Труды В.Налимова были созданы в первой половина XX столетия (в значительной мере, как обобщение опыта квантовой механики: В.Налимов обратил внимание на то, что "нечеткая логика" разговорного языка соответствует "копенгагенской трактовке" волновой механики). Однако, идеалистическая теория семантических спектров, настаивающая на существовании взаимосвязи между материальным и информационным миром, не могла быть использована до расширения представлений о познании, вызванного успехами экзистенциальной психологии.

Дальнейшее развитие идей, предложенных В.Налимовым, привело в 1980 – 1990-е годы к построению теории информационных объектов. Современный подход к информобъектам использует аппарат теории множеств, но здесь разумно ограничиться описательной лексикой, характерной для первых публикаций.

Будем понимать под "информационным пространством" совокупность результатов семантической деятельности Человечества, "мир имен и названий", сопряженный онтологическому. Строго говоря, будучи первичным понятием, информационное пространство не может быть строго определено и задается в виде диалектического противопоставления материальному, физическому, предметному пространству.

Известно, что в материальном мире существуют живые объекты, обладающие свободой воли, интерпретируемой как поведение. Из симметрии пространств аналогичные конструкты должны существовать и в информационном мире. Такую, обладающую собственным поведением "живую информацию" будем называть информационным объектом.

Информационный объект можно также понимать, как самовозрастающую (самоструктурирующуюся) информацию, как Представление[12]автокаталитического кольца И.Пригожина.

Будучи "живыми", информационные объекты могут рождаться и умирать. Их физическим воплощением являются устройства, хранящие и перерабатывающие информацию – люди, группы людей, вычислительные системы, сети. Материальные носители могут заменяться без ущерба для информационного объекта, который, таким образом, представляет собой в терминах кибернетики программный, а не аппаратный комплекс. Следует различать физический носитель информационного объекта и воплощение этого объекта в материальном пространстве (Представление). Последнее обязательно существует – из той же симметрии пространств, обладает поведением и связано со "своим" объектом информационно и энергетически.

Простейшим способом получить информационный объект является схематический: берется схема искусственного интеллекта и проецируется на систему, в которой физическими носителями являются люди, группы людей, компьютеры. Полученная система "по построению" является апсихичной, однако, она способна пройти тест Тьюринга.

Информационные объекты такого типа называются Големами и известны издавна. Описаны, в частности, Гоббсом, Волошиным, Иоанном Лествиничником. Современная трактовка Голема, как искусственного интеллекта, логическими элементами которого служат люди, замкнутые в иерархическую организационную структуру, дана в статье А.Лазарчука, П.Лелика[13].

"Големы Лазарчука-Лелика" обладает весьма простым поведением, которое сводится к питанию, то есть, расширению контролируемой области информационного пространства и выживанию (сохранению и умножению своей "элементной базы"), по этим признакам Големы и идентифицируются.

Не все Големы суть государства и структурно эквивалентные им конструкты, но все иерархически организованные системы суть Големы. Заметим, что к данному классу информационных объектов относятся "гомеостатические регуляторы экономики", анализируемые Ст.Лемом.

Многочисленные эксперименты по сокращению управленческого аппарата всякий раз либо приводили к расширению этого аппарата, либо заканчивались крахом реформ и гибелью пользователя – физической или политической. Этот эффект не следует связывать с осознанными интересами бюрократии: ее пассионарная часть выигрывает от любых реформ, поведение же непассионарных элементов активного воздействия на динамику системы не оказывает. Но Голем, разумеется, не видит разницы между своими логическими элементами и воспринимает всякое сокращение их количества как непосредственную угрозу существованию.

Вновь подчеркнем, Голем, будучи информационным объектом, не сводим к своим элементам (чиновникам, если речь идет о национальным государстве). Соответственно, даже многократная замена аппарата не меняет характера информационных процессов в системе.

С другой стороны, Големы ни в коем случае не надо демонизировать. Это – обыкновенные гомеостатические регуляторы, возникшие естественным (эволюционным) путем. Их психика содержит миллионы, в крайнем случае – десятки миллионов клеток, то есть является весьма примитивной[14]. Големы поддаются управлению со стороны создателя (пользователя), приказы которого выполняются "во чтобы то ни стало", если только они не воспринимаются Големом, как угрожающие его существованию. В отсутствие распоряжений со стороны Пользователя Голем поддерживает существующее равновесие и перераспределяет информационные и финансовые потоки таким образом, чтобы обеспечить свой рост. Любой квалифицированный специалист, осведомленный о "программном коде" подобного "бесхозного" Голема, может занять позицию пользователя.

Отрицательное отношение к административным Големам, распространенное в среде интеллигенции, не оправдано. Стремление государственных Големов к безусловному выживанию, вероятно, спасло мир во время Карибского кризиса[15]. Конечно, сознание Големов ничего не знало об атомной бомбе и опасности ядерной войны. Но зато их подсознание имело доступ к психике "элементов" – чиновников и генералов, вполне отдающих себе отчет о возможных последствиях. И Големы, измученные "страшными снами", приняли все необходимые меры. (Среди многих странностей этого кризиса обращает на себя внимание безупречная работа связи, что для СССР 1960-х годов было очень необычно).

Важным свойством государственно-административных информационных структур является потенциальное всемогущество. Голем способен выполнить любое распоряжение, записанное в терминах его "программного кода" (разумеется, не угрожающее его существованию). Но он ничего не будет додумывать сам. Получив приказ произвести индустриализацию без привлечения иностранного капитала, советская административная система быстро и точно выполнила его. Мы говорим "ценой огромных человеческих жертв", однако Голем заботится только о количественной мере своей элементной базы, все остальное нужно оговаривать отдельно[16].

Големы интересны также с той точки зрения, что на их базе можно организовать систему управления экономикой, альтернативную рынку и даже самим товарно-денежным отношениям. Как известно, плановое хозяйство нельзя реализовать на практике, хотя с формальной точки зрения задача сводится к тривиальному решению системы линейных уравнений – размерность системы велика настолько, что в реальном времени уравнения не могут быть даже составлены. Однако, если население страны целиком включено в информационную структуру Голема, последний знает (на уровне подсознания) все необходимые коэффициенты в любые моменты времени. Но тогда "бессознательно" Голем знает и алгоритм, позволяющий с любой потребной степенью точности согласовывать матрицы производства и потребления, и такой алгоритм может быть распакован эволюционно.

Включим этот алгоритм в пространство смыслов, с которыми оперирует Голем, и вновь поставим ту же самую задачу: выровнять спрос и предложение. Найдем соответствующий алгоритм и опять поместим его в "бюрократическое пространство", которым оперирует Голем. "Намылить! смыть! повторить!" В общем случае получим бесконечную последовательность нерыночных регуляторов экономики, удовлетворяющих самым различным граничным условиям. Среди элементов этой последовательности наверняка найдутся и те, которые позволят построить "земной рай": экономику, удовлетворяющую любые личные и общественные потребности.