– В следующий раз? Будет следующий раз?

– Разумеется! Как только я смогу это устроить.

– Милорд! – Эмма, кажется, очнулась наконец от любовного оцепенения. Щеки залил восхитительный розовый румянец. Она поправила очки. – По-моему, это в высшей степени неприлично.

– Согласен, очень неприлично. – Он улыбнулся. – Но так восхитительно!

Эмма смотрела на дорогу прямо перед собой.

– Полагаю, нам следует вернуться в Найтсдейл.

Чарлз послушно щелкнул кнутом.

– Не думаете ли вы, что теперь вам следует называть меня по имени? «Милорд» звучит несколько лицемерно после того, как мы некоторым образом сблизились.

– Уверена, что нет.

– Нет? А как бы вы это назвали? Ведь мой язык…

– Милорд!

– Если не хотите, чтобы я подробно описал все, что делал, зовите меня Чарлзом. Впрочем, я хотел бы продолжить перечисление.

– Милорд, прошу вас!

– Продолжить? С превеликим удовольствием. Может быть, мне стоит сказать также, что еще я стану делать, когда мой язык снова…

– Чарлз! – Эмма схватила его руку и сильно встряхнула.

– Видите? Совсем несложно, правда?

– Я предпочла бы продолжать остаток пути молча.

– Отлично. Я знаю, что меня развлечет: буду представлять себе все те восхитительные штуки, которые мы проделаем, как только представится возможность.

Мисс Петерсон не проглотила наживку. Чарлзу пришлось довольствоваться собственными фантазиями – как он снимает с нее одежду, предмет за предметом, открывая восхитительное тело. Воображение работало отлично. Он снова заерзал на сиденье. Слишком оно разыгралось, воображение! Стоит обратить мысли на что-то менее воодушевляющее.

Эмма тихо вскрикнула – нечто среднее между всхлипом и стоном. Он взглянул на нее. Хмурясь, она рассматривала собственные руки. Кто знает, где блуждают ее мысли? Или она тоже думает, как они вместе… Жаль. Ей бы тогда улыбаться, а не хмуриться. И не улыбаться – стонать. Извиваться от желания.

– Вам не нравится фасон перчаток, моя дорогая?

Она глухо сказала:

– Не может быть, чтобы отец занимайся этим, с миссис Грэм.

– Ну, если вы так считаете…

– Он не мог… или мог?

– Не могу утверждать наверняка, но, дорогая, само ваше присутствие в этом мире указывает, что все-таки мог.

Она закрыла рот ладонью:

– Неужели именно так зачинают детей?

Чарлз едва сдерживал смех.

– Не совсем, но некоторое отношение к их зачатию это имеет.

– Насколько?

– Ах, милая, как бы мне хотелось показать вам! – Он все-таки рассмеялся, поняв, что снова ее разозлил. Будь у Эммы под рукой фарфоровая собачка, она решительно разбила бы ее об его голову. – Это можно сравнить с вступительными тактами вальса. Только начало, а потом следует сделать еще много-много шагов.

– Мисс Петерсон!

Впереди был мужчина на коне. Когда они подъехали ближе, Чарлз рассмотрел незнакомца. У него была отвратительная посадка – слишком скованная, неуклюжая. Под стать неумелому всаднику была и лошадь. Внешне лошадка, может быть, и производила впечатление, но аллюр у нее был хуже некуда. Купить такую мог лишь человек, совершенно не разбирающийся в лошадях.

– Ваш друг?

– Знакомый. Мистер Альберт Стокли. Снимает дом мистера Атуэрта, пока тот живет в Лондоне. – Эмма улыбнулась и кивнула: – Доброе утро, мистер Стокли.

– Доброе утро, мисс Петерсон. – Стокли напыщенно поклонился.

При ближайшем рассмотрении мистер Стокли оказался еще более непривлекательным. Невысокого роста и жилистый, бесцветные волосы уложены в модную прическу. Острые края воротничка рубашки грозили выколоть хозяину его водянисто-голубые глаза. Нос был сморщен, а губы сложены в гримасу, словно он только что унюхал зловоние или ожидает, что вот-вот повеет дурным запахом. Один из тех занудных коротышек, которые вечно что-то доказывают всем окружающим.

– Мистер Стокли, вы знакомы с лордом Найтсдейлом? – спросила Эмма. Чарлзу решительно не понравилось, как пристально посмотрел на него мистер Стокли, стоило ему услышать титул.

– Нет, не знаком. – Стокли поклонился: – Польщен, милорд.

– Здравствуйте, Стокли. – Чарлз слегка кивнул и с удовольствием заметил, что глаза мужчины сузились.

– Мисс Петерсон, – сказал Стокли, – я собирался навестить вас в Найтсдейле, но сейчас, когда лорд вернулся в свою резиденцию, полагаю, вы вернулись в дом викария?

– Ну, на самом деле…

– Мисс Петерсон любезно согласилась остаться и приглядывать за моими племянницами, пока их гувернантка ухаживает за больной матерью.

Стокли нахмурился:

– Вот как? Но отвечает ли это правилам приличия, милорд? Разумеется, не то чтобы я подвергал сомнению… Но мисс Петерсон – незамужняя особа. Ей нужно беречь репутацию.

Чарлз почувствовал, что Эмма готова возмутиться.

– Вам нет нужды беспокоиться, – ответил он. – В доме находится также моя тетя, леди Беатрис. Она проследит, чтобы мои животные инстинкты не вырвались на свободу.

– Милорд, я ничего такого не имел в виду…

– Простите, джентльмены, но, если вы забыли, я все еще тут.

Эмма была явно раздражена. Чарлз улыбнулся.

– Мистер Стокли, – продолжала Эмма, – ценю вашу заботу, но, право же, успокойтесь. Я как-нибудь справлюсь с инстинктами милорда.

– Разумеется. Я вовсе не то хотел сказать… Мне прекрасно известно, что ваша добродетель безупречна. Кстати, хотел предложить вам покататься завтра днем.

– Это было бы чудесно, однако…

– Однако мисс Петерсон завтра будет занята, мистер Стокли. Я устраиваю прием, и мисс Петерсон согласилась почтить нас своим присутствием, разумеется, в свободное от обязанностей гувернантки время. Гости начнут съезжаться завтра. Если хотите, приезжайте тоже, милости прошу.

Стокли улыбнулся, и его лицо странным образом оживилось.

– Почту за честь, милорд. – Он снова поклонился. – С нетерпением буду дожидаться встречи с вами обоими завтра.

Чарлз был рад, когда Стокли наконец поехал прочь. Еще более приятно было ему видеть, что тот похож на огородное пугало, посаженное на тягловую лошадь.

– Странный тип этот Стокли, – сказал он. – Вы знаете о нем что-нибудь?

– Кажется, он перевозит грузы. Поселился здесь совсем недавно, несколько недель назад. Он казался вполне любезным джентльменом – до сегодняшнего дня. Признаюсь, милорд, мне было вовсе не приятно, что вы говорили обо мне, словно меня тут и нет.

– Мне он не понравился.

– Да, и это было заметно!

– А он за вами не приударял?

– Нет, он за мной не приударял, как вы изволили выразиться. Какая чушь!

– Хм…

Что-то в этом Стокли настораживало. Чарлз не сомневался, что Стокли очень даже интересуется Эммой. Но было и еще что-то, сверкнувшее в его взгляде. Чарлз решил, что молодца нельзя упускать из виду.

– Эмма, вы должны знать кое-что.

– Что же?

– Вам нужно опасаться моих животных инстинктов.

К радости Эммы, вскоре они добрались до Найтсдейла. Она надеялась сбежать в свою комнату, чтобы собраться с духом и успокоиться, прежде чем идти на урок к девочкам. Хорошо, что она может доверить Изабелл погулять с Принни. Очень ответственный ребенок.

– Мисс Петерсон, у вас гости, – сообщил мистер Ламберт, едва она оказалась на пороге дома.

– Светская жизнь, мисс Петерсон? – Чарлз вскинул бровь, ехидно усмехнувшись. – Я так рад, что вы принимаете гостей в моем доме, будто он ваш собственный.

– Милорд! Прошу вас. Наверняка это какая-то ошибка. Мистер Ламберт, вы уверены, что гости именно ко мне?

– Четыре гостьи, мисс. Пожилые леди. Сейчас их занимает леди Беатрис.

– Ох! – Эмма хлопнула себя по губам. – Общество! Ведь сегодня второй вторник месяца, не так ли?

– Полагаю, что да, мисс. Леди Беатрис приказала подать освежающие напитки. Вероятно, вы можете найти дам в Голубой гостиной.

– Конечно. Спасибо, мистер Ламберт.

– Общество, мисс Петерсон? Вы одна из тех реформаторш с безумными глазами?

– Я бы так не сказала, милорд. Я хотела бы обсуждать новейшие проблемы, но дамы интересуются только сплетнями. – Эмма вздохнула. Как неловко вышло! – Простите за вторжение. Я ведь жила здесь, вот и подумала – удобнее всего приглашать их в Найтсдейл. Я ведь не знала, что вы приедете.