Вопреки установившемуся мнению, глобализация (неважно, понимаем ли мы этот термин как обозначение проекта или явления) не отменяет «теоремы о естественных границах». Просто, с развитием индустриализма «естественные границы» некоторых держав расширились до пределов земного шара, и этим империям удалось навязать мировому сообществу свою концепцию «ограничения государственных суверенитетов».

Поскольку, несмотря на развитие различных эфирных сетей, мир остается индустриальным и материальным, геополитические связности, подобно топологическим, в значительной мере определяются инфраструктурной насыщенностью территорий. В этой связи можно говорить об «узлах геополитической позиции», владение которыми резко меняет связность территории.

Для сугубо сухопутных трансакций общий оборот геополитического потенциала внутри региона может быть представлен в виде суммы оборота узлов. Тогда общая (интегральная) связность региона аддитивна и определяется только конфигурацией узлов.

Некоторые области лишь уменьшают связность территории, заставляя государство прикладывать огромные и (в средне- и долгосрочной перспективе) бесполезные усилия, для того чтобы включить эти области в общий экономический оборот[7]. В большинстве случаев выгодно избавляться от таких геополитических «черных дыр».

[1] Здесь и далее под «Пользователем» понимается позиция лица или группы лиц, ассоциирующих себя с некоторой социальной системой, например, национальным государством, и осуществляющих явное или скрытое, прямое, интерпретационное или контекстное управление этой социальной системой.

[2] «Воронкой» называется ситуация, в которой каждый шаг развития уменьшает размерность пространства решений. Если в пределе какое-либо решение, отвечающее исходной цели, отсутствует, воронка называется фатальной.

[3] Речь может идти как о внутреннем конфликте: различные внутренние силы, представленные в руководстве страны, видят будущее региона по-разному, – так и о трансграничном межнациональном конфликте.

[4] Геополитический потенциал можно определить как суммарную капитализацию региона (с учетом человеческого, социального капитала и иных виртуальных форм капитализации).

[5] Можно ввести также степень автаркии региона a, как отношение производимого геополитического потенциала к потенциалу, переносимому через границу. Понятно, что по построению swa=1.

[6] Если применение «теоремы о геополитической связности» в международных отношениях не всегда желательно и возможно, то внутренние, региональные границы государств должны при всех обстоятельствах отвечать ее требованиям. Рационально выбранное областное деление минимизирует издержки на существование государства. Практически совершенным в этом отношении является устройство Соединенных Штатов Америки. Заметим здесь, что известная теорема Кристаллера, описывающая идеальную иерархию коммуникационных узлов на бесконечной плоскости, является частным случаем «теоремы о естественных границах».

[7] Иногда говорят, что такие области имеют отрицательную связность. Это выражение имеет простой физический смысл: включение их в общую инфраструктурную сеть повышает суммарное транспортное сопротивление, вызывает задержку грузов в узлах и, следовательно, снижает общие оборот и связность. Можно интерпретировать эту ситуацию, представив, что исходная сеть осталась неизменной, но к ней подсоединились «отрицательные» узлы.

"Закон серии" и сражение у атолла Мидуэй

Американский континент, очевидно, неуязвим для вторжения. Набеговые операции против метрополии США также нереальны: слишком велик риск попасть под сокрушительный удар базовой авиации. С другой стороны, американцы не могут прикрыть район Панамского канала, возникают некоторые трудности и с обороной Аляски. Гавайские острова удержать вообще невозможно: даже если японцы не пойдут на прямой штурм Перл-Харбора, поддержание коммуникационной линии Сан-Диего – Гонолулу будет стоить непозволительно долго

Анализируя сражение у атолла Мидуэй, принято адресовать адмиралу Ямамото упреки в «чрезмерном рассредоточении сил», недооценке противника и плохо организованной разведке. Рассмотрим эти обвинения вне характерного для официальной и официозной истории контекста предопределенности свершившихся событий.

Разумеется, не составляло никакого труда захватить Мидуэй, собрав в центральном секторе Тихого океана весь Объединенный флот. Но даже в шахматах «принцип сосредоточения сил» не следует понимать, как скучивание всех фигур в одном углу доски.

С.Далл и С.Моррисон[1] строят свою критику на утверждении, что командующий японским флотом был обязан исходить в своих планах из возможности наличия у атолла Мидуэй всех американских "Task Forces". Рассуждение выглядит методологически безупречным, но из него определенно вытекает необходимость прикрывать Объединенным флотом любую, сколь угодно мелкую десантную операцию. Ведь если следовало опасаться заблаговременного развертывания авианосцев Нимица в окрестностях Мидуэя, то почему не ожидать подобного сюрприза при атаке Гуама, Уэйка, Кваджелейна, Андамантских островов, не говоря уже о Филиппинах, Индонезии или Рабауле? Соблазнительно для военачальника любой школы постоянно держать флот сосредоточенным, чтобы всегда быть готовым к генеральному сражению, но размеры Тихого океана и размах задач как первого, так и второго этапа войны такую стратегию начисто исключали.

У Ямамото не было оснований предполагать наличие в районе Мидуэя сколько-нибудь значительных неприятельских сил. Представим на секунду, что Нимиц не получил бы исчерпывающей информации от службы криптоанализа. До середины мая все внимание штаба Тихоокеанского флота США было привлечено к Южным морям, оборона Мидуэя рассматривалась как задача третьестепенной важности. И вот к острову, где дежурит батальон морских пехотинцев и в самом лучшем случае стоит дюжина "уайлдкетов", подходит "спроектированный" уважаемыми историками флот: пять тяжелых авианосцев, включая "Дзуйкаку", четыре легких, в том числе "Дзуйхо" и "Рюхо", четыре гидроавиатранспорта, одиннадцать линкоров, двадцать тяжелых крейсеров, около ста эсминцев и миноносцев и очень много эскадренных танкеров и судов снабжения…

В сущности, С.Далл и С.Моррисон предлагают отказаться от непрямых действий, которые подразумевает многофакторное развертывание с его тончайшим рисунком вспомогательных, промежуточных, отвлекающих и главных ударов, в пользу совершенно прямого наступления "соединенными силами". Между тем Ямамото, за спиной которого не было американской индустриальной империи, не мог позволить себе стратегию, в лучшем случае приводящую к массовому "размену фигур".

При несоизмеримости ресурсов противников трудно предложить позитивный план за слабейшую сторону. Замысел операции MI был, по-видимому, некорректным – равным образом, опровергались (при правильных действиях англо-американских союзников) и схема кампании в Южных морях, и геометрия удара по Перл-Харбору, и вся стратегия Тихоокеанской войны вообще. Операции Объединенного флота с первого и до последнего дня этой войны напоминали попытки разыграть "дырявый" мизер; захват атолла Мидуэй не был исключением из общего правила. В такой интерпретации критические замечания Далла и других историков воспринимаются набором "полезных" советов на тему: как лучше всего играть оный мизер, если твои карты подсмотрел противник.

"Чувство опасности" подсказало Ямамото сосредоточить против Мидуэя избыточные силы. В центральном секторе Тихого океана была собрано все, что Объединенный флот мог выделить, не компрометируя операции на других направлениях. Самый неприятный для японской стороны сценарий, предусмотренный при моделировании операции MI, допускал появление в районе Мидуэя двух-трех американских авианосцев. Против них могли действовать 1-я и 2-я дивизии соединения Нагумо – четыре авианосца с несколько меньшими, чем у кораблей противника авиагруппами. То есть, даже в этом гипотетическом и маловероятном случае силы сторон были бы примерно равны.