— Слушайте. А ведь мы заранее решили, что Олимп окажется пуст. И так оно, скорее всего, и есть. Ведь если бы хозяева Сола продолжали активную деятельность, то шум, что мы устроили, давно бы привлёк их внимание…

— И остались бы от нас одни воспоминания, — продолжила в рифму Алёна.

— Ну, как минимум, нас пригласили бы для воспитательной беседы. Соломон прав, древняя цивилизация, видно, потеряла интерес ко всему, что тут творится, — подал голос Мирон.

— Ну и что мы с этого имеем? — Димка склонил голову к плечу, как будто с такого ракурса ему лучше видно.

— А вот что, — сам не до конца понимая, начал я объяснять свои догадки. — Кристы очень давно шляются по космосу, очень много знают. Они могли давным-давно понять, что нужно искать не контакт со сверхцивилизацией, а её следы. Возможно, они даже знали о Колыбели. Чарли?

— Да, Соломон их знает. Крутились на безопасном расстоянии, — ответил Чарли после небольшой паузы.

— Вот так. Вроде бы нас и не использовали в прямом смысле слова, но и вели себя не совсем по-товарищески. С некоторой натяжкой можно сделать вывод — мы действительно близки к решению проблемы, так, по крайней мере, думают кристы. И, сдается мне, появилось у них жгучее желание получить свой кусок пирога, — сделал я, наконец, несложный вывод.

— Во-во! Второй фронт. А русские, как всегда, всех тащат на своём горбу, — даже на таком диком расстоянии от Земли Мирон не забывал о корнях.

— Вот с этого места поподробнее, — Димка даже вскочил. — Я пирог имею в виду. До сих пор мы рассуждали в плане избавления от напасти. Теперь же речь идёт о каких-то прибылях сверх того. Доступ к технологиям? А может и ещё чего? С другой стороны, а что нам ещё надо?

Чарли прервал немного бессвязный поток слов:

— Вот что плохо. Теперь точно — кристам доверять нельзя. И остальным двенадцати тоже. Следовательно, что? Нужно как-то избавиться от их бдительной дружбы. Может, просто слиняем? Они нас вжисть не догонят. А уж когда завладеем тайными знаниями олимпийцев, тогда о-го-го! Вся Галактика будет у наших ног!

— Чингиз-хан, ёлки-палки. Положить рядом с Наполеоном, — Мирон усмехнулся как-то невесело. — Думаю, что у наших друзей имеются козыри получше простых призывов. Это мы тут с суконным рылом, а они давно промеж себя дружат, как я думаю. И опыт взаимной бдительности должны были накопить. Попомните мои слова. Лучше не провоцировать, пусть уж нас и дальше держат за простаков. Дождёмся, посмотрим на них, на всех вблизи, разберёмся. А убежать всегда успеем. Такое вот моё скромное мнение.

Значит, опять двигаться в русле. Не мы пишем сценарий спектакля, это уж точно. Зато играем главную роль… вроде бы. Нам бы ещё познакомиться с постановщиками, очень уж хочется заранее узнать, что там в конце. Только вряд ли. Мысли мелькнули и исчезли за пеленой смутной тревоги, оставив лишь смутное ощущение… «На меня нацелен сумрак ночи…». Как-то само собой пришло на ум.

Постепенно разговор потерял актуальность да злободневность и превратился в обычную болтовню старых знакомых. К тому моменту, когда Алёна принялась рассказывать о каком-то случае из студенческой жизни, меня охватило неодолимое желание побыть одному. Совсем одному. Я встал, жестом извинился и почти бегом направился в транспортный отсек. Запрыгнул в «Тунгус», крикнул Стасу: «Старт!». Чарли, умница не стал задавать вопросов и молча выпустил «на свежий воздух».

Над Колыбелью царила ночь. Я остановил модуль, отойдя от Соломона и Друга всего на несколько километров. Хорошо, тишина, звёзды надо мной, тёмная, почти невидимая пустыня подо мной, светится радужно немного в стороне старик Сол. Паника первых минут после сообщения кристов давно прошла. Можно спокойно подумать и решить, для себя хотя бы. Но думать никакого желания не возникло, хотелось сидеть вот так — посреди чужой ночи и просто смотреть на звёзды.

Если сидеть так долго, то совершенно забываешь, что окружен защитным слоем, кажется, встань с кресла и можешь идти себе, куда захочешь, прямо по воздуху. Я даже опустил ногу и пару раз топнул по полу, он оказался на месте. Всё же перемудрили немного конструкторы с круговым обзором, возникла привычная мысль. Что это? Боковым зрением я заметил какую-то искорку в противоположной от Друга стороне. Прямой взгляд на то место, как часто бывает, ничего не дал.

— Стас, что у нас там… — я даже указал рукой, — на девять часов?

— Источник излучения, широкодиапазонный. Похоже на огонь.

Что за чушь?

— Какой ещё огонь, тут гореть-то нечему, сплошной песок.

— Могу выдать спектр. Если же обобщить, то горит целлюлоза. Древесина.

— Дуй туда, но не очень быстро. Вообще, дай я сам поведу.

Стас обозначил направление зелёным крестиком и вывел расстояние — всего-то десяток километров. Не спеша, мы пролетели их за пару минут. И я с мазохистской радостью понял, что сюрпризы на сегодня ещё не закончились. «Тунгус» завис в трёх метрах над поверхностью. Прямо передо мной горел костёр, сложенный из здоровенных сучьев, большая куча таких же лежала рядом — про запас.

Возле костра, подогнув под себя правую ногу, прямо на песке сидел странный тип. Хотя нет, тип-то обычный — белобрысый, в джинсах, кроссовках и клетчатой рубахе навыпуск. В другом, каком месте, на Земле, например, он смотрелся бы очень даже естественно. Но если учесть, что здесь за ночь песок успевает остыть градусов до семидесяти, а воздух до сорока пяти, то его непринуждённая поза наводила в первую очередь на мысль об ожогах и помрачении рассудка. Во вторую же очередь пришла мысль — бред.

— Чарли, ты это видишь? — решил я проверить, не галлюцинация ли у меня.

Молчание. Расслабленность как рукой сняло.

— Стас, что со связью? — спросил я без особенной надежды.

Молчание. Странно, но голова работала быстро. Я проверил управление — мало ли что, может, тоже отказало. Нет, всё в норме, есть возможность удрать. Но кто я буду после этого? Не особенно заботясь о том, как нелепо могу выглядеть, я спросил, не повышая голоса:

— Ну, и как прикажете вас понимать, гражданин? — не возникло и тени сомнения, что странный блондин меня услышит.

Он повернул голову в мою сторону и, тоже не напрягаясь, предложил:

— Выходи, поговорим, — голос тихий но звучный, грудной.

Всё чудесатее.

— Боюсь там у вас жарковато. А одёжки подходящей у меня и нету. Может, лучше — вы ко мне?

— А ты не бойся, погодка в самый раз. Прохладно, но у меня вишь, костерок.

И что прикажете делать? Правильно, садиться.

Снаружи и вправду оказалось прохладно, градусов пятнадцать, не больше, я даже машинально подтянул до конца молнию на комбинезоне. Не дойдя до незнакомца пары метров, я остановился и открыл, было, рот, чтобы спросить что-нибудь многозначительное, например, «ну?». Но спросить не успел.

Таинственный незнакомец поднялся как-то очень ловко, одним плавным движением, и оказался передо мной. Росту в нём оказалось под два метра, широкоплечий, худощавое лицо, голубые глаза, этакий спортивный интеллигент. Протянул руку:

— Здравствуй, Александр.

Я ответил на рукопожатие, пробормотал, запинаясь:

— Здравствуйте… здравствуй…

— Зови меня Андреем.

«Хоть горшком назови» — послышалось мне в его словах. Что же происходит? Неужели опять шуточки лабиринта? И с каких делов мне это привиделось? Ни о чём таком не думал…

— Ты, Алекс, не напрягайся так. Никаких глюков или воздействий на твою психику. Мы в реале. Особенно ты. Присаживайся, у нас всё запросто, — он сделал приглашающий жест, достойный любого радушного хозяина.

— Ты тоже читаешь мои мысли? — спросил просто для проформы.

— Ну да, врать бесполезно, — он прищурился и расхохотался. — Да нафиг мне твои мысли. Я просто знаю. Давай по порядку.

Я сделал вид, что мне всё равно, и молча уселся возле костра. В этом сезоне самое модное развлечение в Галактике — «удиви Сашку». Чем на этот раз удивлять будете?