В связи с проблематикой «Суммы Технологии» представляет интерес системный подход к эволюции Homo Sapiens.

После основополагающих работ Римского клуба возникла тенденция противопоставлять Человека и Природу, рассматривая человеческую деятельность, как нечто безусловно враждебное биоте. Такой подход, разумеется, не оправдан: структурность человеческой популяции меньше, нежели структурность Природы в целом, поэтому Человек есть не управляющий, а управляемый фактор эволюции. Иными словами, вовсе не Человек «эксплуатирует» Природу, «выжимая из нее все соки». Напротив, Природа использует Человека для решения некоторого специфического круга проблем, которые оказались неразрешимыми для «неразумного» (выразимся точнее: не создающего техносферу) крыла биоты.

Любой биогеоценоз (в том числе – глобальный биогеоценоз, охватывающий всю Землю) стремится к нулевому балансу в обмене с окружающей средой по веществу и минимальному обмену по энергии. В больших масштабах времени это приводит к включению любых невосполнимых ресурсов (пока не будем относить к таковым ресурсам солнечное излучение) в общий биологический круговорот, то есть, к много- (бесконечно-) кратному использованию этих ресурсов.

Однако за все предшествующие эпохи периоды эры и эоны природе не удалось добиться замкнутости циклов по кислороду и углероду. Известно, что практически весь кислород на земле имеет биогенное происхождение. «В норме» кислород, выделяющийся во время фотосинтеза, расходуется на дыхание и окисление продуктов распада (в этом можно усмотреть содержание «кислородной революции» с точки зрения стремления биоты к замкнутым циклам: анаэробная жизнь носила принципиально незамкнутый характер и сравнительно быстро привела к необратимому отравлению среды обитания свободным кислородом). Однако, если продукты распада выводятся из обратимой реакции дыхания – фотосинтеза за счет угле- и нефтеобразования, в атмосфере начинает расти количество кислорода, в то время как углерод и высшие углеводороды накапливаются в захоронениях, навсегда выключаясь из процессов биологического кругооборота.

Поскольку эпохи захоронения неокисленной органики периодически повторялись, к началу неогена сложилась кризисная ситуация: количество свободного кислорода в атмосфере возросло до 20%, значительные объемы органического вещества оказались связанными в захоронениях.

Вследствие антипарникового эффекта, эффективная способность земного биогеоценоза усваивать солнечную энергию начала падать. Этот эффект сложился с наступлением криоэры и вызвал четвертичное оледенение. Экстраполируя ситуацию на будущее, приходим к выводу, что земная биота имела реальные шансы не пережить данную криоэру: в течение ближайших сотен миллионов лет одна из ледниковых эпох должна была привести к полному оледенению поверхности земли.

Данные рассуждения позволяют понять назначение Человека, как специфического орудия, созданного Природой для того, чтобы извлечь из захоронений органическое топливо и сжечь его, вновь включив в природный кругооборот. На настоящий момент эта задача частично уже решена, вследствие чего глобальная ледниковая зима отодвинута в неопределенное будущее (если только вообще возможна). По всей видимости, предстоящие столетия завершат «классическую технологическую эпоху», содержанием которой «с точки зрения Ее Величества эволюции» является восстановление глобального О2 – СО2 равновесия в природе.

Конечно, «конструируя» Человека, Природа не руководствовалась разумными соображениями (по всяком случае, «разумными» – в нашем смысле этого слова). В результате возможности созданного ею биологического вида превзошли потребности узкой и конкретной задачи обеспечения замкнутости биологической жизни по кислород-углекислотному равновесию.

«Запустив в крупную серию» млекопитающее с большим объемом мозга, переменным суточным ритмом («совы» и «жаворонки») и наиболее совершенной системой терморегуляции, Природа получила очередного «абсолютного хищника», максимально приспособленного к эксплуатации биоты. Человек действительно очень быстро (в биологическом масштабе времени) занял верхнюю позицию в трофической пирамиде и приступил к планомерному преобразованию Мира Обитаемого под свои потребности.

«Экологически настроенные» публицисты видят в этом во-первых, нечто уникальное, а во-вторых – страшное и недопустимое. Между тем, эволюция неоднократно встречалась с проблемой «абсолютного хищника» и «научилась» очень спокойно на нее реагировать.

Разумеется, «абсолютный хищник» необратимо нарушает устойчивость экосистемы, в которой он появляется. Из этого почему-то делается вывод, что таковой хищник «съест» всю экосистему, после чего умрет от голода. Далее, в зависимости от того, насколько «алармистскими» являются взгляды данного специалиста, рассматривается три сценария – тотальная гибель экосистемы, дегенарация экосистемы с последующим медленным восстановлением, быстрое восстановление ценоза, но уже без абсолютного хищника, который вымирает во всех вариантах.

Опыт, однако, показывает, что на самом деле ничего подобного не происходит. Просто экосистема меняется – таким образом, что хищник теряет свойство абсолютности. При этом он остается важным элементом экосистемы, чаще всего – господствующим и во всех случаях – процветающим. Разумеется, за долгую историю биологической эволюции некоторая часть «абсолютных хищников» вымерла, но через сотни миллионов лет после появления в палеонтологической летописи и по совершенно «внешним» причинам. Кроме того, к моменту вымирания данный вид уже никак не мог считаться «абсолютным хищником».

В целом история жизни на Земле подсказывает, что «абсолютный хищник», отнюдь не является видом-самоубийцей. В еще меньшей степени он может считаться «разрушителем природной среды обитания». Его эволюционная роль носит совершенно иной характер: «абсолютный хищник» есть катализатор биологической эволюции.

Таким образом, Человек Разумный может более чем спокойно реагировать на алармистские высказывания «экологистов». Вид Homo представляет собой значительно меньшую угрозу современной биоте, нежели в свое время зоопланктон. То есть, мы не можем погубить не только природу, но даже и себя.

Заметим в этой связи, что «бактериологический отклик» на появление абсолютного хищника (защитники окружающей среды, как правило, игнорируют такую возможность, в то время как «системщики» видят особую опасность в «новых болезнях» и, в частности, в ретровирусных и преонных инфекциях) не должен нас беспокоить. Во-первых, в эволюционной биологии «все это уже было», и никогда инфекции не были в состоянии положить предел развитию «абсолютного хищника». Во-вторых, мы анализируем взаимодействие систем «Homo» и «Остальная биота» на больших временах. Уже в наше время Человек Разумный поставил ряд надежных барьеров против бактериальных и вирусных инфекциях. Не подлежит сомнению, что ретровирусы, «медленные инфекции», рак, аллергии, наследственные заболевания представляют собой более серьезного противника, так что, борьба с этим классом заболеваний может потребовать еще некоторого (минимального в эволюционном масштабе) времени. Скажем, пятидесяти лет…

Точно так же в эволюционном масштабе времен бесполезны попытки «экологистов» как-то остановить или замедлить развитие Человечества. Культура или Цивилизация может поставить своей целью сохранение редких и исчезающих биологических видов и даже построение гармоничных отношений общества и природы, но культуры и цивилизации преходящи. То есть, «завтра» или через тысячу лет, или, в самом крайнем случае через десять тысяч глобальный биогеоценоз в обязательном порядке придет в «правильное состояние»: все так называемые невосполнимые ресурсы включены в биотехнологический круговорот, биота полностью подчинена потребностям «абсолютного хищника».