Цивилизации разделяются структурообразующими принципами, связанными соотношением неопределенности. Вследствие этого взаимопонимание цивилизаций или их представителей – чрезвычайно сложный и длительный процесс, обычно сопровождающийся построением специфической культуры-транслятора. Культуры, сосуществующие в рамках одной цивилизации, различаются только убеждениями, поэтому возможен любой, сколь угодно сложный их синтез.
Обратим внимание на относительную бедность цивилизационной структуры мира: из шестнадцати возможных структур реализовано всего три, причем одна из них занимает пять геополитических единиц (Америка, Австралия, европейский и русский субконтиненты, Еврамерика), вторая – две единицы (АТР и индийский субконтинент) и третья – одну (Афразия)[5].
Заметим здесь, что положение России на «карте цивилизаций» уникально: страна находится на пересечении векторов всех трех великих цивилизаций. Что, собственно, и делает нашу страну одним из пяти или шести игроков на «мировой шахматной доске».
[1] Даже сугубо формально это не верно. В лучшем случае человек знает, к какой цивилизации он хочет принадлежать. В рамках подхода Н.Данилевского (и, насколько можно судить, С.Хантингтона) цивилизационные признаки маркируются архетипами, то есть «прописаны» на уровне коллективного бессознательного. Которое, конечно же, совершенно не обязательно согласуется с индивидуальным созданием. Утверждая, что каждый знает, к какой он цивилизации принадлежит, С.Хантингтон, конечно, не предполагает услышать в ответ на вопрос «Кто ты?» чеканный ответ «Я – представитель Западной, Православной, Конфуцианской, Мусульманской, Латиноамериканской, Японской, Буддистской, Африканской (нужное подчеркнуть) цивилизации». В лучшем случае такой ответ можно получить «наводящими вопросами». Мне не однократно приходилось работать с системой убеждений человека (в рамках психологического тренинга) и, я должен сказать, что цивилизационную идентичность люди рефлектируют и, тем более, проявляют крайне редко.
[2] См. Р.Седых «Информационный психоанализ». М., 1996.
[3] М.Кожаринов. Попутный ветер будет завтра. Графики Кондратьева: ретроспектива и прогноз» М., 2001.
[4] Смотри, например: «Россия в новой системе координат: цивилизационных, геоэкономических, геополитических». – Научный альманах “Цивилизации и культуры”. Вып.3. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. М.: Институт востоковедения РАН, 1996, с.56-72
[5] То, что Австралазия не занята на данный момент ни одной цивилизацией, будет иметь весьма важные геополитические последствия. Относительное спокойствие в этом районе мира сохраняется лишь до тех пор, пока одна из сторон не нарушит сложившиеся равновесие. Таким «игроком» могут стать Соединенные Штаты, которым выгодно расширить пространство «борьбы с терроризмом», включив в него Малайзию и Индонезию. Неожиданные резкие действия в экономической плоскости может предпринять Япония, издавна рассматривающая Южные Моря как зону своих жизненных интересов и возможное направление экспансии. Наконец, недавние высказывания премьер-министра Малайзии Махатхира Мохаммада, заявившего, что «мусульманский мир безнадежно слаб и отстал в развитии», можно рассматривать как определенную геополитическую заявку. Для афразийской цивилизации жизненно важно установить контроль над районом Южных морей. С другой стороны для Малайзии, которая сейчас создает новую исламскую культуру, не менее значимы связи с традиционным исламом
Стратегия за Белоруссию, или Рыночная цена независимости
Для России выгодно всячески тормозить развитие Союзного государства, препятствуя его трансформации в федеративную структуру. На данном этапе, конечно. Очень похоже, что именно такими соображениями руководствовуется Президент Путин. «Мяч» находится на белорусской стороне, и Лукашенко сейчас очень непросто отбить его. По внутриполитическим соображениям он не может ни отказаться от идеи интеграции ни принять условия Москвы. Это значит, что решение будет отложено, хотя это отвечает только интересам России
Республика Беларусь – может быть, самое странное из политических образований, возникших на руинах Советского Союза. За более чем тысячелетнюю историю белорусского народа (первое упоминание города Полоцк в летописях относится к 862 году) независимое национальное государство просуществовало только девять месяцев – с 25 марта 1918 года по 1 января 1919 года. Заметим, что в течение этих 282 «дней свободы» большая часть страны была оккупирована кайзеровскими войсками, и реальное административное управление территории Белоруссии находилось в руках немецкой военной администрации.
Отсутствие реального опыта государственности не помешало Верховному Совету Республики Беларусь принять 27 июля 1990 года Декларацию о суверенитете и начать строительство новой территориально-административной системы. Очень быстро выяснилось, что никаких ресурсов для такого строительства на территории Белоруссии нет.
Из всех известных человечеству полезных ископаемых в пределах «белорусского балкона» встречаются поваренная и калийная соль, а также торф. Торфа много: на территории страны располагаются 9.000 болот[1], но экспортным потенциалом этот ресурс не обладает. Даже если недавно созданная технология «коксования» торфа имеет какие-то экономические перспективы (а это более чем сомнительно), «продвинуть» белорусское сырье на мировой рынок не удастся, поскольку единственным возможным покупателем этого товара является Россия, которая сама владеет промышленными запасами торфа.
Белоруссия – равнинная страна. Перепад высот между Дзержинским холмом в Минской области и долиной Немана составляет менее 250 метров. Таким образом, несмотря на большое количество рек, Белоруссия практически лишена гидроэнергии.
Из общей площади в 20,7 млн. гектаров только 6,2 млн. гектаров относится к пахотным землям и 3,1 млн. – к «иным сельскохозяйственным угодьям»[2]. В Белоруссии развито мясное и молочное животноводство, выращивается лен, картофель, сахарная свекла, зерно. Однако, сельское хозяйство соседей Белоруссии более товарно. Белорусская сахарная свекла не может конкурировать с украинской, продукция молокозаводов уступает по объему и ассортименту прибалтийской. Значение белорусского агропромышленного комплекса, таким образом, ограничивается местными рамками.
В свое время Советский Союз вложил огромные средства в развитие белорусского машиностроения. Руководителям Беларуси, в отличие от лидеров прибалтийских государств, хватило здравого смысла сохранить это наследие. Они даже сумели приумножить его, своевременно вложив средства в модернизацию технологических линий.
Белоруссия производит автомобили, телевизоры, подшипники, станки, выпускает ряд уникальных электротехнических изделий. Однако белорусское машиностроение создавалось как элемент общесоюзной экономики и сохранило все ее «родовые признаки». Оно принципиально незамкнуто. Иными словами, оно не только требует дешевого сырья, но и ориентировано на единственный рынок сбыта.
Эта экономическая реалия (незамкнутость экономики относительно сырья, энергоносителей и рынков сбыта) обусловила всю социальную эволюцию Республики Беларусь. Обретя независимость, Белоруссия оказалась перед выбором: пойти по пути Латвии и полностью демонтировать советские индустриальные производства либо, напротив, всячески поддерживать промышленный потенциал, тем самым, сохраняя на территории своей страны Советский Союз. Первое решение во всех вариантах приводило Минск к полной экономической катастрофе, тем более что в отличие от Прибалтийских Республик Беларусь не могла рассчитывать на серьезные западные инвестиции. Альтернативный выбор был меньшим злом, но, как будет показано ниже, он поставил под сомнение необходимость белорусской государственности.
Дальнейшие события развивались форсированно. «Советская» экономика (скажем осторожнее, «многоукладная экономика со значительными пережитками социализма») подразумевала жесткое валютное и финансовое регулирование, государственный контроль над «жизненно-важными областями производства», патерналистскую социальную политику. Эта система могла быть реализована только при авторитарном управлении, опирающемся на информационную блокаду. Последнее означало непременный конфликт власти с либеральной интеллигенцией, а в перспективе ухудшение отношений с США и ЕС и дипломатическую изоляцию страны. Данное обстоятельство – с учетом того, что все промышленное производство Беларуси было изначально замкнуто на российских потребителей – привело к созданию Союзного государства. Все эти «ходы» правительства А.Лукашенко вынужденные, и обвинять Президента РБ в «фашистских взглядах» – значит, не понимать всей сложности ситуации, в которой перманентно находилась республика.
