– Просить расчет? – Совестливость гувернантки тронула Александру. – Ни в коем случае, Брауни. Как вам такое пришло в голову?! Вы понятия не имели о происходящем. Как, собственно, и все мы. Я прекрасно знаю, как вы привязаны к детям. Прошу вас, не убивайтесь.

– Ну, слава Богу. – Няня не скрывала облегчения.

– Я сообщу вам дату отъезда, – пообещала Александра.

На другой день Александра беседовала с домашней прислугой, а также с охранниками, которых неохотно согласилась терпеть в своих апартаментах.

– Но учти, это только временная мера, – заявила она Ричарду, когда они встретились в его офисе, чтобы на скорую руку пообедать вместе. – Я не хочу, чтобы дети жили в страхе.

Губы Ричарда были плотно сжаты. Он заставил себя улыбнуться жене:

– Лекси, через неделю мы об этом и не вспомним. – Его лицо смягчилось.

Она пристально смотрела ему в глаза.

– Дай мне неделю, детка, а там сама увидишь.

Она кивнула.

– Дорогой, у меня для тебя есть чудесная новость. Диана пригласила нас погостить у них с Чарлзом в Хайгроуве. Нам необходимо развеяться после всего, что было. К тому же детей надо увезти из города, пока не будут приняты меры безопасности.

На лицо Ричарда легла легкая тень.

– Понимаю, это очень важно для тебя и детей, но у меня масса дел в городе.

– То есть... ты, скорее всего, не поедешь?.. Ричард, мы совсем не бываем вместе!

– Гномик мой, я приложу все усилия.

В эту самую минуту зазвонил телефон. Начиналось селекторное совещание с участием Дэвида Квона из Гонконга. Александра извинилась и ушла. Все равно Ричард уже забыл о ней.

Перед сном Александра долго лежала в горячей ванне, стараясь снять напряжение прошедшего дня. Она попыталась полностью расслабиться. Просторная ванная комната сама по себе всегда благотворно действовала на нее. Стены и пол были отделаны розово-серым мрамором. На полках красовались тропические растения самых разнообразных оттенков. Огромная массажная ванна была отгорожена нежно-лиловыми шторами, которые создавали особый уют и атмосферу уединения. Они с Ричардом не раз вместе нежились под колючими струйками водного массажа, а выйдя из ванны, опускались на самый теплый, самый пушистый ковер и неторопливо предавались ласкам.

Александра вздохнула, переступила через бортик ванны и не одеваясь прошла в примыкающую гардеробную, где выбрала ночную рубашку из белого шелка с морем кружев на груди.

Она легла в постель и взялась за биографию Эллы Фитцджералд, но не одолела и десяти страниц. Слова не складывались во фразы. Книгу пришлось отложить.

Куда же запропастился Ричард? Когда подали ужин, он даже не сел за стол, а уединился с Джеком Слэттери, начальником службы безопасности. Дети и то почувствовали неладное. Стефани перед сном долго капризничала, чего с ней прежде не бывало.

Сегодня Ричард был нужен ей как никогда. Временами одиночество становилось невыносимым. Александра забылась тревожным сном.

Через некоторое время ее разбудил звук осторожно закрываемой двери. Она сквозь сон прислушивалась к его движениям, каждое из которых было ей до боли знакомо. Вот он вынул содержимое своих карманов и разложил на ночном столике, как делал перед сном все семь лет их совместной жизни. Бумажник. Мелочь. Ключи. Наверно, эта привычка свойственна всем мужьям.

Александра зашевелилась и сонно промурлыкала:

– Ричард, дорогой, сколько времени?

– Четвертый час.

– Не может быть!

– Надо было позвонить в Лондон и в Гонконг, – объяснил он. – Из-за разницы в часовых поясах возникают всякие сложности. И потом Слэттери ушел только в два.

Она молча ждала, пока он уляжется на середину необъятной кровати и займет привычную позу.

– М-м-м, – протянул он, поглаживая ее волосы. – Как от тебя вкусно пахнет, гномик. От тебя необыкновенно пахнет, когда ты спишь.

– Я не спала, – возразила она, пытаясь стряхнуть дремоту.

Когда Ричард лежал вот так рядом с ней, Александра не могла долго сердиться. Она свернулась калачиком, прижавшись к нему.

– Пахнет магнолией. Или розой. Да, скорее розой. Изумительно.

Он провел рукой по мягкому шелку ее рубашки, потом его рука скользнула под кружева.

Только теперь Александра по-настоящему проснулась. Ричард медленно опустил с ее плеч тонкие шелковые бретельки и обнажил полную грудь. Он целовал и ласкал языком ее соски, и они оживали от каждого прикосновения.

Их супружеские отношения всегда доставляли им счастье. Ричард многому научил Александру, и она не противилась. Даже сейчас она чувствовала, что растворяется в нем. Он покрывал поцелуями ее тело, знакомое до каждого нежного изгиба, до мельчайшей клеточки. Его руки ласкали ее тело, опускаясь все ниже, находя желанные округлости и ложбинки. Александра невольно застонала.

– Мне никогда не надоест тебя любить, – шептал он. – Никогда.

Его пальцы осторожно раскрывали ее, как розовый бутон. Ричард угадывал самые потаенные ее желания и всегда исполнял их. Он задыхался от страсти.

Александра в который раз поразилась силе его мужского естества. Тысячи женщин могли бы ей только позавидовать. Она любила его до боли, до помрачения рассудка. Порой ей становилось страшно от этой неистовой тяги. Она привыкла к его телу, как к наркотику, и не могла без него обходиться.

– Ричард, – повторяла она, увлекаемая его движениями.

– Моя Лекси, – глухо стонал он. – Любимая, любимая.

Когда они завтракали, косые лучи солнца ярко освещали столовую. Хрустальные бокалы, в которые Александра наливала апельсиновый сок, сверкали всеми гранями. Но нежность прошлой ночи растворилась в воздухе, как пар, поднимающийся от их кофейных чашек.

Дети с аппетитом поели и отправились с гувернанткой на прогулку. Ричард был полностью погружен в свои мысли, но Александра решила его потревожить.

– Рич, так что ты скажешь насчет поездки в Англию? – начала она.

– Лекси, на меня не рассчитывай, – мягко сказал он. – Ты же знаешь, сколько у меня дел.

– Значит, ты никак не сможешь поехать? – огорченно спросила она дрогнувшим голосом и устыдилась своей слабости.

– Никак, гномик. Я же тебе много раз говорил. Надо прийти к соглашению с профсоюзом, подготовить и подписать, наконец, этот договор. Чтобы тебе уже ни о чем не пришлось тревожиться, – добавил он, стараясь, чтобы это прозвучало убедительно.

– О-о, – только и смогла ответить Александра.

– Лекси, милая, пойми, я делаю это ради тебя и детей. Кстати, – продолжал он, – у меня для тебя есть приятная новость. Вчера позвонили из фирмы «Макдоннелл-Дуглас»: наша серебристая птица готова! Так что и ты, и малыши, и Брауни – вы все полетите с комфортом. Ребятам даже будет где побегать!

Александра кивнула. Ей было известно, что фирма «Макдоннелл-Дуглас» занимается переоборудованием серийных самолетов в частные по индивидуальным проектам. Ее девизом было слово «роскошь». Ричард приобрел свой самолет за двадцать семь тысяч долларов, а потом еще шестнадцать миллионов заплатил за переоснащение. Они вдвоем с нетерпением ждали окончания работ, чтобы отправиться в свой первый рейс. Но теперь Александру охватило безразличие.

– В самый первый рейс – и без тебя? – Ее голос предательски срывался. – Ричард... Мы же собирались вместе.

– Я все помню, малышка, но что поделаешь, потом наверстаем.

Она смотрела ему прямо в лицо, но в глазах не было слез.

– Самолет – не самое главное, – тихо сказала она. – Самое главное – это мы с тобой.

Александра и трое ее малышей, сопровождаемых гувернанткой (они называли ее Брауни), поднялись по трапу.

– Это наш самолет? У нас свой самолет? Наш собственный? – не мог успокоиться Трип.

Он вырвался от Брауни и побежал по темно-розовому ковру. Стены просторного главного салона были обтянуты пепельно-серой кожей и нежной замшей.