Кит усмехнулась:

– Мне совсем не нравится, когда за мной ухаживают. Уж лучше ездить верхом, чем в модном платье скучать среди влюбленных в тебя мужчин. Или я ошибаюсь?

– Откровенно говоря, да.

– Может быть, сейчас не будем спорить и постараемся получать удовольствие от поездки? – устало спросила Кит.

Джейд задумчиво посмотрела на дочь, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза, признав тем самым свое кратковременное поражение.

– Пожалуй. Ты все равно никогда не слышишь, что я говорю.

Кит обрадовалась и сменила тему разговора. Она начала рассуждать о том, как приятно снова посетить Мадрид, как ей нравится останавливаться в их апартаментах, поскольку это близко от парка Ретиро с его многочисленными дорожками для верховой езды и как ей хотелось бы арендовать лошадь, чтобы покататься там.

– Дорожки для верховой езды? – открыла глаза Джейд. – Вот именно это я и имею в виду, Кит. Неужели тебя ничего больше не интересует? Мы едем в самый красивый город в Испании, а ты думаешь о верховой езде в парке. В последний раз, когда мы были там, я вынуждена была силком затащить тебя в музей Прадо, в одну из великолепнейших художественных галерей в мире, и ты зевала.

– Неправда! Мне там понравилось, но я предпочла бы поездить верхом. Что в этом плохого? – «Ну вот, вернулись к прежней теме», – с грустью подумала Кит.

Джейд пожалела, что возобновила спор, но ничего с собой поделать не могла. Ведь она хочет только добра для дочери! А та мечтает о занятиях, которые благородными не назовешь. Еще бы – ездить верхом, да не сидя боком в английском седле, а скакать, по-мужски расставив ноги! Джейд признала, что было бы лучше не настаивать на том, чтобы Кит поехала с ней.

– Ты, вероятно, чувствовала бы себя счастливее, – сказала она ей, – если бы осталась дома с той лошадью.

– Несомненно, – сухо пробормотала та.

– В чем ты собираешься пойти на бал в посольство? Я сказала портнихе, чтобы та сшила все, что ты захочешь. У нее есть последние парижские выкройки.

Кит пожала плечами.

– Мой багаж укладывала Карасиа. Я не знаю, что она в него положила.

– Ты не сшила нового платья?

– Зачем? У меня множество красивых нарядов, мама.

Джейд пришла в ужас.

– Но предстоит важное событие – бал в посольстве в честь Дня благодарения, а также избрания мистера Вильсона новым президентом. Каждый твой наряд предназначался для конкретного мероприятия в посольстве, а значит, нельзя надеть платье, которое ты уже носила раньше.

Кит чуть не застонала. Она не хотела спорить, но, Боже, как бы ей хотелось сейчас оказаться на ранчо, а не сидеть напротив матери! Поездка показалась ей бесконечной.

– Мне очень жаль, – тщательно подбирала Кит слова, – но для меня это не имеет значения. По-моему, это глупое занятие… и пустая трата денег.

– Нам, Кит, к счастью не приходится беспокоиться о деньгах. Как ты, возможно, заметила, мы довольно богаты. Твой отец работает лишь для того, чтобы не умереть со скуки. Даже если он больше не прослужит ни одного дня, наш образ жизни от этого не изменится, и нам не нужно будет пользоваться моими деньгами. А ты говоришь, мы не можем позволить себе приобрести для тебя новое платье…

Кит робко проронила:

– Нет, я имела в виду…

– Ты так красива, – прервала ее Джейд. – Гораздо прелестнее, чем я в те дни, когда была примой в Императорском балете в Санкт-Петербурге. Я горжусь тобой, Кит, и хочу, чтобы каждый достойный молодой человек в Европе падал бы перед тобой на колени и умолял тебя выйти за него замуж. Неужели такое желание не оправдано?

Кит хотела рассмеяться, но потом раздумала. Только ее мать способна лелеять в душе подобное желание, а тем более высказывать его вслух. Кит знала: сейчас лучше всего молчать. Когда на мать находит такое настроение, спорить с ней нет никакого смысла. Отец Кит, посмеиваясь, говорил, что когда сливаются вместе ее ирландское происхождение, снобизм Романовых и русское упрямство, стоит оставить ее в покое, пока эти три потока не разделятся вновь.

– Завтра первым делом пойдем по магазинам, – заметила Джейд. – Пусть уж я пропущу долгожданный утренний чай с женой посла, но не допущу, чтобы моя дочь была на балу в платье, которое все уже видели.

Кит стала придумывать план мести. Итак, мать хочет сделать ее центром внимания, хочет, чтобы все мужчины увивались за ней. Ну что же, она получит то, чего добивается! И возможно, убедится, что лучше разрешить Кит жить по-своему, чем заставлять ее играть роль роковой женщины.

Блеснув глазами Кит любезно сказала:

– Не надо, мама, пропускать чаепитие. Я пойду за покупками сама и сделаю это с удовольствием.

– Ты уверена? – спросила Джейд, и в ее тоне прозвучало сомнение.

– О да. Не тревожься, – торопливо заверила ее Кит.

– Сможешь выбрать платье? Что-нибудь модное?

Кит снова кивнула и повернулась к окну с тем, чтобы Джейд не заметила ее лукавую улыбку. Она задумала безвредную шутку. Пора убедить Джейд, что не всегда желательно становиться центром внимания.

Когда они прибыли на вокзал в Мадриде, Кит обрадовалась, увидев кузину Мэрили и своего отца. Это означало, что ее брат и бабушка Китти приехали из Парижа для участия в празднествах.

Кит радостно обняла отца, а он спросил, почему они опоздали на вчерашний поезд, поскольку телеграмма, посланная ими, не содержала никаких объяснений. Мать с готовностью рассказала ему: еще один аргумент в пользу их отъезда из Испании. Надо спасать Кит, пока она не превратилась в обывательницу.

Кит обратилась к Мэрили – хорошенькой девушке с добрыми карими глазами и пышными каштановыми кудрями. У нее было кукольное личико, усеянный веснушками вздернутый носик и ямочки на щеках. Высокая и стройная, она уже обладала развитыми формами, заставляющими обращать на себя внимание мужчин, хотя ей не было еще и четырнадцати лет.

– Я хочу узнать, что случилось, – настойчиво сказала Мэрили, когда Кит попыталась увести ее в сторону, чтобы она не услышала страстный рассказ Джейд о вчерашних событиях.

– Все то же самое! – Кит рассказала кузине о рождении жеребенка. – Он такой красивый! Ты должна увидеть его! Сеньор Фрезир сказал, что, поскольку я приняла роды, то могу оставить его и Красотку у себя до весны и наблюдать, как он растет. Я хотела бы купить их обоих. Он продал бы их мне, но… – Она замолчала.

– У тебя неприятности, не так ли? – встревоженно спросила Мэрили. Оглянувшись через плечо, она увидела, как ее тетя все еще жаловалась на Кит, которая вынудила их приехать днем позже.

Кит кивнула и вдруг улыбнулась:

– Неприятности будут впереди. Хочешь пойти со мной завтра утром по магазинам? Я должна купить платье для бала.

– Неужели у тебя еще нет платья? – удивилась Мэрили.

– Мама хочет, чтобы у меня было новое платье, – объяснила Кит. – Хочет, чтобы это было нечто особенное, и я стала бы центром внимания. Я буду послушной дочерью и сделаю точно так, как желает мама!

Мэрили, однако, провести не удалось. В прошлом ей уже приходилось наблюдать проделки кузины, и она не приняла ее слова всерьез.

– У меня такое предчувствие, что ты права: неприятности будут.

Кит засмеялась:

– Я просто подчиняюсь желаниям мамы!

Пышные апартаменты Колтрейнов располагались в богатом районе Мадрида, где было много иностранных посольств и роскошных отелей. Колтрейны занимали три этажа высокого, узкого каменного здания на бульваре Пасео де ля Кастелляна.

У парадного входа их машину встречал швейцар, которого чуть не сбила с ног Китти Райт Колтрейн, выбежавшая из дома, чтобы горячо обнять свою тезку.

– О, как я скучала по тебе! – воскликнула Китти, крепко обнимая Кит. – Как жаль, что вчера вечером тебя не было с нами! Тревис, Мэрили и я пошли в твою любимую таверну – «Каса Минго».

– О, Китти, неужели вы ходили туда? – вздохнула Джейд. – В Мадриде множество роскошных ресторанов, а вы повели детей в обычную таверну! – Она взглянула на Колта, полагаясь на его поддержку. Но тот, как всегда, удержался от комментариев и отвел глаза.