– Понимаю, – сказал я.

– Каждый желает стать правителем. Разве он не Сын Дракона?

Вистан снова подергал меня за рукав. Я велел ему прекратить.

– Каждый сын может склонить голову перед своим братом и отказаться от всех своих притязаний. Тогда он остается в живых. В противном случае они сражаются с помощью магии. Наш принц предпочитает сражаться.

Думая об Арнторе и его сестре, я сказал:

– В нашем арсенале тоже есть магия. Если он вступит в бой с нами, то снова потерпит поражение.

Министр захихикал:

– Нет, нет! Он победил. Победитель оставляет престол своему брату. Разве вы не поняли?

Я признался, что не понял.

– Он стяжает славу, коли расширяет Владения Дракона. Ему дозволяется взять с собой пятьсот воинов. Он почитает за великую честь отправиться в поход. За указаниями обращаются к Говорящему Столу. И Говорящий Стол всегда велит: «Идите на север! Идите на запад!» или «Идите на юг!» Обычно так. На востоке слишком много воды.

Министр с двурогим жезлом отступил, и вперед выступил министр с кнутом.

– Вы – обитатели Восточной земли. Покоритесь Сыну Дракона – и будете процветать. А не покоритесь… – Он похлопал по ладони свернутым кольцами кнутом.

– Вы находитесь в нашей стране, – сказал я, хотя Целидон был гораздо севернее. – Вы должны подчиниться нашему королю. Он король Арнтор, добрый и мудрый правитель. Я говорю от его имени сейчас.

Вперед снова выступил министр с мечом:

– Будем ли мы сражаться здесь, на этой узкой дороге?

– Да, – сказал я. – Не угодно ли вам сразиться со мной сейчас же? – Я знал, что проткну его мечом прежде, чем он успеет взять на изготовку свой тяжелый клинок.

Он потряс головой:

– Сражаться будут наши лучшие воины. В таком месте иначе нельзя. – Он понизил голос. – Сын мой, вы не знаете наших законов. Позвольте мне объяснить. Когда воины бьются один на один, достаточно одержать три победы. Это вам ясно?

Я признался, что не очень.

– Сражаются первые двое. Наш воин берет верх над вашим. Это наша победа.

Я кивнул.

– Наш первый воин берет верх над вашим следующим. Опять наша победа, вторая по счету.

Я снова кивнул.

– Наш первый воин берет верх над вашим третьим. Еще одна победа, третья. Вам придется признать милосердную власть Сына Дракона.

– Мы не признаем, – сказал я.

– В таком случае все ваши люди будут преданы мечу.

Когда мы двинулись обратно, я объяснил положение вещей Вистану, который выслушал меня с самым серьезным видом.

– Я буду драться, сэр Эйбел, но я не лучший.

Я рассмеялся и похлопал его по спине.

Я стал нашим номером первым, хотя мне стоило огромного труда настоять на своей кандидатуре. Арнтор хотел продолжить переговоры и послал к ним Била, вместе со мной в качестве переводчика. Мы узнали новые сведения о солдатах Дракона и их принце, но быстро поняли, что у нас нет ни малейшей надежды сделать из них союзников в соответствии с полученными распоряжениями. Равным образом они отказались делиться с нами продовольствием (хотя похвалялись его количеством) или хотя бы продать нам часть.

По нашему с Мардером настоянию вторым воином выбрали Воддета. Кей стал третьим. Мы полагали, что больше трех нам не понадобится. Я лично твердо решил сделать все возможное, чтобы ни Воддету, ни Кею не пришлось трудиться сегодня. Они выглядели внушительно, и этого было достаточно. Мы с Вистаном представляли собой далеко не такое великолепное зрелище, хотя позже я узнал, что на сына Дракона произвели сильное впечатление золотые кольца в моей кольчуге и мое умение говорить на языке его народа.

Герольдмейстер Никры отправился с нами, дабы следить за соблюдением всех правил поединка; с противной стороны аналогичные обязанности исполнял министр с мечом. Он запротестовал против присутствия Вистана; мы объяснили, что он здесь единственно для того, чтобы нести мои пику с вымпелом, шлем и щит, чтобы помочь мне уйти с места схватки, коли меня ранят, или охранять мое тело в случае моей смерти. Мы договорились, что Вистан отойдет на сто шагов назад, прежде чем я вступлю в бой.

Каждый из нас отступил на десять шагов. Герольдмейстер Никры поднял жезл, готовясь ударить им оземь, а министр с мечом опустил меч, готовясь им взмахнуть. Нашего помощника герольда, стоявшего на скале, я не видел, но он, несомненно, уже поднес трубу к губам. В этот момент Гильф протяжно завыл. Мне пришлось посадить пса на цепь, поскольку он поклялся, что не станет безучастно взирать на то, как меня убивают; но он почуял, что поединок вот-вот начнется, – по крайней мере, так казалось. Вой Гильфа не походил на обычный собачий вой, и я увидел, какое впечатление он произвел на моего противника.

Как только я надел старый шлем, я увидел еще одну вещь. Я увидел, что, несмотря на свои дурацкие доспехи и плоское лицо, мой противник является поистине отважным рыцарем, который оказал бы нам неоценимую помощь в сражении с остерлингами, – помощь, которой мы не получим, коли я убью его. Я взял пику, протянутую мне Вистаном.

Мой противник, Айронмаут, мгновенно перерубил ее мечом; мне не часто доводилось видеть клинок столь острый и прочный. Я выбил меч у него из руки толстым концом пики, бросил Айронмаута на землю, сделав подножку, и почти положил на обе лопатки. В следующий миг он почти положил на обе лопатки меня, ибо был превосходным борцом. Пока мы боролись, я краем глаза заметил на скале исчадие ада, коим Лотур являлся моему взору.

Мы разошлись в стороны, снова бросились друг на друга, и Айронмаут неожиданным приемом швырнул меня на землю у самого края обрыва. Я вскочил на ноги, но недостаточно быстро.

Я судорожно взмахнул руками, ухватился за нечто вроде белой грубой пряжи (я не понял, за что именно) и вцепился в нее изо всех сил.

Огромная мысль – добрая, теплая и чудесная – заполнила мое сознание, вытеснив весь страх; и мысль была такая: «Разве вы не можете ступать по воздуху, как делаем мы с Гилъфом?»

И я действительно мог. Тем самым я нарушил бы клятву, но я все равно собирался ее нарушить.

Тогда я не сделал этого, но взобрался на спину Облака – на спину уже не серую и вдобавок сплошь усеянную кристалликами льда, ибо мгновением раньше чудесное животное находилось много выше облаков.

Мы появляемся на свет темными, пояснила она. И обретаем наш настоящий цвет с возрастом. Я уже совсем взрослая.

Подобно легкому облаку, она взмыла в небо, унося меня с собой. Слоны каана казались просто игрушечными по сравнению с ней. Мы разговаривали. Я рассказал обо всем, что происходило со мной после нашего с ней расставания, а она поведала мне о своих странных приключениях на востоке; о своем возвращении в Скай; о том, что она рассказала Леди (ибо Леди поставила ее в свою конюшню); и о том, чему Леди научила ее. Далеко внизу развевался на ветру лазурный целидонский флаг, демонстрируя свою Никру новому врагу Целидона – красно-черному дракону на поле цвета спелой пшеницы. Воддет вышел на поединок и был повержен наземь, после чего унесен прочь Хелой.

– Лотур обещал нам победу, – сказал я Облаку, – значит, мы должны взять верх в конечном счете.

Я выставил бы Кея против сотни воинов, будь он верхом на боевом коне и вооружен крепкой пикой, но в бою на мечах он не мог тягаться с Айронмаутом. Он упал и испустил дух. Солдаты Дракона бурно возликовали, испустив дружный рев и застучав по щитам, и я увидел, как министр с мечом и герольдмейстер Никры сходятся и последний наклоняет голову. Они не понимали друг друга, но у них и не возникло такой необходимости, ибо в следующий миг мы с Облаком галопом спустились с небес.

Одной рукой я держался за гриву. Другой – подхватил Улыбчивого и посадил на спину Облака.

– Мы отправляемся в Скай, – сказал я, – где время бежит быстро. Мы отыщем Лотура, а если не Лотура, то Ангрбоду, и вместе встретимся с ней.

Нам не пришлось никого искать, ибо Лотур сам нашел нас.