного старого здания на улице Сен-Дени – бывшей гостиницы, переоборудованной под маленькие квартиры. Таксист, доставивший меня к нему, сказал, что во время войны там располагался нацистский бордель, что, на мой взгляд, вполне согласуется со всей моей миссией. До особняка мадам всего пятнадцать минут ходьбы; этого вполне достаточно, чтобы перебрать в голове примерные вопросы по темам, запланированным на день. Первая половина дня отведена для наших бесед. Сегодня после обеда она позволила мне посидеть в ее офисе и понаблюдать, как она работает. По части технического оснащения она слабовата. С помощью всего трех телефонов она и Мартин способны перебросить любую часть своих напудренных легионов в ту точку планеты, какую выберет клиент. Эта дама, что там говорить, уникальна в своем роде. Кажется, ей доставляет удовольствие информировать меня, когда звонит кто-нибудь, чье имя должно быть мне знакомо, – очаровательное зрелище. Ей хочется произвести на меня впечатление сферой своих контактов. Надеюсь, это означает, что она мне доверяет.

Она очень активна, однако утверждает, что наполовину уже отошла от дел и что слышимое мною нынче – лишь слабый отблеск тех дней, когда она гремела, в шестидесятые и семидесятые. На вопрос, как давно она занимается этим бизнесом, она ответила – «с войны» и на том поставила точку. Я попытался было задать ей еще несколько вопросов о ее прошлом, но она сказала, что на данный момент ей куда важнее выяснить с моей помощью, кто покушался на ее жизнь так жестоко и открыто. Я тоже хочу начать именно с этого.

Она, похоже, заинтригована тем обстоятельством, что я был на «Ля Фантастик» в 1987 году, и, вероятно, хочет поговорить об этом более обстоятельно. Интересно, подозревает ли она, сколь страстно я заинтересован в том же. Придется проявить сдержанность и осторожность, чтобы не выказать своих чувств в отношении Мадлен и того неизвестного, кому я обязан своим увольнением из ВСН.

Я решил по собственной инициативе провести маленькое расследование, выходящее за рамки наших встреч с мадам, – позвоню Фидл и попрошу ее разыскать кого-нибудь, кто знавал мадам в ее более молодые годы, чтобы задать вопросы, ответы на которые мне уже будут известны.

Завтрашняя встреча будет посвящена Сью-Би. Девушке, которая вышла замуж за «нашего» издателя.