Чарльз замялся.

– Не знаю. Ваша мама…

– Я хочу, чтобы ты отвез меня туда! – настойчиво потребовала Дани. – И сейчас же.

– Мисс Дани! Ваша мама очень рассердится на меня.

– Я не скажу ей. Вези меня!

Дани села на заднее сидение, и Чарльз захлопнул дверцу. Сев за руль, он сделал еще одну попытку переубедить ее.

– Мисс Дани…

Внезапно в голосе девочки появились те же ледяные нотки, что и у Норы.

– Если ты не отвезешь меня туда, я специально скажу матери, что ты меня возил.

Они подъехали к группе новых строений в Сан-Франсис-Вуд. Нанни как раз вышла на прогулку, толкая перед собой маленькую коричневую детскую коляску. Дани выскочила из машины, когда та еще не остановилась.

– Нанни! – крикнула она, кинувшись к няне. – Нанни! Женщина остановилась и прищурилась от лучей солнца. Ей пришлось приставить одну руку козырьком к глазам.

– Дани?

Наконец она увидела бегущую к ней девочку и широко раскинула руки, чтобы обнять ее.

– Дани! – воскликнула она не в силах скрыть слез, выступивших у нее на глазах. – Дани, mein Kind!

Дани тоже плакала.

– Почему ты оставила меня, Нанни? Почему ты бросила меня? Няня безостановочно целовала ее в обе щеки, покрывая поцелуями ее лицо.

– Моя маленькая девочка! Дай мне посмотреть на тебя. Какая ты стала большая, как ты загорела!

Дани уткнулась лицом в ее пышную грудь.

– Ты должна была сказать мне, – всхлипывала она. – Ты не должна была просто так оставлять меня!

Внезапно старая няня поняла, что Дани имела в виду. Подняв голову, она посмотрела на Чарльза. Тот еле заметно покачал головой.

Она сразу же поняла, что он хотел ей сказать. Она повернулась к ребенку.

– Ты уже большая девочка. Такая большая, что тебе уже не нужна няня.

– Ты все равно должна была сказать мне, – продолжала всхлипывать Дани. – Это неправильно.

– Я ведь занимаюсь только с маленькими детьми, Дани, дитя мое. Я нужна малышам.

– Ты нужна мне. Вернись вместе со мной домой. Гувернантка медленно покачала головой.

– Не могу, Дани.

– Почему ты не можешь?

Мисс Холман коснулась коляски.

– Потому что теперь я нужна вот этому ребенку, – просто сказала она.

– Ты нужна мне больше, чем ему. Ты всегда была со мной.

– А теперь настало время, когда ты должна обходиться без меня. Теперь ты большая девочка. Что мне делать-то, кроме того, как сидеть и смотреть, когда ты прибегаешь и убегаешь? Ты теперь и сама позаботишься о себе. Разве ты не провела без меня все лето? И какая разница, что теперь ты будешь дома?

– Но я люблю тебя, Нанни.

Гувернантка снова прижала ее к себе.

– И я люблю тебя, моя маленькая Дани.

– Тогда возвращайся вместе со мной домой.

– Нет, Дани, – твердо сказала пожилая женщина. – Я не могу вернуться с тобой. Твоя мама была права. Она сказала, что рано или поздно это должно произойти.

– Моя мама? Значит, я была права! Она все же уволила тебя!

– Рано или поздно, Дани, – грустно улыбнулась гувернантка, – это должно было случиться. Тебе уже двенадцать лет. Ты почти молодая леди. Скоро к тебе будут приходить мальчики. Ты будешь ходить на вечеринки и на дни рождения к ним. Зачем тебе нужна старая няня, которая будет крутиться вокруг тебя? У тебя будет своя собственная жизнь.

– Это мама тебя уволила? – упрямо спросила Дани.

– Мы сошлись на том, что так будет лучше всего. Твоя мама была очень любезна. Она уплатила мне за год вперед.

– И все же ты должна была сказать мне, – настаивала Дани. – Ты моя няня, а не ее.

Старая няня помолчала.

– А теперь, я думаю, тебе лучше поехать домой. Твоя мама будет беспокоиться, не понимая, куда ты делась. Кроме того, у нее есть для тебя великолепный сюрприз.

– Мне не нужны ее сюрпризы, – отмахнулась Дани. – Я могу приходить навещать тебя? Хотя бы изредка, я хочу сказать. То есть, если ты не сможешь приходить ко мне?

Миссис Холман обняла ее и прижала к себе.

– Конечно, Дани. Каждую среду я свободна. Я могла бы тебя встречать после школы.

Дани расцеловала свою старую няню в обе щеки.

– Мне будет тебе ужасно не хватать.

– И мне тебя тоже, – миссис Холман с трудом сдерживала слезы. – А теперь иди, а то у Чарльза будут неприятности.

Они снова расцеловались, и Дани медленно побрела к машине. Почти всю дорогу домой она молчала. Когда они почти приехали, она перегнулась на переднее сидение.

– Что за сюрприз приготовила для меня мама?

– Не могу говорить. Ваша мама взяла с меня слово, что я буду держать его в секрете.

Но, в конце концов, она все же выпытала его у Чарльза.

В мастерской у матери была какая-то деловая встреча, и она оставила записку, чтобы ее не беспокоили. В сопровождении Чарльза, который тащил ее вещи, Дани поднялась по лестнице и повернула к своей комнате.

– Не сюда, мисс Дани. А вот в эту сторону. – Повернувшись, Чарльз двинулся в другую сторону холла, а не туда, где находилась ее комната и помещение матери.

Она последовала за ним.

– Это и есть сюрприз?

Он кивнул, когда они остановились перед дверями бывшей гостиной. Широким жестом он распахнул двери.

– Только после вас, мисс Дани.

Комната была вдвое больше ее прежней. Все в ней было новенькое, с иголочки – от блестящего покрывала на кровати до встроенной в стену стереоустановки и телевизора. Здесь также был большой стенной шкаф, точно, как у мамы, и новая ванна с гардеробной.

– И телевизором и стереоустановкой можно управлять, лежа на кровати, – гордо сказал Чарльз.

– Очень красиво, – равнодушно кивнула Дани. Она оглядела комнату. – А где моя шкатулка с сокровищами?

– Она не подходила к новой обстановке, и поэтому ваша мама приказала отнести ее на чердак.

– Принеси ее.

– Да, мисс Дани.

– А что в моей старой комнате?

– Ваша мама устроила в ней кабинет для мистера Риччио. А старая комната миссис Холман теперь стала ее спальней.

– Ага, – сказала Дани. Она была уже достаточно большой, чтобы понимать, почему это было сделано. Девочки в лагере то и дело шептались, что происходит между мужчиной и женщиной, которые располагаются в соседних комнатах.

Чарльз занес в комнату ее вещи.

– Я пришлю Виолетту помочь вам распаковаться.

– Мне не нужна ничья помощь.

– Нет, нужна, – раздался голос ее матери из открытых дверей. – Ты же ведь, конечно, не можешь сама все разложить.

Дани повернулась к матери.

– Я сама все укладывала, – упрямо настаивала она, – и мне не нужна помощь Виолетты.

Нора посмотрела на нее. Она чувствовала, что-то случилось. Посмотрела на Чарльза. Тот кивнул.

– Разве так надо встречать свою мать после того, как ты все лето не видела ее? Иди сюда и дай мне посмотреть на тебя.

Нора слегка наклонилась, чтобы Дани поцеловала ее в щеку. Дани послушно исполнила привычный обряд. Чарльз вышел из комнаты, прикрыв за собой двери.

– Почему ты уволила Нанни? – сразу же спросила она.

– И это первое, что ты можешь мне сказать после того, как я из кожи вон лезла, чтобы сделать тебе такую комнату? По крайней мере, ты могла бы сказать мне, как тебе нравится комната.

– Очень хорошая. – Тон ее голоса говорил, что это ее меньше всего волнует.

– И телевизором и проигрывателем можно управлять с постели.

– Знаю. Чарльз уже показал мне.

Дани упрямо ждала ответа на свой вопрос, а Нора была полна столь же упрямого желания не отвечать ей на него.

– Ты выросла. Ты уже почти с меня ростом. Какой у тебя рост, кстати?

– Пять футов и полтора дюйма.

– Повернись-ка, – сказала мать. – Дай посмотреть на тебя. Дани послушно повернулась на пятках.

– Ты растешь и несколько в другом смысле. Ты уже почти молодая девушка.

– Я ношу лифчик тридцать второго номера, – с ноткой гордости в голосе сказала Дани. – Но у меня слишком широкие бедра. Так как я расту, девочки говорят, что на следующее лето мне уже понадобится тридцать четвертый номер.