Вскоре на центральную площадь выехала самодвижущаяся телега. На ней гордо восседал Аргут. А в кузове, освобожденном от угля, ехали несколько десятков мальчишек и девчонок и визжали от восторга.

Людушка вытаращил глаза от удивления. Он никогда не видел подобных железных чудищ. Но еще больше его удивило, что маленькие Жевунчики смеются и распевают веселые песни. Да как они смеют радоваться без его королевского разрешения?

Заметив людоеда, Аргут остановил машину.

— Привет, толстяк! — крикнул он, насмешливо оглядывая своего старого знакомого. — Да на тебе живого места нет… Кто это тебя так славно отделал, а?

Людушка обиженно насупился.

— Никто меня не отделывал, — буркнул он. — Просто я случайно споткнулся в лесу о корень, вот и все, честное-пречестное слово! А ты откуда взялся?

— Из своего Железного замка, — объяснил кузнец. Он слез с машины и, подойдя к королю, протянул ему руку. — Ну, здравствуй, толстяк! Давненько тебя не видел — с той самой поры, как ты драпанул с поля боя. Но ты, как я вижу, неплохо устроился! Только пахнет от тебя… того… как из нужника.

Маленькие Жевунчики захихикали.

Людушка побагровел. Как смеет этот кузнец так непочтительно разговаривать с ним, королем? Да за это его в тюрьму посадить мало!.. Впрочем, посадить в тюрьму Аргута никогда не поздно.

— Наверное, у тебя насморк, — натянуто улыбнулся король. — И запомни: мы, короли, всегда пахнем, словно майские розы!.. А сейчас пойдем в мой замок. Перекусим, вспомним былые деньки…

Аргут кивнул. Ему тоже было о чем поговорить с новоявленным королем.

Вскоре бывшие приятели уже сидели в пиршественном зале. Большой стол был заставлен блюдами с самыми отборными фруктами и кувшинами с виноградным вином.

Перекусив и выпив кружку вина, Аргут сурово сдвинул брови и заявил:

— Вот что, королек. Не знаю, почему Пакир посадил тебя на трон в Голубой стране, да и не очень меня чужие дела волнуют. Но мои дела меня волнуют даже очень!.. Словом, живи в Когиде как хочешь. Но в моем Железном замке я хозяин! И мне не нравится, что ты его отгородил от других стран Бесконечной стеной. Я человек свободный, мне стены мешают, даже если они находятся в ста милях от моего дома! Да и Тьма мне даром не нужна, я солнце больше люблю. Говорят, будто Тьма расползается от Конической горы во все стороны. Это что же, выходит, скоро она и до моего Железного замка доберется?

Людушка добродушно кивнул, жуя огромную желтую грушу.

— Обязательно доберется! И ничего ты с этим поделать не сможешь. Отныне ты, как и все Жевуны, — подданный Пакира! Тьма скоро заполнит всю Голубую страну, и это хорошо. От солнца только глаза болят да прыщи образуются. А темнота, она для нас, людоедов, словно мать родная. Мой папашка говорил…

— Хватит мне рассказывать про своего папашку, надоело! — рявкнул Аргут и стукнул кулаком по столу. — И стишков я твоих наслушался аж до икоты. Ты лучше о деле говори!

— О деле так о деле. Поступай-ка ты ко мне на службу, Аргут! Человек ты сильный да смелый. В моей гвардии такие очень даже нужны. Станешь для начала сержантом, а дальше посмотрим. Хорошо служить будешь, я тебя даже генералом сделаю, честное-пречестное слово!

Аргут упрямо наклонил голову:

— Ни за что! Хватит, послужил я Тьме, даже вспомнить тошно. Теперь служить больше никому не хочу! Я сам по себе, а вы — как хотите. Но солнце над Железным замком не трогай, понял?

— Понял, — весело улыбнулся Людушка. — Да что ты злишься-то? Я же добряк, каких свет не видывал. Для старого друга на все готов, честное-пречестное слово! Ты кушай, Аргутушка, кушай. Хочешь этот персик? Он вкусный-превкусный!

— Не хочу, — мотнул головой Аргут.

— Тогда давай выпьем вина из другого кувшина! Это мое любимое, крепкое-прекрепкое! Выпьем да вспомним наш поход за мечом Торна. Ведь столько пережили вместе, просто страшно вспомнить! Помнишь, как мы едва не подрались на горе Трех братьев? А как бились в лесу со слугами правителя Мглы? Вот досталось нам тогда по первое число!

Людушка так растрогался от воспоминаний, что из его круглых рачьих глаз градом полились слезы.

Аргут смягчился. Он взял из рук Людушки наполненный до краев бокал и промолвил:

— За что будем пить, толстяк?

— Конечно, за дружбу! — пылко воскликнул Людушка. — Что может быть лучше на свете, кроме дружбы?

— Это ты верно говоришь, — кивнул Аргут и опустошил кубок несколькими большими глотками, а затем внезапно рухнул лицом на стол.

Людушка хлопнул в ладоши. Тотчас в зал вошел Шарк.

— Связать этого строптивца крепкими-прекрепкими цепями и посадить в самое темное подземелье, — приказал Людушка. — Пускай посидит там недельку-другую. Может, потом укротит свой упрямый нрав. А не укротит, так ему же хуже. Вздумал меня, короля, поучать! Ничего, на каждого строптивца у меня найдется отравленное винцо по старинному папашкиному рецепту!

Шарк низко поклонился. «А этот толстяк не так уж и прост, — подумал полковник. — Не зря же он столько лет ел поедом Жевунов! Надо быть с ним поосторожнее. А то он и мне подсыплет какую-нибудь отраву…»

Победа над Аргутом не очень-то обрадовала Людушку. Он понимал, что после такого коварного поступка Жевуны станут не столько бояться его, сколько еще больше ненавидеть. А это было совсем не то, чего хотелось новоиспеченному королю.

Он вновь занялся своим Тронным залом и доколдовался до того, что даже Шарк не мог входить туда без икоты. Людушка пригласил в свои замок самых знатных граждан Когиды, но те сразу же попадали в обморок, увидев все эти ужасные кресты да могилы, на которых плясали скелеты. После этого по городу поползли слухи, что новый правитель, кажется, совсем спятил.

Людушка совсем затосковал. Он часто выходил на балкон Серого замка и глядел в сторону Конической горы. Ему казалось, что небо там, на северо-востоке, начинает понемногу темнеть. А это значит, что через месяц-два на Когиду нахлынет Тьма. И тогда он займется вместе с Тамизом посадкой синих растений, которые окончательно заменят растения зеленые. Наверное, Пакир будет доволен своим слугой! Но почему-то мысль об этом вовсе не радовала Людушку.

Не сразу, но он понял, в чем причина его грусти. Оказалось, что людоед был очень тщеславным. Он хотел, чтобы Жевуны и боялись, и любили его! Но кто будет бояться волшебника, который может лишь создавать видимость того, что превращается в самых разных чудовищ? И кто станет любить короля, который заставляет всех работать не покладая рук, уничтожая все зеленые растения в окрестностях Когиды? Вот если бы он был настоящим волшебником, как Корина… Тогда он показал бы Жевунам, кто такой Людушка!

Стараясь привлечь к себе внимание, Людушка устроил на центральной площади большой «праздник» для Жевунов. Он превращался в самых жутких чудищ, но никто особенно не испугался, даже детишки. Все уже прознали от птиц, что Людушка не настоящий чародей, а простой обманщик.

Отчаявшись, Людушка неожиданно для всех взобрался на самодвижущуюся телегу. Он еще перед «праздником» приказал темным слугам засыпать в топку угля и зажечь его. Из трубы сразу же повалил дым.

Только взгромодившись на железную телегу, Людушка понял, что не знает, как ею управлять. Самоуверенность вновь подвела короля. Но что теперь делать, не слезать же на землю? Э-эх, была не была!

И Людушка рванул правый рычаг вверх так, что он даже согнулся. Но машина не сдвинулась с места.

В толпе Жевунов послышались смешки. А Шарк, стоявший на пороге замка, процедил сквозь зубы:

— До чего же глуп этот людоед… Почему он берется за дела, в которых ничего не смыслит? Тоже мне, Великий и Ужасный… дурак!

— Дяденька, сначала надо на педаль нажать и снять машину с тормоза, — послышался из толпы звонкий детский голос. — Хотите, покажу?

Людушка побагровел и тотчас нажал ногой на педаль. Машина рванулась с места и с огромной скоростью понеслась прямо на отряд темных слуг. Те от испуга застыли на месте.