– То, что он СКАЗАЛ?

– Да.

– Ты можешь объяснить мне, хотя бы в общих чертах?

Кэт на минуту задумалась.

– Он посоветовал мне направить мои… мои страсти подальше от дел в сторону… – Кэт сердито сжала губы и покраснела.

– В сторону?

– Этот негодяй предложил мне стать его любовницей.

Никогда прежде Коннор не видел такого явного отвращения на лице у кого бы то ни было.

– Я ударила его пресс-папье с золотым самородком.

– Неплохо, – одобрил Коннор, сожалея, что не видел этой сцены своими глазами. – И потом ты, судя по всему, донесла на него дамам из швейного кружка методистов.

– «Дамского общества помощи методистам», – поправила его Кэт. – Они как раз были у Люсинды, когда я пришла к ней за… за моральной поддержкой.

– Моя дорогая Кэт, ты поистине удивительная женщина.

– Не похоже, чтобы ты хоть немного беспокоился о моей чести.

– Если хочешь, я сейчас же пойду и застрелю Флеминга, – предложил Коннор. – Ввиду величайшей степени общественного недовольства, вряд ли Уилл арестует меня за это.

– О, я вовсе не хочу, чтобы ты его убивал, – вздохнула Кэт. – Боюсь, одних слухов ему мало. – Она рассказала о последних событиях на руднике в районе Снейк-Ривер и о мерах, принятых ею, чтобы поймать злоумышленника.

– Боже, Кэт, ты хоть знаешь, как пользоваться револьвером?

– Нет, – призналась она. – Но Пел Маркус об этом не догадывался.

– Это было очень опасно. Кэт не стала спорить.

– Нам нужно предупредить всех наших управляющих. Неизвестно, где Флеминг нанесет следующий удар.

– Я еду завтра. Сначала на Ближние рудники, потом в Десятимильный каньон.

– Я могу съездить на Ближние рудники. Коннор покачал головой.

– Это слишком опасно. Теперь у Флеминга есть причины ненавидеть тебя, а он, как ты сама убедилась, не питает почтения к женщинам.

Кэт содрогнулась. Если бы год назад кто-нибудь сказал ей, что она будет втянута в опасную вражду между владельцами рудников, она бы сочла такую историю неправдоподобной сказкой из романтической повести; но уже давно ей стало ясно: романтические повествования не всегда имеют счастливый конец.

– У тебя сегодня симпатичное платье, Кэт, – сказал Коннор за ужином. На Кэт было строгое платье, которое не смутило бы мужчину и не привело бы его в растерянность, что очень понравилось Коннору. Кэт действительно выглядела превосходно. Зеленые веточки, разбросанные по бледно-зеленому шелку, подчеркивали цвет ее глаз, а белые кружева на лифе выгодно оттеняли нежный румянец на щеках. Кроме того, Коннор был уверен, что под платьем у нее корсет, иначе талия не казалась бы такой тонкой. Он почувствовал прилив негодования против Флемингов: на самого Медфорда Флеминга за то, что тот осмелился оскорбить Кот, на его жену Юстасию за то, что она одевалась и вела себя так вызывающе. Что они задумали? И почему Кэт так странно смотрит на него? Как будто он никогда раньше не говорил ей, как она хороша.

– Коннор, в стене моей пристройки появилась какая-то дыра, – пожаловалась Кэт. Она сложила зонтик и теперь вынимала из сумочки бумаги, которые взяла для Коннора в банке. – Кто бы это мог сыграть со мной такую шутку?

– Твой идиот-плотник хочет сделать тебе резное окошко.

– Окошко? – удивилась Кэт. – Но…

– Я сказал ему заняться ремонтом сгоревшего дома.

– А как же насчет дыры? Любой может заглянуть внутрь, проходя мимо.

Коннор вздохнул и сунул чистую рубашку в дорожную сумку. Он собирался в поездку по Десятимильному каньону, где на «Сестре Кэти» упал подъемник, придавив двоих рабочих.

– Нам нужно избавиться от Дидерика. Он никогда не выполняет указания, совершенно игнорирует меня и кидается осуществлять любой сумасбродный проект, который взбредет ему в голову.

– А если я не смогу найти другого плотника? Ты уедешь, а я останусь с этой дырой. Ты не знаешь, почему вдруг он решил сделать окно в пристройке для туалета?

– Он видел такое окно на Ридж-стрит. Наверное, это была резьба по дереву.

– Правда? Резное окно в пристройке? – заинтересованная, Кэт стягивала перчатки.

– Послушай, Кэт, до моего отъезда нам нужно обсудить более важные вещи.

– Может быть, для тебя они и важны, но…

– Судья, наконец, назначил дату суда.

– Так вот почему Флеминг не унимается? – Оба они пришли к выводу, что несчастный случай на «Сестре Кэти» дело рук Флеминга. – Он лишь настроит против себя всех предполагаемых присяжных в графстве тем, что…

– Ты уже позаботилась об этом, Кэт, – хихикнул Коннор, потом снова помрачнел. – Может быть, Флеминг хочет запугать присяжных или заставить нас отказаться от борьбы, прежде чем начнется суд. Смог же он остановить наш рудник «Кольцо Ингрид», а сам тем временем направляет туннель в наше месторождение и выгребает нашу руду.

– Долго ли мы сможем продержаться? Коннор пожал плечами.

– Я думаю, Флеминг нас недооценивает. – Но в то же время Коннор не мог не признать, что и сам он недооценил Флеминга. Юстасия снова завлекла его в свой дом, прислав записку, что ее муж хочет встретиться с Коннором. Проявив осторожность, Контор взял с собой Чарли Максвелла. Как он и ожидал, Юстасия солгала. В присутствии Чарли не было ни касаний бедром, ни предложений осмотреть дом. Она лишь снова пожаловалась на столь неудачное расположение своего нового особняка и спросила Чарли Максвелла, нельзя ли сделать так, чтобы дом, пользующийся дурной славой, передвинули с Никкель-Хилл в другое место. Чарли посочувствовал ее затруднениям, но ответил, что вряд ли сможет ей помочь. Коннор был настороже, не оставляя своих подозрений, а Кэт до сих пор пребывала в неведении, что Юстасия Флеминг вошла в число игроков – распутная дамочка, неверность которой делала ее опасной.

Два дня Кэт не находила себе места от беспокойства. Она и раньше хотела поехать вместе с Коннором в Десятимильный каньон, и теперь переживала, что от него нет никаких известий. Горняки из Брекенриджа или с рудников Спейк-Ривер чуть ли не каждый день заходили к ней, мяли в руках шляпы и бормотали, что слышали о ее неприятностях с Медфордом Флемингом, уверяя, что они-то никогда не позволят себе непочтительного обращения с женщиной. Кэт благодарила их за поддержку и знакомила с Нолин или же рассказывала о Мэри Бет, которая продолжала безраздельно царствовать на руднике «Кольцо Ингрид». Кэт полагала, что это поможет наладить отношения с рабочими, но чтобы добиться ощутимых положительных результатов, она послала за Пэтом Морриси, руководителем Ассоциации горняков в высокогорном графстве.

– Вы заставили моих людей шпионить друг за другом, – осуждающе заявил Морриси. – Не смотрите так удивленно, миссис Фицджеральд. Я знаю, что вы сказали им выслеживать лазутчиков Флеминга.

– Но это для их же собственной безопасности.

– Горняки зависят друг от друга, между ними должно быть доверие. Теперь его нет.

– Но…

– Это борьба владельцев рудников, а не рабочих.

– Но ведь страдают-то горняки. Один из них погиб на «Запоздалом».

– Да, мы все начинаем думать, что на вас с Коннором опасно работать.

Страх охватил Кэт. Если из-за ее вмешательства они потеряют рабочих, их дело станет безнадежным, и Коннор никогда ей этого не простит. Нужно было сменить тему разговора, а тем временем обдумать, с какого бока подойти к Морриси.

– Вы ходите в церковь, мистер Морриси? – спросила она наобум.

– Это вас не касается, мэм, – ответил тот.

– Ну… я просто подумала… из-за вашего имени, – запинаясь оправдывалась Кэт, не ожидавшая столь резкого ответа, – я подумала, что вы католик, мистер Морриси.

– Как я вам уже сказал, мои отношения с Богом – это мое личное дело.

– Да, конечно.

– И я не собираюсь обсуждать вопрос, нравится мне или нет время от времени пропускать стаканчик виски.