Он издал последний приглушенный стон; кровь мутной темно-багровой струйкой потекла из уголка рта. Он закашлялся, и она хлынула потоком, голова его запрокинулась набок, глаза обратились к звездам.

Тревис слышал, как слуга сказал:

– Не беспокойтесь, мисс Китти. Мальчик в одной из хижин. Масса Макрей приказал перенести его туда, потому что устал от его крика. Он жив и здоров. Вы знаете Лотти? Она присматривает за ним с тех пор, как хозяин отослал Дульси и Адди.

Китти не заметила Тревиса, стоявшего рядом. Испустив вздох облегчения, она пробормотала:

– Хорошо. Теперь я знаю, что он в безопасности. Стрельба, похоже, закончилась. Принеси из дома одеяло, чтобы накрыть им мистера Макрея.

Слуга не спеша поставил фонарь на землю рядом со своей госпожой и телом своего хозяина и увидел суровое, непреклонное лицо рослого мужчины, стоявшего поблизости. Его привлек отблеск света на груди незнакомца. Звезда. Значит, этот человек – служитель закона. Теперь все будет в порядке. Негр быстро проскользнул мимо Тревиса Колтрейна и исчез в темноте.

Китти смотрела на труп Кори, пытаясь найти в своей душе хоть каплю сострадания. Она не питала к нему ненависти – только глубочайшее отвращение. Он обманывал ее, оскорблял и мучил. Да, она рада, что он умер. Даже если Тревис потерян для нее навсегда, у нее остался сын. Она начнет жизнь заново. Никогда больше ей не придется терпеть муки от Кори Макрея. Слава Богу, ее страдания позади.

Дрожащей рукой Китти взяла горсть рыхлой земли, подержала ее в ладони.

– Теперь эта земля принадлежит мне, – прошептала она.

Китти не заметила, как Тревис медленно отступил в тень и направился к длинному ряду бывших хижин для рабов.

Неожиданно из-за угла дома показался человек. Китти подняла глаза, услышав тяжелую ровную поступь. Когда он оказался в круге света, рядом с ней, она, не веря, покачала головой и, раскрыв объятия, припала к его широкой груди.

Сэм Бачер по-дружески похлопал ее по спине:

– Все будет хорошо, Китти. Самое худшее уже позади. Я оставил вместо себя одного из слуг с приказом не спускать глаз с тех негодяев у парадной двери. Но я не могу найти Тревиса. Он как в воду канул.

– Тревис здесь? – Она с надеждой всматривалась в его лицо.

– Да, – он улыбнулся. – Здесь, Китти, и, похоже, теперь он убежден, что твой ребенок – его родной сын. Я весь день наводил справки, и мы как раз говорили с ним о том, что мне удалось выяснить, перед тем как у Макрея началась заварушка. Не знаю, куда он пошел, но теперь он верит, что малыш его.

Она схватила своей маленькой рукой его широкую ладонь:

– Пойдем со мной, Сэм. Пойдем скорее к хижинам. Где-то там они держат Джона. А потом разыщем Тревиса. Ох, Сэм, мне столько всего нужно сказать ему, так много объяснить! Он согласится меня выслушать. Я знаю, так и будет!

Китти добралась до ряда приземистых строений.

– Лотти! Лотти, где ты? – кричала она в темноту ночи. Она чувствовала на себе испуганные взгляды, хотя сама не видела никого. – Лотти, я хочу забрать своего ребенка! Ответь мне, пожалуйста!

– Успокойся, Китти. – Сэм догнал ее. – Они просто напуганы. Слишком много было стрельбы. Они сами не знают, что произошло, и потому боятся. Мы найдем твоего мальчика. Не волнуйся.

– Эй, кто-нибудь! Ответьте нам! – В громком голосе Сэма проступили властные нотки. – Мы хотим забрать ребенка миссис Макрей.

Наконец, когда Китти уже казалось, что она вот-вот впадет в истерику, если никто не отзовется, из тени деревьев донесся чей-то робкий голос:

– Мисс Китти, это я, Лотти.

– Ох, слава Богу! – Китти круто обернулась в ту сторону, откуда послышался голос.

Сэм поднял вверх фонарь, и в его свете показалась дородная негритянка в пестром тюрбане на голове. Она стиснула руки на груди поверх белого фартука, опустила голову. Бросившись к ней, Китти схватила ее за плечи:

– Лотти, скажи, где мой сын? Я должна его видеть! Сейчас же!

Сэм сделал шаг вперед:

– Тише, Китти. Эти люди напуганы. – Взглянув на женщину, он произнес мягким, успокаивающим тоном: – Все в порядке, Лотти. Ты можешь отдать малыша миссис Макрей. Тут была небольшая свара, но сейчас все уже позади. Я представитель закона, и мы полностью владеем обстановкой. Отдай своей госпоже ее ребенка.

Негритянка разразилась слезами, закрыв руками лицо:

– Его здесь нет!

Сердце подскочило в груди Китти.

– Нет? Как нет? Разве не тебе его отдали?

– Да, мэм. И я хорошо за ним присматривала, как и приказывал мистер Макрей. Но как раз перед самым вашим приходом сюда явился еще один человек, со звездой на груди. Он был взбешен и кричал, что пристрелит всех, если не найдет мальчика. Мне не хотелось умирать, мисс Китти, поймите. Он вел себя, точно безумец: носился от двери к двери, стучал в них что было силы. Мой муж вышел на порог с фонарем и только тогда увидел, что этот человек – представитель закона. Он сказал, что если ему не вернут мальчика, кто-нибудь поплатится за это жизнью. Что было делать? Я завернула малыша в одеяло, отдала его ему, и он тотчас умчался прочь, словно сам дьявол во плоти!

Китти упала бы на землю, если бы ее не поддержал Сэм. От ее полного муки стона сердце сжалось в его груди. Он крепко прижал ее к себе:

– Все в порядке. Тревис забрал мальчика с собой, мы найдем их обоих в доме. Пойдем.

До дома они бежали. Там кто-то зажег лампы. Люди Дантона сновали внутри со спокойным и удовлетворенным видом: они сделали свое дело.

Китти и Сэм бросились к парадной двери и увидели Джерома.

– Мы больше не доставим вам хлопот, уполномоченный, даю слово. Любой судья признает, что мы поступили по справедливости, в особенности когда Китти расскажет присяжным, почему был убит Доусон и что замышлял в ту ночь Макрей. Представьте, он намеревался снова учинить насилие над беззащитной вдовой!

Сэм усадил Китти в ближайшее кресло и оказался лицом к лицу с Джеромом.

– Вы не видели уполномоченного Колтрейна?

– Я видел! – крикнул один из людей Дантона, стоявший у камина с бутылкой бренди. Сэм подошел к нему ближе, и тот сказал: – Он пулей вылетел из-за дома, неся что-то в руках. Затем он вскочил на лошадь и ускакал галопом!

Сэм Бачер молчал – он понял, что стряслось. Теперь не было никакого смысла лгать Китти, уверяя ее, что все образуется. Тревис не вернется в гостиницу вместе с маленьким Джоном. Наверняка Тревис Колтрейн решил забрать сына в свой любимый болотный край, где, как он полагал, они обретут спокойствие.

Китти стояла у окна спальни, глядя в сад, но ничего не видя перед собой. Как мог Тревис пойти на такое? Она прикусила губу и обернулась, окидывая взглядом опустевшую комнату. Как он мог забрать с собой беспомощного младенца, нуждающегося в постоянном уходе? Как надеялся дать ему все необходимое? От Северной Каролины до Луизианы путь неблизкий. Неужели он поедет верхом, с шестимесячным малышом? Чем будет его кормить? Откуда ему знать, какая еда нужна грудному ребенку? С той ночи прошла уже целая неделя. Возможно, сейчас они уже в Луизиане.

Прижав дрожащие пальцы к вискам, Китти попыталась собраться с мыслями. Кори похоронили три дня назад без особых церемоний – присутствовали священник, неохотно согласившийся прийти, и несколько слуг. Хьюго убили той же ночью, так же как и Рэнса. Прислуга приводила дом в порядок после учиненной в нем резни, а Китти почти все время сидела у себя в комнате то молясь, то проклиная судьбу.

Теперь у нее были деньги, много денег, и все они принадлежали ей одной. Предсмертные слова Кори не были ложью. Неприятный адвокат из Голдсборо, навестивший ее в день похорон, сообщил о том, что она унаследовала все имущество мужа. Она стала весьма состоятельной женщиной, но ее занимало лишь одно: как привезти Джона обратно из Луизианы.

Она принялась нервно ходить по комнате, пытаясь представить Тревиса с их сыном в старом фамильном доме Колтрейнов среди болот Луизианы. Он часто описывал ей в своих рассказах сколоченный из неотесанных бревен домик на высоких сваях, стоявший на самом берегу реки, где на многие мили вокруг не было ничего, кроме болот. Тревис и его семья искони жили в этом краю – ловили рыбу, ставили ловушки на диких животных и продавали кожу аллигаторов заезжим торговцам.