Эмма изумленно смотрела на леди Беатрис. Что отвечать на подобное заявление? Что не этого она ждет от брака?

Не этого? А чего же? Любви, разумеется. Но куда же деть то волнительное ощущение, которое заполняло ее всю, стоило лишь вспомнить, как она прижималась к Чарлзу?

– Что ж, бутоны, спелые сливы – полагаю, достаточно уже гулять в этом саду, – улыбнулась миссис Грэм. – Наши рассуждения беспочвенны, пока лорд Найтсдейл не сделал Эмме предложения. А если сделает, то она обдумает его наедине, сама с собой, не так ли, дорогая?

Эмма пробурчала что-то в ответ, что можно было счесть согласием. Миссис Грэм увела разговор в сторону. Слова жужжали вокруг Эммы – сплетни о соседях, лондонских гостях. Эмма была благодарна миссис Грэм – впервые теплое чувство зашевелилось в ней с тех пор, как она поняла, что миссис Грэм для отца не просто одна из прихожанок.

Эмма попыталась собраться с мыслями. Но разве могла она забыть волнующие подробности встречи с лордом Найтсдейлом там, в гроте? Его запах, вкус, шелковистую грубость языка, касающегося ее нёба.

Ей стало жарко. Она потекла, как масло.

Уставившись в собственную чашку, Эмма подумала: неужели отвратительный мистер Стокли был прав, и она действительно испытывает… порывы вожделения? А эта дверь, соединяющая их спальни? Ключа-то нет. Дверь всегда открыта…

Она досадливо взмахнула рукой, пытаясь остудить разгоряченное воображение.

– Дорогая, все в порядке? – мягко спросила миссис Грэм.

Эмма кивнула. Хоть бы никто из дам не заметил, что щеки у нее пылают. Что бы они сказали, узнав, что в некотором роде предложение она уже получила? Несомненно, леди Беатрис сочла бы его полноценным предложением руки и сердца. Но Эмма думала иначе. Все решает любовь, а не соображения удобства. Страсть, а не практичность. Или она слишком многого требует?

Возможно. Чарлз как-никак маркиз. Брак для него – дело долга.

Согласилась бы она, доведись ей услышать от него слова любви?

Смешно. Напрасные мечты. Скорее рак на горе свистнет.

Что это? Эмма выглянула в коридор из спальни. Что, Бога ради, за вопль?

– А-а-а-а-а! Мама! У-у-у-у-у! А-а-а-а-а!

Из своей комнаты вылетела леди Каролина и бросилась прочь, визжа и чихая. Открывались двери, высовывались головы. Эмма заметила Мэг и подошла к ее двери.

– Эмма, что происходит?

Они смотрели, как леди Каролина что было сил колотит в дверь спальни матери.

– Понятия не имею.

Наконец появилась горничная леди Данли.

– Да, миледи? Ох! Ах! Боже мой! – Горничная закрыла лицо фартуком и запричитала.

– Ради Бога, Мэри! – Пронзительный голос леди Данли перекрыл всеобщий гам. – Что за концерт? Неужели нельзя побыть минутку в тишине? – Затем она появилась в дверях. Один взгляд на дочь – и она, вытаращив глаза, завизжала.

Мимо Эммы прошествовала леди Беатрис. За ней по пятам лениво следовала Королева Бесс.

– Леди Данли, успокойтесь, прошу вас.

– Успокоиться? Успокоиться! Я-то успокоюсь. Взгляните на мою дочь!

Эмма, как и все, кто находился в коридоре, посмотрела в указанном направлении. Глаза леди Каролины превратились в щелки на распухшем лице, сплошь покрытом выпуклыми ярко-красными пятнами. Она чихала, сморкалась и чесалась.

– Вижу. – Леди Беатрис прочистила горло. – Мне жаль, что леди Каролине нездоровится.

– Нездоровится? Вы называете это нездоровьем? Да это ужасное несчастье!

– Разумеется, это весьма печально. Может, девушке полегчает, если она ляжет в постель?

Леди Каролина взвизгнула и спрятала лицо на груди у матери.

– Нет? – Леди Беатрис покачнулась, – А что, собственно, с ней такое, леди Данли?

– Вот! – Леди Данли ткнула пальцем в Королеву Бесс, которая решила присесть возле хозяйки и облизать заднюю лапу. – Вот в чем причина! Это ужасное создание!

– Леди Данли, не стоит столь бесцеремонно тыкать в мою кошку. – Леди Беатрис загородила Королеву Бесс юбками. – Чем она могла навредить вашей дочери?

– Ха! Да будет вам известно, у леди Каролины болезненная чувствительность к кошкам!

– Мама, она была на моей подушке. Я знаю, что она там была! Я прекрасно себя чувствовала, пока не легла в постель!

Леди Данли выпрямилась во весь рост.

– Что кошка делала на постели моей дочери?

– Понятия не имею. Королева Бесс не любит свинину.

– Свинину? – Брови леди Данли почти сошлись на переносице. – При чем тут свинина?

– При том, что Бесс очень тонкая натура. Думаю, ей хватило одного взгляда на вашу дочь, чтобы понять – ее спальню надо обходить стороной.

Возмущенная леди Данли набрала в грудь побольше воздуха.

– Леди Беатрис! Вы сравниваете мою дочь со… со свиньей?

– Именно.

Зрители сдавленно засмеялись. Леди Каролина разразилась новыми рыданиями.

– Пусть соберут вещи моего мужа и сына и подадут нашу карету, – приказала леди Данли. – Мы уезжаем.

– Счастливого пути, – ехидно улыбнулась леди Беатрис.

– Бедненькая леди Каролина!

Мэг фыркнула:

– Неужели тебе ее жаль?

Эмма рассмеялась:

– Нет. Хотя, наверное, я должна была ей посочувствовать. Какой у нее был жалкий вид! Теперь лицо леди Каролины в точности соответствует ее безобразным манерам. Весьма неприятная молодая леди.

– Это точно. – Мэг повернулась, чтобы идти к себе.

– Мэг, послушай…

– Да?

Эмма смущенно теребила юбку.

– Я все гадаю – как же кошка попала в комнату леди Каролины? Мне кажется, она никогда не забывала хорошенько закрыть дверь.

Сестра пожала плечами:

– Значит, на этот раз забыла. – Мэг вошла в свою комнату.

Эмма осталась стоять на пороге.

– Мэг, тебе здесь весело? Я тебя почти не вижу. – Мэг повернулась к сестре:

– Может быть, войдешь?

– Да, если ты не против. У меня есть несколько минут. Было бы приятно с тобой поболтать. Интересно, чем ты тут занимаешься? Гулять на озеро не пошла…

– Я не пошла гулять, потому что тащиться с гостями со скоростью черепахи, очень скучно. Я уже была на озере и в более приятной компании.

– Компании?

– В компании самой себя. Без этих безмозглых лондонских мисс и их придурковатых спутников.

– Но мы предполагали, что ты приобретешь светский лоск.

– Не нужен мне лоск. Я не беру еду с тарелки руками, не разговариваю с набитым ртом. А учиться, как строить козни и говорить гадости, я не хочу.

– Но…

Эмма впервые оглядела комнату Мэг. И растерянно заморгала: каждый кусочек свободной поверхности был занят растениями. На письменном столе Мэг разложила гербарные листы с цветами и стеблями. Полочка под подоконником была уставлена горшочками с зеленью. На туалетном столике красовалась целая коллекция листьев.

– Ох, Мэг!

– Не начинай, Эмма.

– Но что же ты делаешь?

– А как по-твоему? Собираю образцы, разумеется. Не так уж часто мне приходится бывать в Найтсдейле, знаешь ли. Я отыскала здесь несколько интересных растений.

Эмма снова осмотрела царящий в спальне беспорядок. Она уже решила, что не станет спорить с сестрой. В конце концов, она ей не мать. При этой мысли глаза вдруг защипало от слез. Она смахнула их движением ресниц.

– Мэг, что ты думаешь о миссис Грэм?

Мэг бросила на нее пристальный взгляд:

– Почему ты спрашиваешь?

Эмма подошла к окну и стала рассматривать горшочки с растениями.

– Думаешь, папа хочет на ней жениться?

– Наверное.

– И тебя это нисколько не волнует? Тебе все равно, что она займет место мамы?

– Эмма… – Мэг сцепила руки за спиной и тяжело вздохнула. – Может, присядешь?

– Не могу.

Мэг огляделась. Даже стулья были заняты ее находками.

– Ах да. Извини. Можешь сесть на кровать.

– Я не это имела в виду. Просто я слишком волнуюсь – не усидеть мне на месте.

– Понятно. Видишь ли, Эмма. Я не помню маму. Когда она умерла, мне и года не исполнилось. Ты была мне матерью.