Он поспешил прочь из комнаты. Дел предстояло много, времени оставалось в обрез.

Китти разомкнула припухшие, отяжелевшие веки. Все закружилось у нее перед глазами, тело невыносимо болело. Грудь горела. Она хотела дотронуться до нее рукой и только тут почувствовала оковы на обоих запястьях. Она посмотрела наверх – да, руки вытянуты над головой и прикованы к стойкам кровати.

В полумраке комнаты она окинула взглядом свое обнаженное тело и убедилась, что лодыжки тоже прикованы к кровати.

Значит, это не ночной кошмар. Кори принес ее сюда, в злополучную комнату, швырнул на постель, сорвал с нее одежду, не переставая осыпать проклятиями за то, что она натворила.

– Ты унизила меня перед всем городом! Теперь все узнают о том, что жена Кори Макрея явилась в номер уполномоченного Колтрейна и вешалась ему на шею. Но твой замысел ни к чему не привел – он не верит, что это его отродье. И я глупец – позволил себя обмануть! – бушевал он, – Хорошо, люди Дантона сообщили, что моя жена в гостинице, в номере другого мужчины. Ты опоила наркотиками меня и моих людей и уговорила Дульси убрать с дороги Хьюго. О, ты оказалась умна, на редкость умна, моя дорогая, у тебя почти все получилось.

Китти молчала. Видя его, трясущегося от ярости, с выпученными глазами, она понимала, что никакие слова ее не спасут. Все кончено. Ей остается только лежать, смотреть и слушать, моля Бога, чтобы ее сыну не причинили вреда. Хьюго выхватил его у нее из рук, едва они вошли в дом, и ей второго этажа до нее доносились его крики, когда Кори поволок ее на третий, в свою комнату пыток.

– Дульси пришлось отослать, – ухмыльнулся Кори, пошарив в шкафу и вернувшись с небольшим сундучком – На нее уже нельзя положиться. Я попросил Хьюго отделаться и от Адди. Не знаю, как тебе удалось попасть в город, но думаю, не обошлось без этого разбойника Лютера. Рэнс сказал мне, что все охранники были оглушены примерно в одно и то же время. Ясно, Адди приложила к этому руку. Теперь они уехали, моя дорогая. Все твои черномазые друзья. Остались только ты и я.

– Мой ребенок! – закричала она, пытаясь сбросить удерживавшие ее оковы. – Кори, делай со мной все, что хочешь, но не трогай моего ребенка.

– Твоего ребенка? – Он прекратил расстегивать пуговицы у рубашки и недоверчиво уставился на нее. – Моя дорогая, любимая женушка, неужели ты думаешь, я способен причинить вред нашему ребенку? Ведь он такой же мой, как и твой. Тебе незачем беспокоиться за него, разве только ты снова не предпримешь какую-нибудь глупость. Но не волнуйся, такой возможности тебе больше не представится. Я не повторю ту же самую ошибку. Пожалуй, придется держать тебя здесь, в этой комнате, до конца твоих дней. Я пущу слух, разумеется, подтвержденный доктором Симсом, что у тебя нервный срыв. И вообще ты стала не в себе после рождения сына. Потому будешь прикована к постели, и за тобой постоянно будут следить. Потом, когда я рассчитаюсь с Колтрейном, а также с Дантоном и его людьми, ты поймешь, как тебе повезло. – Он злобно рассмеялся. – Когда ты оправишься от своей болезни, я стану самым влиятельным человеком в штате. Какую милую картину мы будем представлять со стороны – муж, жена и их сын – любящие и счастливые. А там кто знает? Может, к тому времени в твоем лоне будет зреть плод моего собственного семени. Наша семья будет полной, не так ли?

Китти в ужасе наблюдала за тем, как он открыл сундучок и принялся извлекать оттуда всевозможные приспособления, о существовании которых она раньше даже не подозревала.

– Видишь вот это? – Он протянул ей какой-то украшенный перьями предмет. – Нэнси когда-то очень нравилась эта вещица. По ее словам, она сводила ее с ума. У меня есть любые размеры. Я нашел эти мелочи в одной маленькой лавке в Париже, о которой мне приходилось раньше слышать, и заказал все, что мне предложили. О, тебе может показаться, что некоторые из них доставляют неприятные ощущения, но вершины наслаждения послужат более чем достаточным возмещением за кое-какие маленькие неудобства. И, по правде говоря, моя дорогая, мне совершенно безразлично, если в эту ночь тебе придется страдать. Я хочу, чтобы ты кричала во весь голос, и пусть это станет наказанием за то, что ты пыталась сделать – и сделала – этой ночью! На этот раз мне понадобится некоторое время, чтобы загладить последствия твоих проделок, но люди все поймут, когда услышат, что ты не в своем уме.

Он сбросил одежду и, нацепив на себя какой-то ужасающий на вид предмет, стремительно подошел к кровати и накрыл Китти своим телом. Она лежала измученная, беспомощная, пока он насиловал ее – жестоко, долго. Крики боли и протеста еще больше возбуждали его, и она почувствовала облегчение, когда ее, наконец, окутала тьма и благостное забвение унесло прочь от страданий.

Минута проходила за минутой. Она пыталась заснуть, но не могла. Где сейчас Джон? Ухаживают ли за ним так, как следует? Что сталось с Дульси и Адди? Она молила Бога, чтобы они не пострадали. Если бы Тревис поверил ей! Но он швырнул ее обратно в руки человека, который внушал ей ужас. Он даже отверг своего собственного сына. Боже, неужели он никогда не любил ее? Почему так охотно поверил в самое худшее?

В ее душе медленно закипал гнев. Тревис сам во всем виноват. Если бы он не уехал тогда вместе с войсками, они бы поженились. Он оставил ее одну, беременную, зная, что ей не к кому обратиться. И любовь в ее сердце начала постепенно превращаться в ненависть.

Она услышала шаги в коридоре. Затем раздался звук ключа, поворачиваемого в замочной скважине. Она быстро повернула голову набок и сделала вид, что спит. Быть может, тогда он уйдет.

Дверь с щелчком затворилась. Она затаила дыхание. Неужели он в комнате – смотрит на нее и решает, какую из своих мерзких игрушек использовать на этот раз?

– Она все еще спит.

Голос Кори был очень слаб. Она тотчас открыла глаза – в комнате никого, но из-за двери до нее донесся гортанный смех Рэнса:

– Вы неплохо ее обработали, а, босс? Когда вы доставляете своих женщин в эту комнату, они потом всегда становятся смирными, как овечки. Кстати, а что у вас там такое? Мне бы очень хотелось узнать, что скрывается за этой дверью…

– Не твое дело, черт побери, – огрызнулся Кори. – Слушай меня, я хочу, чтобы сегодня ночью вы разделались с вдовой. Запугайте ее так, чтобы она тронулась умом. На сей раз пусть вся ответственность падет на людей Дантона, и тебе лучше в это не вмешиваться. Ты меня понял?

– Разумеется. Я уже послал двух людей, чтобы подстеречь в засаде Фрэнка Доусона. Все знают, что он участвует в ночных налетах вместе с Дантоном. Когда мы покончим с этой женщиной, то выпустим пулю из ее дробовика, чтобы со стороны казалось, будто она стреляла в нападавших. Когда уполномоченные прибудут на место, они найдут там труп Доусона, и тогда уже Дантон не сможет отрицать свою причастность.

Китти приоткрыла рот в беззвучном крике. Что они на этот раз сделают с бедной Мэтти Гласс?

– Я не хочу, чтобы эту женщину убивали, – рявкнул Кори. – Сам за этим проследи. Но ее мальчишек надо избить так, чтобы она согласилась продать землю и переехать в безопасное место, иначе в следующий раз они могут поплатиться жизнью, слышишь?

– Да. Чем больше у вас земли, тем больше власти. В конце концов мы сумеем вытеснить из графства Дантона и его шайку.

– Вот именно. С каждым приобретенным мной участком он становится все слабее. Я не желаю, чтобы он стоял у меня на пути и не потерплю конкуренции. Я слишком много трудился и слишком долго строил планы, чтобы теперь все пошло прахом.

– А если Дантон не уберется отсюда? Если предпочтет отсидеться, держась за то, что у него уже есть?

Последовала пауза. Китти напрягла слух, понимая, что очень важно знать содержание разговора.

– Придется его уничтожить, – произнес Кори тоном, не допускавшим возражений. – У него слишком много людей. Этот проклятый ку-клукс-клан растет с каждым днем, не только здесь, но и по всему Югу. Я твердо намерен положить этому конец, пока он не приобрел еще большую силу.