Я чрезвычайно желаю знать слѣдствія твоихъ изслѣдованій. Ты увидишъ сію дѣвушку, говоришъ ты мнѣ, опиши мнѣ ея видъ; пріятность и прелести, любезная моя! Вотъ пріятнѣйшія и прелестнѣйшія выраженія: но твои ли они или точно его? Естьли ты почитаешь ее столь чистосердечною, столь простою въ ея поступкахъ, и въ сельскихъ ея пѣсенкахъ, [ибо поистиннѣ, любезная моя, ты весьма пристрастно представляешь мнѣ сіе изображеніе] какъ могла такая дѣвушка, какою ты мнѣ ее изображаешь, привлечь къ себѣ разращеннаго и безчиннаго человѣка, ибо я теперь вижу, что должно ее почитать за привыкшую ко всѣмъ городскихъ женщинъ пронырствамъ; привлечь его къ себѣ, говорю я, столь сильно, и безъ сомнѣнія не на долгое время; ибо лишась своей невинности, она замѣнитъ своимъ искуствомъ то, чего не достаетъ ей отъ воспитанія? Прекрасная надежда къ исправленію столь развращеннаго гуляки! Ни за что въ свѣтѣ, любезная моя, не согласилась бы я, чтобъ онъ считалъ меня о всемъ томъ увѣдомленною. Будь увѣрена, что не имѣю нужды о немъ размышлять. Я не развертывала его письма, и весьма буду остерегаться развернуть оное. Обмащикъ! Лицемѣръ! Съ своимъ насморкомъ, и съ своими лихорадочными припадками, кои можетъ быть онъ получилъ отъ ночнаго какого буянства, и кои только усилились въ валежникѣ.

Быть уже въ такомъ состояніи…! Я разумѣю, касательно его уваженія, любезная моя. По истиннѣ, онъ совершенно сталъ мнѣ презрителенъ. Я ненавижу сама себя, что столь много говорила о его подлости, и о его пріятной и прелестной дѣвушкѣ. Повѣрь любезная моя, что нѣтъ ни чего пріятнаго, прелестнаго и любви достойнаго, безъ смиренности и добродѣтели.

Другой подлецъ, Іосафъ Леманъ, увѣдомилъ Бетти, что не преминули мнѣ тотчасъ сказать, что Ловеласъ оказалъ себя съ безчестнымъ человѣкомъ въ томъ мѣстѣ, гдѣ уже съ нѣкоего времени видѣли его переодѣтаго. Но онъ хочетъ прежде яснѣе оное узнать, присовокупилъ онъ, нежели обстоятельнѣе о томъ ее увѣдомить. Она обѣщалась ему хранить оное втайнѣ, надѣясь что онъ изъяснить ей все то обстоятельнѣе. О семъ самомъ и я тебя просила подробнѣе освѣдомится. Теперь я вижу, что обвиненія его враговъ были весьма основательны. Естьли его намѣреніе состояло въ томъ, дабы погубить невинную дѣвушку; и естьли онъ узналъ ее только послучаю своихъ посѣщеній въ замкѣ Гарловъ, то должна сугубое принимать участіе въ томъ, что до нее касается, и вдвое болѣе должна на него огорчаться. Мнѣ кажется, что я ненавижу его болѣе, нежели самаго Сольмса. Но я тебѣ не скажу о немъ болѣе ни слова, пока не увѣдомишь меня какъ можно скорѣе о всемъ томъ, что ни развѣдаешъ… По тому что до того времени я не разверну его письма; а естьли твои изъясненія будутъ такія, какъ я себѣ воображаю, и въ чемъ почти увѣрена, то обратно отнесу его не разпечатывая въ то же мѣсто, гдѣ его взяла, и никогда не буду имѣть съ нимъ дѣла. Прощай, любезнѣйшая моя пріятельница.

Кларисса Гарловъ.

31 марта въ пятницу около обѣда.

Справедливость требуетъ, чтобъ я не мѣдлила ни одной минуты, послѣ послѣдняго моего письма, чтобъ сіе какъ можно скорѣе къ тебѣ сообщено было. Я откровенно тебѣ говорю, что твой Ловеласъ невиненъ. Мнѣ кажется въ сей разъ, что покрайней мѣрѣ должно его оправдать, и я весьма сожалѣю, что столь скоро сообщила тебѣ мои необстоятельныя изслѣдованія.

Я видѣла молодую дѣвицу. Она дѣйствительно весьма прелестна, и весьма пріятна; и что почла бы ты за величайшее достоинство. Сія молодая дѣвица столь невинна, что надлежало бы быть адскому извергу, дабы умыслить на ея погибель. Ея отецъ человѣкъ весьма простодушной и честной, которой чрезвычайно доволенъ своею дочерью и новымъ ея знакомствомъ.

Теперь, когда я совершенно проникла въ сіе приключеніе, незнаю, не должна ли страшиться о твоемъ сердцѣ, когда тебѣ скажу, что сей Ловеласъ можетъ поступать благородно. Молодую дѣвицу выдаютъ на будущей недѣлѣ за мужъ, и симъ то она ему обязана. Онъ вознамѣрился (по словамъ ея отца) соединить щастливую чету, и желалъ бы, какъ онъ говоритъ, сдѣлать сіе щастіе и многимъ.

Вотъ и для тебя нѣчто, моя любезная. А какъ онъ полюбилъ и того молодаго человѣка, къ коему она склонна; то подарилъ ей сто Гвиней, кои отдалъ подъ сохраненіе ея бабушкѣ, и кои соотвѣтствуютъ небольшому имѣнію ея жениха, при томъ же и его сотоварищъ, будучи побужденъ примѣромъ, далъ двадцать пять гвиней на платье сей дѣвушкѣ.

Бѣдной человѣкъ расказывалъ мнѣ, что при ихъ прибытіи, они старались казаться ниже своего состоянія: но теперь сказалъ онъ мнѣ съ довѣренностію, онъ знаетъ что одинъ изъ нихъ есть Полковникъ Барровъ, а другой Капитанъ Слоанъ. онъ признается, что въ первые дни ихъ прибытія, полковникъ очень приставалъ къ его дочери; но ея бабушка просила его пожалѣть бѣдную и молодую невинную дѣвушку, онъ клялся, что будетъ подавать ей токмо добрые совѣты; и что сдержалъ свое слово какъ честной человѣкъ. Глупинкая дѣвушка думаетъ, что самъ священникъ не могъ бы дать ей лучшихъ наставленій изъ Библіи. Я признаюсь, что она мнѣ весьма понравилась, и я подала ей причину не жалѣть о своемъ посѣщеніи, какъ о потерянномъ времени.

О Боже мой! любезная моя, что мы должны теперь дѣлать? Ловеласъ не токмо исправился, но еще сдѣлался проповѣдникомъ! Что должны мы дѣлать? впротчемъ, нѣжная моя пріятельница, твое великодушіе конечно обратится въ его пользу. Но не являй сего великодушія. Я всегда думала что оно столько зла приноситъ изящному сердцу, сколько внушаетъ любви въ обыкновенныхъ людяхъ. Я опасаюсь только того, чтобъ бывшее преждѣ склонностію основыющеюся на условіяхъ, не сдѣлалося бы склонностію ни на какихъ договорахъ не утверждающеюся. Съ сожалѣніемъ вижу себя обязанною перемѣнить толь скоро мои нарѣканія въ похвалы. Большая часть женщинъ, или покрайней мѣрѣ тѣ, кои со мною сходствуютъ, лучше согласятся пребывать въ недоумѣніи касательно отважнаго какого разсужденія, хотя и точно знаютъ неосновательность онаго. Не всѣ такъ великодушно признаются въ проступкахъ какъ ты. Сія жестокость, отдавать себѣ справедливость, требуетъ нѣкоего величія души: такъ что я относительно къ сему простерлась далѣе въ своихъ изслѣдованіяхъ о жизни, повѣденіи и всѣхъ поступкахъ твоего Ловеласа, надѣясь найти въ нихъ что ни есть хулы достойнаго, но все кажется его одобряетъ.

Словомъ, Г. Ловеласъ по симъ изслѣдованіямъ толикую заслуживаетъ похвалу, что хотябъ при томъ была и самомалѣйшая вѣроятность, то я моглабъ подозрѣвать, что заключается въ томъ какой нибудь умыселъ, дабы изъ чернаго представить бѣлое. Прощай, моя любезная.

Анна Гове.

Въ субботу 1 Апрѣля.

Съ торопливостію и опрометчивостію учиненное изслѣдованіе какого нибудь дѣла, часто показываетъ слабость и непостоянство нашихъ разсужденій или мнѣній: но на сіе не должно жаловаться, ибо когдабъ ты сама, любезнѣйшая моя, въ теперешнемъ примѣрѣ имѣла столько отвращенія, какъ сама говоришь, къ признанію заблужденія, то думаю, что я гораздо бы менѣе тебя за то любила. Но ты не предъупредила столь благовременно моего разсужденія, естьлибъ не имѣла самаго лучшаго свойства, какое только женщины имѣть могутъ. Хотя Г. Ловеласъ кажется здѣсь и оправданъ, но протчіе его недостатки столь велики, что заслуживаютъ самое строгое разсмотрѣніе. Естьли бы я была съ нимъ въ такой связи, какъ онъ желаетъ, то увѣдомила бы его, что вѣроломной Леманъ не изъ числа его друзей, какъ онъ о немъ думаетъ. Въ противномъ случаѣ, онъ бы не столько поторопился открыть къ своему стыду, а особливо Бетти Барнесъ, дѣла и обстоятельства пригожей поселянки. Правда что онъ сказалъ сіе Бетти за тайну, и обѣщался ей еще болѣе о томъ сообщить, когда самъ подробнѣе все дѣло узнаетъ, а при томъ разсказать оное и своему господину. Сіе то и препятствуетъ етой дѣвицѣ оное разгласить, хотя ей и нетерпѣливо хочется чрезъ сіе войти въ большую милость моего брата и сестры: ей такъ же хочется обязать Іосафа, которой оказываетъ къ ней нѣкія любовныя ласки, коихъ она не отвергаетъ, хотя и почитаетъ себя выше его. Обыкновенно большая часть женщинъ, когда не Имѣютъ случая обращаться въ любовныхъ дѣлахъ съ тѣми, кои имъ нравятся, и кои для нихъ приличны, обходятся ласково съ тѣми, къ коимъ никакой склонности не имѣютъ.