Из зала раздались веселые такты вальса.
– Они решили ограничиться старомодным танцем, – проворчал Курт. Не отводя глаз от Кит, он спросил кузину: – Разрешите вас пригласить?
Ребекка не могла отказаться от удовольствия подразнить его:
– Конечно, нет. Ведь в ту минуту когда мы вошли в зал, ты стал кого-то искать. Я одобряю твой выбор!
Курт повел Кит в зал, и они начали танцевать, выполняя медленные, плавные па. Они не могли оторвать взора друг от друга. Кит думала, заметно ли ее волнение, зарделось ли ее лицо от жара, который пылал у нее внутри? Она чувствовала себя невесомой, будто обнявшая ее талию рука Курта была единственным, что удерживало ее на земле.
Он слегка покачал головой, словно хотел удостовериться, что все это не сон.
– Я хочу целовать вас, держать в своих объятиях и никогда никуда не отпускать… – Курт заглянул в ее глаза. – И вы хотите этого же, – прошептал он. – Но сопротивляетесь своему желанию, пытаетесь возненавидеть меня, напрасно, это все равно произойдет. – Его улыбка померкла. Казалось, он пожирает ее глазами, все сильнее прижимая к себе.
У Кит закружилась голова. На какое-то мгновение она сбилась с ритма, но Курт быстро и ловко помог ей сделать правильное па.
Она закрыла глаза и почувствовала божественное тепло, излучаемое его телом. Теперь, решила Кит, она отбросит прочь отговорки, покончит с лицемерием, не станет бежать от своей судьбы.
Оркестр умолк.
– Когда вы уезжаете из Вашингтона? – спросил он, сопровождая Кит через зал к Ребекке. – Я хотел бы навестить вас.
– Зачем? – шаловливо спросила она. – Чтобы отобрать у меня Пегаса или ранчо, которые, как вы считаете, я обманным путем отхватила у вас?
Он с притворной злостью посмотрел на нее:
– Ничего, вы заплатите за эти маленькие шалости. Я знаю, как наказывать таких хитрых лисичек, как вы.
Кит стиснула его руку:
– Жду не дождусь! – Она засмеялась. А потом, став серьезной, объяснила: – Я не знаю, когда мы уедем. Бабушка очень больна, и мы останемся здесь, пока ей не будет лучше.
– Сочувствую ей. Скажите, где вы остановились, я приду к вам.
– Кит! Я нашел их! – воскликнул Тревис. – Пойдем в библиотеку, я хочу поднять тост. Мэрили приведет маму и папу.
Кит почувствовала себя неловко.
– Она предупредила их, о чем идет речь?
– Нет, она им ничего не сказала, – выпалил Тревис. – Это сообщу я. Ну говори, пойдешь? – Заметив Курта, он холодно сказал: – Пожалуйста, извините нас.
– Подождите, – сказала Кит. Ей не хотелось покидать Курта хотя бы на мгновение. – Это семейное дело, но много времени оно не займет.
Курт кивнул, и Кит пошла с Тревисом в библиотеку.
Когда они пришли туда, появилась Мэрили вместе с Джейд и Колтом. Джейд попросила объяснить, что происходит, а увидев Валери, стоявшую в проеме двери, замерла. Лицо ее неожиданно приняло враждебное выражение. Она повернулась, чтобы уйти, но Колт схватил ее за руку и вернул обратно.
– Валери и я хотим вам кое-что сказать, – нервно начал Тревис, – мы ждем ее родителей.
Побледнев, Джейд всплеснула руками:
– Тревис, я догадываюсь, по какой причине ты собрал нас здесь. Сейчас для этого не время и не место. К тому же… – Она умолкла, когда в дверь осторожно постучал дворецкий.
– Войдите, – сказал Колт.
Дворецкий приблизился к нему и прошептал что-то на ухо.
– Китти очень плохо, – объяснил Колт. – Мы должны быстрее ехать к ней.
Джейд пошла к двери, но внезапно остановилась как вкопанная и смертельно побледнела.
Кит озадаченно наблюдала за матерью. Глаза ее расширились от ужаса. Она поднесла трясущуюся руку ко рту. Напротив Джейд стояли незнакомые мужчина и женщина и пораженно смотрели на нее.
Джейд почувствовала, что падает в обморок. В голове пронеслось: «Я вижу призрак – призрак Брайана Стивенса».
Кошмар, все время преследовавший ее, стал действительностью.
Глава 21
Другой кошмар ждал их у постели Китти. Доктор Тэлтон отнял стетоскоп от ее груди. Судя по его лицу, он был крайне обеспокоен. Казалось, что Китти спит, но ее дыхание было медленным и затрудненным.
Колт застыл у изножья постели, мрачно наблюдая за врачом. Внезапно он вспылил:
– Чего вы ждете, черт побери! Ее нужно немедленно везти в больницу!
Стоявшая рядом Кит нежно притронулась к его руке. Как жаль, что здесь нет мамы. В Белом доме с ней случилось нечто странное, даже чудовищное. Колт перенес ее в машину, и, пока они доехали до дома Бачеров, она пришла в себя. Джейд не произнесла ни слова, и ее лицо застыло в ужасе. Почему?
Когда машина остановилась, Джейд выскочила из нее и понеслась по дорожке, будто ее преследовал дьявол. Однако для расспросов времени не было: в данную минуту их больше всего заботило критическое состояние Китти.
Колт оттолкнул руку Кит.
– Она так и будет здесь лежать и умирать? – закричал он.
Доктор Тэлтон вздохнул и покачал головой. За свою многолетнюю практику ему пришлось наблюдать подобные сцены так часто, что он точно знал, чего можно ожидать от расстроенных родственников больного. Врач тщательно сложил стетоскоп и убрал его в кожаный чехол. Потом жестом попросил Колта выйти с ним из комнаты. Кит последовала за ними.
– Мне очень жаль, мистер Колтрейн, – глубоко вздохнул доктор Тэлтон, – но Китти так слаба, что я не решаюсь ее транспортировать. Более того, в больнице я не смогу сделать больше, чем делаю здесь. Сейчас все сводится к тому, чтобы давать ей лекарства, попытаться сбить температуру, создать необходимый комфорт. Но должен честно признаться: не думаю, что она выкарабкается.
– Вы ошибаетесь! – в отчаянии воскликнул Колт. – Вы не можете сдаваться! Ведь надо что-то сделать для ее спасения!
Кит тревожно наблюдала, как ее отец сделал угрожающий шаг в сторону врача.
– Мне очень жаль, – сказал доктор Тэлтон, – но у нее пневмония, и это плохо. Если бы она поехала в больницу раньше, то, возможно, все было бы по-другому.
Колт оцепенел, не в силах отвести взгляд от лица врача. Кит решила во что бы то ни стало не терять присутствия духа. Китти хотела, чтобы она была сильной. Она вздохнула и спокойно спросила:
– Скажите, доктор, что надо для нее сделать?
– Холодные простыни могли бы сбить жар, – порекомендовал врач. – Кто-то должен оставаться все время рядом с ней. Когда она проснется, то, вероятно, начнет бредить.
– Как долго?.. – заставила себя спросить Кит.
– Не знаю, – признался доктор Тэлтон. – У меня впечатление, что она женщина с сильной волей. Вполне возможно, у нее сохранились силы для борьбы. Я сделал все, что мог. Теперь остается уповать на волю Божью. Если я вам понадоблюсь, я буду дома, – сказал он устало и направился в сторону лестницы.
Кит вернулась в комнату Китти и подвинула к ее кровати кресло. Китти не шевелилась, и зловещие хрипы в ее груди были единственными звуками, нарушающими тишину в затененной комнате.
Кит осторожно притронулась к щеке бабушки, проверяя, есть ли у нее жар. «Боже, – молилась девушка, – помоги ей… и помоги мне… быть сильной».
Она услышала звук открывающейся двери и, обернувшись, увидела отца. Еще никогда он не выглядел таким печальным и покинутым. Он вряд ли заметил присутствие дочери, когда склонился и поцеловал руку Китти.
В комнату вошла Карасиа с кувшином ледяной воды и одеялом, и Кит увлажнила губкой лицо Китти. Она вдруг услышала, что отец начал говорить. Но он обращался не столько к ней, сколько к Китти, говоря о своей глубокой и неизменной любви к ней и своему отцу.
Кит чувствовала себя непрошеным соглядатаем, присутствующим при интимных воспоминаниях Колта, однако она была так зачарована его словами, что у нее не было сил уйти. Она стала истинным свидетелем его прошлой жизни. Ее охватила неистовая любовь к своему отцу, к Китти… Колт наконец умолк, склонил голову и заплакал.
Кит на цыпочках вышла из комнаты.