– Нет.

Марси вздохнула.

– Как вы наивны, Кэт. Вам нужно было подождать, пока я в точности не скажу вам, что делать дальше.

– Так вы просто… просто скажите мне сразу, расскажите весь план.

– Хорошо, Кэт. Есть масса способов добиться желаемого, – снисходительно сказала Марси. – Нужно сделать так, чтобы он только об этом и думал, желал только этого. Вы же пришли ко мне, потому что хотите выйти за Коннора замуж. Но при этом вы же не собираетесь виснуть на нем?

– Но в этом же нет ничего… неестественного, правда? Ничего вроде смертного греха?

– Ради Бога, Кэт. Вы уже виновны в прелюбодеянии. Теперь нам нужно взяться за дело и убедиться, что вы преуспеваете в этом.

Кэт густо покраснела.

– Например, когда он…

Разговор был прерван ужасной суматохой – рыданиями и криками, раздававшимися за закрытой дверью гостиной.

Марси вскочила и выбежала из комнаты. Кэт – за ней. Они обнаружили в холле Берди, дрожащую, мокрую и всхлипывавшую; двое мужчин поддерживали ее под руки.

– Она пыталась утопиться, мисс Марси, – объяснила Бабетта.

– Где? – спросила Кэт.

– В реке, – ответил один из мужчин, тупо уставившись на Кэт.

Она не обратила на него внимания.

– В реке воды на восемнадцать дюймов, – заметила Кэт, – хотя, надо признать, вода ледяная.

– Берди ничего не обдумывает заранее. Если хочет что-то сделать, просто делает и все. Так и тут: прыгнула, недолго думая, – сказала Марселла.

– Почему ты решилась на это, Берди? – спросила Кэт.

– Потому что поняла, никакие рыцари не придут, чтобы спасти меня, – рыдала девушка.

Пораженная, Кэт приказала мужчинам вести Берди наверх, и сама отправилась следом, попутно объясняя бедняжке, что самоубийство – смертный грех, что она наверняка подхватит простуду, и как хорошо, что у Кэт есть опыт лечения пневмонии, поэтому она обязательно примет меры предосторожности, чтобы Берди не заболела.

– Мне нужно достаточное количество пустых пивных бутылок, чтобы обложить ими Берди, – сказала Кэт служанке.

– У меня есть пиво, – встрепенулся один из мужчин.

– Вы говорите прямо как отец Эузебиус, – пробормотала Кэт.

– Теперь я вспомнил, кто вы, мэм! Вы та самая католичка, которая сказала епископу, что Бог был женщиной, – заявил второй.

– Я никогда не говорила ничего подобного.

– А что вы здесь делаете?

– Занимаюсь благотворительностью, – отрезала Кэт. Она надеялась, что эти мужчины не из закоренелых сплетников. – И побольше горячей воды, чтобы наполнить пивные бутылки, – бросила она через плечо. Марси направила их в комнатушку, где находилась кровать, стоял ночной горшок, а на вешалке висели яркие платья. Зрелище было таким трогательным, что Кэт чуть не заплакала, жалея бедную Берди.

Однако, помня, что в данный момент девушка нуждается не в сочувствии, Кэт проговорила:

– Не могу поверить, что девушка из Чикаго способна на такое. Ты позоришь место своего рождения, Берди.

Берди шмыгнула носом и сказала, что очень раскаивается.

– Черт побери, мэм, она же шлюха! Какое у нее соображение? – высказался один из спасителей.

– Следите за своим языком, – сердито оборвала его Кэт.

Марси была права: оказаться с мужчиной в постели – еще не значит вдохновить его на женитьбу. Коннор ничего не предпринимал. Наоборот, с его стороны чувствовалось какое-то странное ожидание. Чего он ждал? Когда Шон вернется в Брекенридж, снова разделит дома и отправит ее восвояси, чтобы Коннор больше не испытывал обременительной, хотя и мимолетной страсти к сестре своего друга? Кэт была уже готова отказаться от всех надежд. Ей не хотелось снова идти в западный Брекенридж, чтобы Марси сказала: «Я же вам говорила». Не было никакой надобности отправляться туда, разве что ради религиозной проповеди. Уроки Марси не помогли привлечь внимание Коннора, а преследовать другого мужчину Кэт не собиралась никогда в жизни.

Тем временем, лишь подчеркивая ее разочарование, любовь снова цвела пышным цветом в их доме. Дженни в свои шестнадцать лет, казалось, была по уши влюблена в молодого горняка, который даже не являлся католиком. Конечно, Дженни и сама не была настоящей католичкой, но Кэт не теряла надежды на это. Девушка отлично училась в школе Святой Гертруды, но если она выйдет замуж за протестанта Томми Вестона, то никогда не приобщится к истинной церкви. И кроме того, Дженни слишком молода, чтобы выходить замуж.

Ежедневный надзор за двумя молодыми людьми, которые глаз не могли отвести друг от друга, выматывал Кэт нервы. Их придушенная страсть трепетала, словно зарница в воздухе гостиной, отчего Кэт хотелось залиться слезами. Она едва не заключила Томми в объятия, когда тот объявил, что должен уехать из города на неделю.

Однако, отсутствие Томми не принесло ей облегчения, потому что Гретель вдруг приобрела поклонника – Гретель, предназначенная в супруги Дидерику, который даже не смотрел в ее сторону. В результате этот тупоголовый дурень так и умрет холостяком. Поэтому, не успел Томми уехать из города, как присутствие Кэт в гостиной понадобилось, чтобы присматривать за Гретель и Басом Местером, горняком с «Запоздалого».

В то время как эти двое сидели за столом, покрытым зеленой вышитой скатертью с бахромой, и смущаясь вели сбивчивый разговор, Кэт вязала и беспокоилась о Берди из «Клуба джентльменов». Совесть подсказывала ей, что, пропуская свои еженедельные визиты, она теряет Берди. Что если девушка снова сделает попытку покончить жизнь самоубийством? Она может найти какой-нибудь более удачный способ, чем попытаться утопиться в мелкой речушке с ледяной водой. Тогда ее бессмертная душа погибла бы, и Кэт чувствовала бы себя виноватой.

– Я и вправду восхищаюсь вами, мисс Гретель, – сказал Бас Местр.

«Что же можно сделать для бедной, хрупкой души Берди», – гадала Кэт.

– Вы тоже пользуетесь моим уважением, мистер Местр, – ответила Гретель.

«Замужество было бы лучшим решением», – рассудила Кэт. Берди могла бы стать отличной женой. Как-то Марси упомянула, что девушка любит готовить, когда у кухарки выходной.

– Я толкую не о простом уважении, мисс Гретель, а о чем-то большем, – сказал Бас.

– Пожалуйста, перестаньте дергать бахрому нашей скатерти, мистер Местр, – попросила Кэт. Господи, как он нервничает.

– Да, мэм. – Бас Местр покраснел.

Кэт снисходительно улыбнулась ему и вернулась к своим размышлениям о Берди. Замужество было бы хорошим решением, но кто захочет на ней жениться?

– Я тут получил порядочную прибавку к жалованью, – сказал гость Гретель. – Подумываю жениться. Есть такое соображение, что я смогу позволить себе завести жену и даже ребятишек.

Кэт навострила уши. Гретель, однако, не проявила большой радости по поводу столь прозрачного намека.

Мистер Местр разволновался еще больше и, наконец, сказал:

– То есть, что я имею в виду, мисс Гретель. Я хотел бы жениться на вас и увезти вас с собой в Аспен.

Гретель задумчиво посмотрела на него.

– Но я не люблю вас, мистер Местр, поэтому я…

– О, все в порядке, – быстро прервал ее горняк. – Я просто ищу жену, вот и все.

– И потом, эти ваши уши, – продолжала Гретель, нисколько не смущенная такими прозаическими брачными намерениями мистера Местра. – Я просто не могу провести остаток жизни с человеком, у которого уши вот так оттопыриваются.

Бас Местр расстроился, а оскорбленные уши стали кирпично-красными.

– Но все-таки благодарю вас за предложение. – Гретель встала, попрощалась и оставила в гостиной неудачливого претендента на ее руку.

– Проклятие, – сказал он. – Я хочу жениться. Вместе с новой работой я получаю дом, а вот жены у меня нет, чтобы привести туда. Какая жалость, что сейчас у вас больше нет девушек. Вы, случайно, никого не ожидаете на этой неделе, мисс Кэтлин? Я буду в этих краях еще около недели.

– Какую жену вам хотелось бы, мистер Местр? – поинтересовалась Кэт.