В душе Александры сострадание пересилило гнев. Она приблизилась к подруге и взяла ее за руку.

– Мэри-Ли, я сделаю для тебя что смогу, только не задевай мою семью. Я этого не допущу.

Мэри-Ли подняла глаза на Александру:

– Хорошо. Обещаю. Ты не оставляешь мне выбора.

Александра улетела из Нью-Йорка рано утром и в девять уже была дома. Брауни увела детей в библиотеку, и квартира, несмотря на присутствие прислуги, казалась опустевшей. Стефани обронила в коридоре кукольную туфельку, и Александра подобрала ее. В этот момент ей нестерпимо захотелось увидеть малышей. Она не мыслила без них своей жизни.

Сегодня предстоял тяжелый день, но ей необходимо было немного побыть одной. Она села за белый рояль. Когда пальцы пробежали по клавишам, Александра, как всегда, начала успокаиваться.

Потом комната наполнилась мягкими, глубокими звуками ее голоса. Александра спела «Если женщина любит» от начала до конца, потом начала экспериментировать с ритмом и тональностью, слегка изменила текст, добавила еще один куплет. Песня зазвучала совершенно по-иному. Наверно, для следующего альбома можно будет использовать именно этот вариант, если над ним еще поработать.

Через сорок минут Джуди, секретарша Александры, сообщила, что пришла Дана Чен из «Чикаго трибюн», которой была назначена встреча. Александра решила дать несколько интервью для печати, чтобы рассказать об отеле и о предстоящем приеме и тем самым создать дополнительную рекламу для бизнеса Ричарда.

– Я не могу сейчас раскрывать все карты, но вечер задуман в своеобразном и неожиданном ключе. Планируется выступление балетной труппы под управлением Туайлы Тарп; перед гостями будут петь Тони Беннетт и Брюс Спрингстин. Мы пригласили известного голливудского художника-декоратора, договорились с лучшими флористами о создании цветочных композиций и даже заказали известнейшему художнику ледяные скульптуры.

– Вы ничего не сказали о том, что в отеле в любой момент может вспыхнуть забастовка, – заметила Дана Чен, выслушав рассказ Александры. – Не может ли это поставить под угрозу все ваши замыслы?

– Нет, – твердо сказала Александра. – Я уверена, что все разногласия с профсоюзом будут улажены – это отвечает интересам обеих сторон.

– Ну, а все-таки? Если не удастся достичь соглашения, что тогда? Вы перенесете прием в другое место или вообще отмените его?

Александра улыбнулась, ничем не выдавая своей тревоги:

– Такие возможности мы даже не рассматриваем, мисс Чен.

– Хорошо; тогда ответьте, пожалуйста, не думаете ли вы, что положение осложняется из-за упрямства вашего мужа? Насколько я понимаю, он отказывается идти на какие бы то ни было компромиссы.

Александра встала.

– Я не уполномочена обсуждать дела моего мужа.

– И все же, миссис Кокс...

– Благодарю вас за проявленный интерес, мисс Чен. Интервью заняло более часа; теперь, к сожалению, меня ждут другие неотложные дела.

Через полчаса приехала Долли, и они с Александрой помчались на такси в отель «Фитцджеральд», где шло совещание по вопросам безопасности. В нем принимали участие сотрудники секретных служб, агенты ФБР, представители британской стороны, офицеры полиции штата Иллинойс и города Чикаго, а также частные детективы.

– Вся королевская рать, – пошутила Долли.

– Да, в самом деле, – подхватила Александра. – И не могу сказать, чтобы мне это было очень приятно. Если не соблюдать чувство меры, то наш прием будет больше похож на театр военных действий.

Совещание вел Джек Слэттери. Было решено, что у входа в танцевальный зал будет установлен полицейский кордон, усиленный чикагской полицией и частными детективами. Досье всего персонала подлежали тщательной проверке; служащих ожидал личный досмотр на предмет ношения оружия. Гостей предполагалось пропускать через металлоискатель.

Через три часа, когда совещание близилось к концу, Александра громко спросила:

– Мы ничего не забыли?

Все головы повернулись к ней.

– Наблюдение с вертолетов? Миноискатели? – уточнила она. – Можно теперь мне взять слово? Поймите, ведь это банкет. Предусмотрите все, что полагается в таких случаях, но постарайтесь действовать ненавязчиво. Я не могу допустить, чтобы мои гости были поставлены в неловкое положение.

Александра и Ричард договорились встретиться в дирекции отеля в половине седьмого. Александра приехала пораньше и позвонила домой, чтобы узнать, какие поступили сообщения. Оказалось, что среди множества звонков был один неожиданный: из школы, где учился Трип.

Она тут же набрала номер директора школы, миссис Локвуд. По счастью, та задержалась у себя в кабинете дольше обычного.

– Да, миссис Кокс, я хотела поставить вас в известность о сегодняшнем происшествии.

– Что-нибудь случилось? – встревожилась Александра.

– Нет-нет, ничего страшного, – поспешила успокоить ее миссис Локвуд. – Наоборот, вам будет приятно. Сегодня ваш сын вступился за одноклассника, которого обижал старший мальчик. При этом ваш сын не полез в драку, но сумел оттащить обидчика.

– Значит, Трип совершил благородный поступок? – Лицо Александры осветилось улыбкой.

– Ваш ребенок выделяется среди своих ровесников, миссис Кокс. Его отличает редкое добросердечие. Он охотно помогает другим, берет под свою защиту слабых. Вы можете им гордиться.

– Мы им гордимся, – с благодарностью ответила Александра.

Через десять минут она присоединилась к Ричарду. Для них из директорской столовой должны были доставить легкий обед, чтобы Ричарду не пришлось надолго отрываться от работы.

Когда Ричард услышал о звонке из школы, он тоже просиял от родительской гордости. Потом Александра поднялась с кресла, подошла к окну и остановилась.

– Ричард, меня все спрашивают, не сорвется ли наш прием из-за выступлений профсоюза. Я отвечаю «нет». Но мне непонятно, что происходит на самом деле. Разве меня это не касается?

Ричард откинулся на спинку стула и рассеянно сказал:

– Гномик, я же просил тебя не волноваться, помнишь?

– Помню, Ричард. Но ничего не могу с собой поделать. Меня осаждают журналисты, и я должна иметь наготове хотя бы мало-мальски убедительный ответ. Рич, у нас неприятности? Ты что-то скрываешь?

Ричард подошел к Александре и положил руку ей на плечо.

– Со дня на день все вопросы будут решены.

– Как я должна это понимать? – Она заметила у него под глазами сетку мелких морщинок. – А не случится ли так, что прилетит принцесса Диана в бриллиантовой диадеме, а ее встретит какой-нибудь Танк Марчек со своими головорезами и сунет ей под нос плакат: «Убирайся восвояси»?

– Бог с тобой! Это исключено.

– Если не это, то что нас ждет? Просвети меня.

После некоторого колебания Ричард сказал:

– Ну, хорошо, слушай. Все угрозы этого профсоюза – не более чем сотрясение воздуха. В худшем случае нам придется обратиться в федеральный суд за постановлением о трехмесячной отсрочке забастовки. За это время страсти улягутся и можно будет возобновить переговоры.

– Ясно.

Улыбка Ричарда получилась вымученной; от этого его лицо приобрело еще более усталое выражение.

– Теперь, надеюсь, ты понимаешь, что поводов для волнения нет. Если бы ты повнимательнее слушала меня...

Александра уже начала было успокаиваться, но последняя фраза подлила масла в огонь. Высокомерный тон мужа казался ей оскорбительным.

– Чушь собачья, – бросила она. Ричарда покоробила несвойственная ей грубость. – Я всегда тебя внимательно слушаю. И что же я слышу? Я слышу, что ты безмерно упрям и не желаешь искать никаких компромиссов. И только по этой причине ситуация зашла в тупик. Ты удавишься, но не уступишь ни дюйма. Об этом, кстати, трубят все газеты.

– С каких пор ты уверовала в непогрешимость прессы? Мне представляется, что у тебя слишком примитивный взгляд на вещи...

– Вовсе нет! Но я прекрасно понимаю, что ты хочешь этим сказать.