– Можно мне сесть рядом? – Я могу вам запретить?

Он засмеялся и сел совсем близко – ближе, чем позволяли приличия. Его нога запуталась в ее юбках, и хотя не касалась тела, Эмма могла бы поклясться – она чувствует жар его кожи.

А вдруг это ее собственное тело горит, как в огне? Что, если он чувствует, как… Она решила встать и уйти.

– Вы рассержены, мисс Петерсон?

– Нет, не рассержена. – Должно быть, она заговорила слишком громко, потому что леди Беатрис посмотрела в их сторону. Эмма почувствовала облегчение, даже радость, когда увидела, что тетка Чарлза собирается нарушить их уединение с лордом Найтсдейлом.

– Чарлз, ты обижаешь мисс Петерсон?

– Конечно, нет, тетя. А вы что скажете, мисс Петерсон?

– Нет.

Это совсем не так называется! Когда мужчина просто садится рядом, и сердце начинает биться, словно хочет выскочить из груди. Он не обижает. Волнует – да. Сводит с ума – еще точнее.

– Кстати, об обидах, тетя. Тебе полагается приз! Ламберт сказал, что ты так разозлила леди Каролину, что она и ее семейство предпочли покинуть Найтсдейл.

Леди Беатрис пожала плечами:

– Она оскорбила Королеву Бесс.

– Боже правый, тетя! Ты не лучше Клер. Королева Бесс всего лишь кошка.

– Зато леди Каролина – свинья.

Эмма подавила смешок. Лорд Найтсдейл взглянул на нее удивленно:

– Я так понимаю, вы согласны с замечанием тети Беа?

– Хм…

– Разумеется, она согласна. Со мной согласится любой, у кого есть глаза. И прегадкая свинья вдобавок. Без нее лучше. – Улыбаясь, леди Беатрис принялась лорнировать гостей. – Тут есть еще немало болванов, от которых неплохо бы избавиться.

На глаза ей попались Жаба и Прыщ, которые хихикали в дверях, ведущих в сад.

– Интересно, что затевают эти двое?

– Подозреваю, ничего хорошего. Пойти проверить?

– Погоди, Может быть, они сейчас утихомирятся.

Затем лорнет леди Беатрис задержался на мистере Стокли.

– А ведь знакомое лицо!

– Он тут со вчерашнего утра.

– Знаю, Чарлз. Нет. Где-то я его видела! Вертится в голове. Никак не вспомню. Что вы знаете о нем, мисс Петерсон?

– Почти ничего, леди Беатрис. Он снимает дом мистера Атуэрта, пока тот живет в Лондоне.

– Никто не остается в Лондоне после окончания сезона, – нахмурилась леди Беатрис. – Как странно!

– Но вы, кажется, остались, леди Беатрис?

– Нет-нет. Жить в Лондоне летом ужасно! Скучно, как в болоте.

– Но мне показалось, вы приехали сюда из Лондона?

– Я была там проездом.

Чарлз улыбнулся:

– Я жил в Лондоне летом, мисс Петерсон. Занимался делами брата. Вполне могу жить в городе, когда там нет светской жизни. Не то что тетя.

– А кто такой мистер Атуэрт? – снова задумалась леди Беатрис. – Не припомню такого имени.

– Тетя Беа, бедняга Стокли вот-вот загорится. Ваш взгляд просто испепеляет, да еще через стекло лорнета…

– И пусть бы сгорел, – отвечала леди Беатрис, но лорнет все-таки опустила.

– Мистер Атуэрт поселился здесь недавно, – пояснила Эмма. – Кажется, выиграл свой дом в карты у наследника Баннистера вскоре после того, как старый мистер Баннистер умер.

– Баннистер, ага! Этого я помню. Ты тоже должен его знать, Чарлз. Кажется, вы ровесники с наследником?

– Думаю, он одного возраста с Полом.

– Хм… А откуда мистер Стокли берет деньги?

– Точно не знаю, – сказала Эмма. – Я его не спрашивала.

Леди Беатрис выгнула дугой бровь:

– Но о чем-то вы же его спрашивали? Во время обычных бесед.

Эмма пожала плечами:

– Кажется, он сказал, что его семья занимается морскими перевозками.

– Ах, перевозками, – произнесла леди Беатрис недоверчиво.

– Наверное, папа знает больше.

– Надеюсь, если он позволил парню разгуливать по всему дому.

– Леди Беатрис, мистер Стокли не…

Ей на колено легла рука лорда Найтсдейла. Пораженная Эмма замолчала на полуслове.

– Слишком волнуетесь, мисс Петерсон. Вам стоит говорить тише.

Он еще осмеливается указывать ей, как себя вести! Чарлз тихо засмеялся:

– Прошу, не нападайте на меня. Сделайте медленный выдох. Буду рад предоставить вам возможность поработать языком в другой раз. – И добавил ей на ухо: – Знаете, можно по-разному использовать язык…

– Лорд Найтсдейл! – Эмма не поняла, что он имеет в виду, но подозревала – что-то не совсем приличное.

– Стокли, Стокли… Со временем я обязательно вспомню.

– Конечно, тетя. Однако мне нужно потолковать с господами Фрамптоном и Оулдстоном, пока их коварная задумка не принесла плоды. С вашего позволения, дамы.

Лорд Найтсдейл успел вовремя. Мистер Фрамптон как раз собирался запустить в гостиную поросенка.

– Поверить не могу, что на свете есть такие идиоты, Хендерсон. О чем они думали, когда хотели запустить в дом свинью?

– По моему опыту, милорд, могу сказать, молодые господа в возрасте мистера Оулдстона и мистера Фрамптона вообще редко думают.

– Неужели и я был так же глуп?

Хендерсон кашлянул в кулак и повернулся к хозяину спиной, чтобы убрать в шкаф сюртук.

– Кажется, раз или два вы поступали не совсем обдуманно, милорд. Обошлось, однако, без домашней скотины.

– Хм… возможно. Но…

Кто-то тихонько постучал в дверь, соединяющую обе спальни. Кровь прилила к его лицу, и не только к лицу. Стараясь не выдать голосом волнения, он приказал лакею:

– На сегодня все, Хендерсон. С остальным я справлюсь сам.

Хендерсон кашлянул:

– Уверен, что справитесь, милорд. Не наделайте только глупостей, прошу вас.

– Постараюсь. Спокойной ночи.

Он махнул рукой лакею и направился к двери, соединяющей его спальню со спальней Эммы. Перед тем как открыть дверь, он секунду помедлил.

– Спокойной ночи, мистер Хендерсон, – повторил он. – Эмма, что… – начал было Чарлз и замолчал. Мисс Петерсон стояла перед ним в ночной рубашке, ее темно-золотые кудри рассыпались по плечам. Чарлз затаил дыхание, а его способность мыслить трезво куда-то улетучилась. Ему не давало покоя то, что она стояла на пороге его спальни. От этого одна из частей его тела пришла в сильное волнение, намекая, чем можно заняться на любой из двух имеющихся удобных кроватей.

– Что такое, мисс Петерсон?

Эмма откинула волосы назад, и ночная сорочка на миг обтянула грудь. Чарлз закрыл глаза, призывая себя к самообладанию. Затем потер лоб и проглотил комок в горле. Не хватало еще пустить слюну.

– Милорд, пропала моя шляпа, а также щетка для волос. Я искала везде, но не нашла ни того ни другого.

Судя по голосу, она отошла от него подальше. Чарлз открыл глаза. Эмма стояла возле камина.

Боже, дай сил! Ее тонкая поношенная ночная рубашка почти не скрывала роскошных форм. Огонь камина просвечивал ее насквозь так, что была видна грудь и темные соски. Он разглядывал осиную талию – удивительно тонкий переход между полной грудью и округлыми бедрами. Ее бедра, крепкие ягодицы, чудесная тень, что легла между…

Джентльмен непременно подал бы даме халат.

Однако это так скучно – быть джентльменом!

Она резко сказала:

– Что это с вами?

Ее руки принялись нервно разглаживать ночную рубашку, что лишь усугубило положение.

– Вы стоите как громом пораженный.

– Простите. – Чарлз отвел глаза и принялся изучать постель. Неудачный выбор! Он уставился в пол, заодно убедившись, что его волнение не слишком себя выдает. К счастью, он уже переоделся на ночь, а в складках халата можно было спрятать что угодно. – Я засмо… задумался. Что вас привело сюда?

– Моя шляпа! Кто-то утащил мою шляпу. – Эмма кивнула на раскрытый гардероб.

– Вы уверены?

Какое облегчение: можно отвлечься от сладострастных мечтаний. Чарлз подошел к ее гардеробу и вытащил шляпу, которая была на Эмме во время прогулки к озеру.

– Да вот же она!

– Не эта! Другая.

– Другая?

– Та, в которой я ходила на рыбалку.

Чарлз растерянно заморгал.