Господи! Она совершенно забыла про пакет... Только сейчас ей пришло в голову, что, судя по форме, в нем находилась видеокассета.

Александра торопливо вернулась в гостиную, взяла пакет и почти бегом устремилась в библиотеку. Сердце у нее колотилось.

Так и есть. Из аккуратно вскрытого конверта выскользнула кассета – без каких-либо надписей, черная, зловещая.

Александра вставила кассету в видеомагнитофон. Экран засветился. Она стояла, сцепив руки и крепко стиснув зубы. Наконец появилось изображение.

Брауни и Трип сидели неизвестно где, на бетонном полу, прижавшись друг к другу, как двое беженцев. Одной рукой няня держала сегодняшний выпуск «Чикаго трибюн». Бумага колыхалась и дрожала. Брауни смотрела в объектив безумными, полными ужаса глазами. Лицо Трипа было красным; слева отчетливо виднелся багровый синяк, губа распухла.

– О Боже мой... – вырвалось у Александры. – О Господи.

Запись закончилась; на экране снова замелькал «снег». Александра задыхалась. Она понимала, что это отнюдь не компьютерная графика. Это реальность.

Ричард беседовал по телефону с Алленом Гурвитцем, молодым поверенным из адвокатской конторы, представляющей интересы Ричарда на переговорах с профсоюзом. У Ричарда постепенно нарастало раздражение: известия, которые сообщил ему собеседник, были неутешительными. Судя по всему, федеральный судья собирался отклонить требование о трехмесячной отсрочке забастовки. Кто-то, очевидно, сумел найти подход к этому судье.

– Сумел найти подход, говорите? Что вы имеете в виду? Если они сумели на него нажать – значит, нам придется нажать еще сильнее, черт побери!

– Я стараюсь это сделать уже в течение недели, мистер Кокс.

– Значит, плохо стараетесь, – отрезал Ричард и бросил трубку.

Сволочи, думал он в бешенстве. Он оказался для них очень удобной мишенью, и все из-за этого проклятого приема.

Зажужжал сигнал внутренней связи.

– Да? – буркнул он.

– Мистер Кокс, звонит ваша жена. Кажется, она очень встревожена.

– Соедините нас, – распорядился он. – Александра! Что случилось?

– Трип!.. – Его жена рыдала. – Он исчез.

Ричарда прошиб холодный пот.

– Как это – исчез?

– Они прислали видео! Умоляю, умоляю тебя, приезжай домой!

Ричард попытался вызвать своего шофера, но с первого раза не дозвонился. Он добежал до лифта, вскочил в кабину и с силой надавил на кнопку.

Еще одна выходка профсоюзных пакостников. Их замашки. Ну и отребье. Подонки.

Как только лифт остановился на первом этаже, Ричард вышел из кабины, почти бегом пересек вестибюль и бросился к веренице такси, выстроившейся у главного подъезда.

Он влетел в машину, сунул водителю в лицо пятидесятидолларовую бумажку и выкрикнул адрес.

– Гони, приятель. Как можно быстрее.

Ричард сжал кулаки. Если только они обидят Трипа... Если с его головы упадет хоть один волосок...

Сидя в библиотеке, Александра пыталась взять себя в руки. Она позвонила на кухню, прилагая отчаянные усилия, чтобы не задрожал голос, и велела подавать ужин для Эндрю и Стефани; отсутствие Трипа она объяснила тем, что он задерживается в школе. У нее перед глазами все время стояло лицо сына – с распухшей, окровавленной губой, с кровоподтеком на щеке.

Александра закрыла глаза. Трип, Трип, повторяла она свои беззвучные заклинания. Я тебя найду, непременно найду, я все сделаю, все, что в моих силах. Только держись молодцом.

Когда она встретила Ричарда у лифта, на ней не было лица.

– Где кассета? – только и спросил он.

– В библиотеке.

Они вбежали в библиотеку, заперли за собой дверь и четыре раза прокрутили пленку. Ричард пытался заставить себя воспринимать эти кадры глазами бесстрастного наблюдателя.

– Где они? – сдавленно прошептала Александра. – Ты можешь определить?

Не слыша ее вопроса, Ричард изучал выражение лица сына. Следов слез на его щеках не было.

– Ричард?..

– Перемотай к началу, – потребовал он, тряхнув головой.

Она нажала на кнопку.

– Ричард, у них наш малыш...

– Я разберусь. Может быть, тебе лучше пойти...

– Я никуда не уйду, – перебила она. Ее голубые глаза потемнели настолько, что казались почти черными. – Меня это тоже касается. Ты собираешься звонить в полицию?

– Пока нет. Сначала надо понять, чего от нас требуют.

Подняв трубку телефона, он набрал номер.

– Слэттери? Немедленно ко мне.

Начальник службы безопасности не успел задать ни одного вопроса: Ричард уже нажал на рычаг, снова отпустил его и набрал номер Робби Фрейзера.

– Фрейзер, твои ублюдки похитили моего сына.

– Что?.. Как это?..

– Я получил от этих подлецов видеокассету. На ней все доказательства. У них в кадре сегодняшняя «Трибюн» и на самом видном месте заголовок: «Переговоры с профсоюзом зашли в тупик». Что, тебе не ясно?

– Нет, будь я проклят.

– Не строй из себя идиота. Где мой сын? Где, черт побери, вы его держите?

– Мы к этому непричастны, – настаивал Фрейзер.

– Черта с два вы непричастны.

– Кокс, говорю вам, мы ни при чем.

– Может быть, ты лично и ни при чем. А как насчет Марчека? – Ричард терял самообладание. – Тебе и невдомек, какие мерзости творят твои молодчики, верно? И ситуацию ты уже не контролируешь. Так что слушай меня, и слушай внимательно. Немедленно верните мне сына.

– Кокс, одну минуту...

– Твоя шпана совсем распоясалась! Если ты не приберешь их к рукам, я тебя по стенке размажу! Это я тебе гарантирую, Фрейзер, клянусь жизнью!

Ричард швырнул трубку. От бессильной ярости и страха за сына он был вне себя.

Александра окликнула его.

– Ричард...

Он резко повернулся к ней, не в силах совладать с собой.

– Александра, я взял дело под свой контроль.

– Да что ты говоришь? – Ее глаза сузились. – Ты один во всем виноват.

– Что?!

– Ты, Ричард Кокс. Ты накликал эту беду. Твой образ жизни, будь он проклят. Эта вечная погоня за деньгами: больше, больше, больше! Тебе непременно нужно выиграть каждую партию, ты уже не можешь выйти из игры.

– Лекси, малышка, пожалуйста...

– Что ты обращаешься со мной, как с куклой? Ты женился на мне для продолжения династии! Я здесь просто племенная кобыла!

Ричард лишился дара речи.

– Незачем изображать оскорбленную добродетель! – слова так и рвались из нее. – Отец меня предупреждал, но я не послушалась. Какое место ты мне отвел в своей жизни? Я для тебя не более чем породистая самка! Я должна была рожать тебе детей. И еще я должна была делать хорошую мину при плохой игре, поскольку добывание денег для тебя важнее, чем семья. Мы всегда были у тебя на втором месте. Мы вообще ничего не значили!

Он покачал головой. Его мир рушился.

– Ты ошибаешься, – начал он. – Это несправедливо. Моя жизнь без тебя и без детей – ничто.

– Нет, я не ошибаюсь. Если бы ты не пытался подняться выше всех – ничего бы этого не произошло. Наш брак нельзя считать настоящим. У нас нет ничего, кроме денег.

Ричард непонимающе уставился на нее.

– Да о чем ты говоришь?

– Я хочу развода, Ричард. После того как мы вызволим Трипа. – Больше она не сдерживала себя. – Наши дети – это нормальные живые люди, и они заслуживают того, чтобы их отец был нормальным живым человеком.

– О Господи, – простонал он.

– Если Трип не вернется... если они убьют Трипа... я никогда тебе этого не прощу. Никогда!

Ричард растерялся. Он не знал, как ее успокоить.

– Лекси, – сказал он, взяв жену за руку. – Малышка, мы пройдем через это испытание. Я вызволю Трипа, клянусь тебе. Только... прекрати эти разговоры.

– Я говорю то, что думаю, – проговорила она сквозь рыдания.

Он выпустил ее руку.

– Ладно. Об этом мы побеседуем потом. А сейчас от тебя требуются две вещи. Во-первых, никому ни слова о том, что Трип исчез. Для всего персонала должно быть одно объяснение: Брауни отвезла Трипа к твоему отцу и Фелисии. Во-вторых, подготовка приема должна идти строго по плану.