Пока она наливала кофе, Бен зарылся в новости.

Элизабет включила телевизор.

– Первая программа Ласалла выходит в час. Мне не устоять перед искушением.

Он увидел на экране лицо президента – позади снятого крупным планом Ласалла. Это был первый из двух ежедневных выпусков его программы: впрочем, часто этот ранний выпуск вел один из его ассистентов. Сегодня Ласалл появился в эфире самолично, что обычно обозначало некое заметное событие. Хэзлитт мгновенно среагировал на выступление президента в Линкольне. И возможно, произошло что-то новое. Счет времени шел уже на минуты, и обмен ударами не разделялся, как прежде, недельным затишьем. Дрискилл ощутил, как у него сводит желудок. На фотографию Боннера наложились крупные буквы: LVCO. По словам Рэйчел Паттон, ее первый раз свело с Дрю Саммерхэйзом что-то, связанное с LVCO. Он увеличил звук.

– Эта история началась много лет назад, когда в Делавэре два человека организовали маленькое предприятие. – Ласалл сегодня напялил самую мрачную мину. – Производство металлических изделий. Они изготавливали детали, необходимые другим фирмам для их станков или продукции. В этом смысле LVCO представляла собой механическую мастерскую. Дела шли успешно. Они получали много контрактов и расширяли производство, заводя небольшие фабрики в Массачусетсе и во Флориде, в дополнение к делавэрской. Позже открыли еще одну, в Северной Калифорнии. И расширили область интересов, включившись в геологоразведку. Компания была маленькая, но уникальная. Приносила высокую прибыль, но не проявляла склонности к слишком быстрому росту. Хорошее управление, консервативный уклад.

Голос Ласалла продолжал звучать, но на экране зрители увидели, как на фоне работающих станков двое основателей встречаются с новыми клиентами – иные из них были в военной форме – и подписывают контракты. Новые заказы требовали новых зданий и новых работников, зрителям показали график роста акций компании, рост цен, поразительно красивые постройки в духе Фрэнка Ллойда Райта на фоне прекрасных лесистых холмов Северной Калифорнии. Эти цеха далеко ушли от первой маленькой мастерской. Бен Дрискилл упорно гадал, куда ведет рассказ, какая чертовщина связывает его с президентом. Ласалл продолжал:

– И все это за четверть века. Настоящая американская история успеха.

В последующие годы металлическое производство компании выполняло главным образом правительственные заказы на ракетные приборы и сложную аппаратуру для оружейных заводов. Другое ее подразделение занималось исключительно высокотехнологичным компьютерным программированием, где на сложнейших симуляторах в трех измерениях моделировались последствия глубоководных взрывов, как искусственных, так и вулканических, а также анализировалось движение тектонических плит. Это подразделение тоже получало множество контрактов, как правительственных, так и от частных лиц.

– Итак, – произнес Ласалл, придав своему тяжелому лицу выражение защитника обиженных и угнетенных, – к чему я вам об этом рассказываю? Какое отношение имеют успехи этой компании к президенту Соединенных Штатов? Через минуту мы вернемся и ответим на этот и несколько других острых вопросов.

Новое появление Ласалла изобразило его сидящим перед пылающим камином в кабинете, чрезвычайно напоминающем кабинет президента. Он держал в руках разбухшую от бумаг папку. Своего рода доказательство. И, конечно, символ проведенного расследования.

– Как все это связано с президентом Соединенных Штатов?

Двадцать пять лет назад Чарльз Боннер вложил двадцать тысяч долларов в акции растущей фирмы металлоизделий.

Потом на протяжении нескольких лет он ежегодно увеличивал вложения, пока не завладел пакетом акций стоимостью более трех миллионов долларов. Поймите меня правильно – он не платил за них таких денег. К тому времени, как он стал президентом Соединенных Штатов, его акции выросли в цене до трех миллионов долларов!

Он не отказался от этих акций, хотя компания, прямо и косвенно, участвовала во многих правительственных заказах. Напротив, по нашим сведениям, вложения Чарльза Боннера за время его президентства увеличились. Естественно, акции по-прежнему дорожали, – но я утверждаю, что президент Соединенных Штатов продолжал скупать все больше и больше акций LVCO. Не нужно перенапрягать воображение, чтобы понять, что это создает огромный конфликт интересов, беспрецедентный в истории мошенничества в округе Колумбия.

Ласалл помолчал, словно собираясь с силами, чтобы взглянуть в лицо должностному преступлению.

– Таковы факты, – заговорил он наконец в надвинувшуюся камеру. – Мы не получили ответа от LVCO, но это нас не остановит. Мы раскапываем отчеты комиссии по регистрации ценных бумаг, биржевые отчеты, мы рассылаем следователей в Объединенный национальный банк Парагвая в Асунсьоне, в банк частных вложений в Белизе, в джеймстаунский «Кейстоун Файненсикал», в Нью-Гемпшир и в различные финансовые учреждения Европы. Мы идем по следу преступных нарушений, исходящих от человека в Белом доме, и не остановимся, пока не получим ответы на все вопросы.

Остальное шоу было занято оговорками и повторами, но колокол, как написал на следующий день Баллард Найлс, уже прозвонил, и заглушать его было поздно.

Элизабет стояла на ногах.

– Боже мой, Бен, этому нет конца, это уже превращается в грибовидное облако! Теперь, оказывается, Чарли имеет крупные вложения в компанию, которую проверяла Рэйчел Паттон. И Дрю тоже ею занимался. – Она глубоко вздохнула. – Обнаружился новый здоровенный кусок головоломки, а куда его приложить, неизвестно. Мы представления не имеем… Но зато появляется еще одна причина для убийства Дрю, и Хэйза, и, может быть, Рэйчел Паттон, причем причина веская… Национальная безопасность, схватка за контроль над правительством… а может, и над страной…

– Я в растерянности, милая.

Он встал, прошел к телефону и, набрав айовский номер, услышал голос.

– Ник Уорделл, – сказал Дрискилл, – что я могу для вас сделать?

Уорделл ответил, не стесняясь в выражениях.

День, обещавший стать очень длинным, подходил к пяти часам, когда самолетик местной авиации пробороздил когтями раскаленный до блеска бетон аэропорта О'Хара и сорвался к западу, направляясь к Миссисипи, развернулся над трущобами чикагских пригородов и лег на прямой курс над ухоженными фермерскими полями. Дрискилл откинулся на спинку тесного, словно для ребенка предназначенного кресла, стараясь не думать о своих коленях, прижатых передним сиденьем. Два стареньких мотора громко рокотали всего в нескольких футах за бортом. Он прикрыл глаза. Сорок восемь часов назад он направлялся от Нью-Йорка к Бостону. С тех пор, казалось, не прерывался жестокий спринт.

Он вынырнул из дремоты, когда самолет развернулся в верховьях и пролетел над великой, широкой, бурой Миссисипи, укутанной по берегам густой темной зеленью. Высокий арочный мост Сентс-Реста блеснул в косых лучах вечернего солнца. Внезапно кулак воздушного вихря отбросил самолетик вбок и назад, к широкой реке. Самолет вздрогнул, сорвался вниз на десяток очень крутых футов, с размаху жестко опустился на посадочную полосу, потом встряхнулся, будто оглушенный ударом тяжеловес, собрался с силами и как ни в чем не бывало покатил к маленькому, но нарядному зданию аэровокзала. Пилот высунул голову из-за раздвижной двери и улыбнулся пассажирам.

– Как воробышек на ветку, ребята, – пошутил он, и когда все слишком громко, с облегчением, расхохотались, снова нырнул в кабину. Айова. Простой, добродушный народ.

Солнце чуть не плавило гудрон, так что он вязко лип к подошвам, и знойное марево превращало аэропорт в подобие миража. Жара сочилась влагой. Бен прикинул, что кукуруза в такую погоду должна расти как на дрожжах.

Ник Уорделл ждал его у багажного отделения. Дрискилл помнил его по кампании четырехлетней давности. Ротарианец, получил юридическое образование в Айовском университете в Айова-сити, после получения степени служил в Корпусе мира, женат, двое детей-подростков. Ник был своим человеком в гольф-клубе и загородном клубе Сентс-Реста. В Демократическую партию он вступил еще школьником, работал на Юджина Маккарти в 1968 году, после кошмарного чикагского съезда того года стал работать на Хьюберта Хамфри, занимался низовыми организациями при Макговерне в 1972 году и с тех пор считался надежным работником на уровне округа и штата. Сейчас он председательствовал в партийной организации округа. И был владельцем «Агентства Уорделла» – недвижимость и страхование, кому что требуется. Просто идеальный делегат.