Большинство людей думает об отдельной реальности — если они способны воспринять идею о самом ее существовании — как о чем-то диком или фантасмагорическом. Они представляют себе мир, населенный союзниками и проходящими сквозь стены существами. На самом деле, проникновение в иные реальности может включать необычные психические переживания — например, ощущение тела сновидения, общение без слов или восприятие живых существ как «светящихся яиц». Оно также может включать в себя понимание того, что мы не приговорены прожить всю свою жизнь под гнетом собственных эго, что на самом деле возможно заново открыть себя. Мы осознаем, что способны сами создать новые и более здоровые способы любви; что порядок, к которому мы стремимся в нашем личном мире, может быть найден внутри нас самих порядок, не зависящий от внешних показателей, таких как, например, инфляция, мировые кризисы или мнения посторонних.

Все это особенно актуально для искусства сталкинга. Эта практика обеспечивает нас мощными инструментами для более эффективных действий в повседневной общественной жизни, мы приводимся в движение и черпаем энергию от Силы, идущей откуда-то извне, из иного. Эта Сила, если ее точно направить, может, в конце концов, вызвать опустошение в мире, где люди знакомы только с правой стороной реальности.

Подводя итог, скажу, что искусство сталкинга представляет собой наблюдение, стратегическое управление своими действиями, выслеживание самого себя, наиболее эффективный контроль за ходом дел в повседневном мире и достижение смещения точки сборки при поддержании уравновешенности и эффективности. Это — строительство моста с этой стороны реальности, чтобы приблизиться к неизвестной стороне собственного «я».

Искусство сталкинга образует одну из двух великих осей, вокруг которых вращается целая система идей, представленных в книгах Кастанеды (другой осью является искусство сновидения).[6] Любая попытка дать ему определение окажется бесплодной, поскольку оно непостижимо для рассудочного мышления, кроме того, согласно заявлениям, сделанным в двух его последних книгах,[7] его записи — особенно в части, относящейся к овладению искусством сталкинга — остаются неполными. Только тот, кто обладает собственным пониманием сталкинга, может вполне оценить его важность для всей совокупности идей, представленных в книгах Кастанеды.

Тем не менее, я попытаюсь суммировать здесь главные понятия искусства сталкинга, как они описаны в книгах Кастанеды. Эти понятия не включены в техническую часть данной книги (хотя дон Хуан, а впоследствии и Флоринда, настаивали на их рассмотрении в качестве практических указаний или руководства к действию) в первую очередь потому, что такое описание оказалось бы слишком общим и длинным. Я ссылаюсь на них здесь лишь ради удобства читателей, которые, возможно, не имеют под рукой работ Кастанеды, с тем, чтобы они могли лучше понять и применить на практике многие упражнения по сталкингу, включенные в следующий раздел. Эти соображения касаются «стратегии сталкера» (VII-31), упоминаемой в технике «мелкий тиран».

Наставления по сталкингу (VI-279)

Сталкер воспринимает мир как бесконечную тайну.

Сталкер должен пытаться раскрыть эту тайну, понимая при этом, что на самом деле добиться этого нет ни малейшей возможности.

Сталкер считает тайной и самого себя.

Принципы сталкинга (VI-278-291)

1. Всегда сами выбирайте свое поле боя.

2. Устраняйтесь от всего несущественного.

3. Считайте каждую битву последней и сражайтесь не на жизнь, а на смерть.

4. В трудных ситуациях расслабьтесь, откажитесь от собственного «я» и ничего не бойтесь. Только в этом случае руководящие вами силы помогут вам преодолеть возникшие проблемы.

5. Не позволяйте захватить себя врасплох. Если встретитесь с Силой, превосходящей вашу, временно отступите и освободите свое сознание.

6. Сталкер сжимает время; для него значимо даже мгновение (VII-281).

7. Никогда не раскрывайте своих намерений; сталкер никогда не бывает с кем-либо полностью откровенен.

Четыре настроения сталкера (VIII 87–58)

Безжалостность — начинается с отказа от сострадания к самому себе и распространяется на все стороны вашей жизни. Сострадание — всего лишь другая грань чувства собственной важности. Тем не менее, безжалостность не имеет ничего общего с грубым поведением.

Хитрость — тот тип проницательности, который ближе к интуиции, нежели к интеллекту. В то же время хитрость не подразумевает жестокости.

Терпение — делать все в подходящее время. Для каждого поступка есть правильный момент. Следует быть терпеливым, но готовым к действиям. Однако это вовсе не беззаботность.

Внутренняя легкость — не воспринимать самого себя слишком серьезно. Способность посмеяться над собой позволяет вам как воину быть мягким, очаровательным и, в то же время, разрушительным. Это не следует путать с глупостью.

Составление инвентарных списков: твердыня сталкера

Согласно дону Хуану, составление инвентарных списков — твердыня сталкера, точно так же, как сновидение представляет собой оплот сновидящих, и потому работу по этой методике можно считать основной практикой, делающей из обычного человека сталкера. Составление инвентарного списка представляет собой припоминание, или, точнее, повторное переживание. Это полное восстановление всего опыта прошедшей жизни.

Я рассматриваю составление инвентарных списков как основную технику для каждого — будь он воин или обычный человек — кто искренне заинтересован в обретении свободы. По этой причине, метод составления списков становится первой из техник, которым я обучаю участников своих групповых занятий. Я считаю, что эта техника — сама по себе — есть одна из важнейших техник, если рассматривать ее с точки зрения долгосрочного воздействия на жизнь тех, кто ее практикует.

Говоря словами дона Хуана, составление списков — чрезвычайно действенный способ сместить точку сборки, тем самым соединяя свое осознание с другим собой.

Составление инвентарного списка событий — поступок совершенно естественный. Это последнее действие живого существа перед распадом его индивидуальности, имя которому — смерть. Это происходит с каждым в момент, непосредственно предшествующий смерти.

Люди, реанимированные после клинической смерти, часто сообщают, что «вся жизнь прошла перед ними». Это не так уж лишено смысла; мы существуем постольку, поскольку помним. Именно наша способность устанавливать связи и помнить дает нам чувство собственной индивидуальности и целостности. Естественно, что за мгновение до прекращения существования мы должны вспомнить все те события, которые позволяли нам идентифицировать себя как таковых в течение, всей нашей жизни. Это момент, когда наше «я» наслаждается, в последний раз воскрешая в памяти все, что никогда более не сможет вспомнить, все, чего больше не будет. Это повторное переживание событий жизни и есть составление инвентарного списка. Те редкие люди, которые возвращаются к жизни после реанимации, обладают повышенной способностью ценить свое существование, они живут более уравновешенной жизнью, обладают большей Силой и решительностью, чем располагали прежде. Это связано не только с тем, что они побывали так близко от смерти, — что, вне всякого сомнения, также питает осознание жизни, — но и с тем, что они произвели частичное составление инвентарных списков своей жизни.

Кастанеда сообщает, что как только тело завершило свое последнее составление списка и связанное с этим припоминание событий жизни, происходит всплеск полного осознания, но длится он только одно мгновение перед самой смертью — это момент, когда Орел поглощает осознание умирающего человека. Лишь на мгновение — благодаря составлению списка — в момент смерти мы становимся чистым осознанием.