– Нет. Ничто не заставило бы меня спать с другой женщиной. Я хочу только тебя.

Он переплел свои пальцы с пальцами Бет и положил их сцепленные руки на свое бедро, поглаживая ее другой рукой по плечу.

– А если…

Он не дал Бет договорить, приложив палец к ее губам:

– Никаких «если». Теперь для меня не существует других женщин, Бет, и я не смогу дотронуться ни до одной из них. И меня не заставят сделать это ни интересы дела, ни другие обстоятельства.

– Даже несмотря на то что я отказываюсь от секса с тобой?

– Даже несмотря на это.

– Но ты не принадлежишь мне.

– По-видимому, все-таки принадлежу.

– Я этого не хочу. И не желаю принадлежать тебе.

– Знаю. Я не тот человек, с которым ты могла бы связать свое будущее. Но это ничего не меняет. Сейчас мы крепко связаны друг с другом, нравится нам это или нет. Ты – моя, а я – твой.

Эти слова были для Бет большим искушением, чем прикосновения Итана.

– Но мы сейчас не спим вместе.

– И это ужасно.

– Ты мучаешься?

– Конечно, и ты это знаешь. Не изображай из себя наивную девочку. Ты прекрасно знаешь, как сильно меня заводишь.

– Но тебе не нравится мой темперамент.

Итан расхохотался так, будто Бет сказала что-то очень смешное.

– Ты сильно ошибаешься, детка, – успокоившись, проговорил он. – Я восхищаюсь твоей наивностью.

– Но ты же говорил…

– Я говорил, что наша бешеная страсть мешает делу. Находясь на оперативном задании, я всегда полностью сосредоточен на цели, к которой стремлюсь. Но на этот раз все обстоит иначе, Бет. Что бы я ни делал, меня не покидают мысли о тебе. Сначала я думал, все дело в физическом влечении, но оказалось, это не так. Я привязался к тебе так сильно, как не привязывался еще ни к одному человеку на свете. Ты заставила меня страдать, черт побери!

– Ты сердишься?

– Да, сержусь. Сильные чувства мешают работе великих агентов.

Несмотря на досаду и недовольство тем, что эмоции отвлекали его отдела, Итан, как всегда, высоко оценивал свой профессиональный талант.

– Ты уверен?

– Рассеянное внимание всегда является большой опасностью.

– Но мы сейчас не занимаемся сексом.

– Не имеет значения.

– Судя по твоим словам, ты тоже обладаешь бешеным темпераментом.

– Для тебя это открытие?

Бет пожала плечами.

– Я вижу, это сильно беспокоит тебя, – сказала она.

Итан вздохнул:

– Ты права.

– А мой темперамент тебя не беспокоит?

– Нет. Я чувствовал бы себя полным идиотом, если бы ты не могла разделить мою страсть, солнышко.

– Ты не идиот.

Бет, по существу, призналась ему в своих чувствах. Но, отважившись наконец осуществить свои мечты и фантазии, она вынуждена была мириться с реальностью.

Однако ее слова не улучшили настроения Итана.

– Я сегодня вел себя как неопытный, зеленый агент, выполняющий первое в жизни задание.

– Почему ты так думаешь?

– Я должен был позволить Прескотту пойти вместе с тобой в лабиринт. В присутствии стольких людей ты была бы в полной безопасности. Но я так и не смог оставить тебя с ним наедине даже на очень короткое время.

– А ты не слишком ли глубоко вжился в свою роль?

– Это ты о психологическом акцентировании?

– Да, я читала об актерах и писателях, которые так глубоко сопереживали своим героям, что это накладывало отпечаток на их душевное состояние.

– Я не актер, детка. А книги за Итана Грейнджа писал нанятый агентством литератор.

– Но ты же сейчас играешь определенную роль.

– Нет, Бет, в данный момент я не играю. Сейчас я Итан Крейн. Сижу на диване рядом с женщиной, которая сводит меня с ума и которую я должен защищать. Это не игра, а жизнь.

Бет не желала верить ему, опасаясь, что стена, с таким трудом возведенная между ними, рухнет. Но по выражению его зеленых глаз она видела, что он не лукавит. От его тела исходило тепло, которое окутывало ее, как одеяло, и внушало чувство защищенности.

Итан не обещал быть верным до конца жизни. Никто из них не знал, что ждет их впереди. Но в данный момент он испытывал к Бет нечто большее, чем физическое влечение. И это соответствовало тому, что она чувствовала к Итану.

– Когда ты дотрагиваешься до меня, я схожу с ума от возбуждения, – сказала она.

– Когда я не могу дотронуться до тебя, я схожу с ума от желания.

– Я не хочу отвлекать тебя от работы.

– Признаю, я не привык испытывать столь сильные чувства. Прежде у меня никогда не возникали подобные желания. Раньше я умел держать себя в руках. Но теперь не могу притворяться, что ничего не чувствую к тебе.

– Реальность сильнее всякого притворства и игры.

Бет знала, о чем говорила, у нее был большой опыт во всем, что касалось фантазий и вымысла.

Итан обнял ее за шею.

– Знаю.

– Я боюсь, Итан.

– Чего ты боишься, детка?

– Я не хочу любить тебя.

– Ты уже говорила.

– А ты говорил, что секс – это не любовь.

Его большие пальцы поглаживали подбородок Бет, и она слегка откинула голову назад.

– И это действительно так.

– Но то, что я ощущаю… похоже на нее.

Эти слова невольно вырвались у Бет, и она тут же пожалела о сказанном. Впрочем, оба чувствовали, что им не скрыться от правды.

– Когда на нас нахлынут чувства, мы будем решать, что делать с ними. Не надо бояться будущего. Трудности никогда не пугали меня, солнышко. И ты сама, насколько я знаю, не робкого десятка.

Бет не понимала, почему у Итана сложилось такое мнение о ней.

– Инстинкт самосохранения не является трусостью.

– Иногда это одно и то же.

– Но я не трусиха.

– Нет, конечно.

– Ты очень добрый, тебе говорили об этом?

– Я добрый? Это что-то новенькое.

Его голос был искушением для нее. Тембр, интонации, тон – все сводило ее с ума.

– Да. – Их взгляды встретились, и Бет поняла, что Итан тоже охвачен страстью. – Поцелуй меня, Итан. Поцелуй, ведь ты хочешь этого.

– Я действительно хочу этого, детка.

И они слились в поцелуе. Губы Итана были нежны, но настойчивы. Этот поцелуй сильно отличался от тех ласк, которые они раньше дарили друг другу. Теперь они оба ощущали, что их влечение было не только физическим, что за их неистовой страстью таилось более глубокое и нежное чувство.

Еще месяц назад Бет сбежала бы от Итана, если бы поняла, что любит его. Ведь это всепоглощающее чувство могло разбить ее сердце и разрушить всю ее жизнь. Алан и родители преподали ей урок, который невозможно забыть. Нанесенные ей душевные раны еще не затянулись. Однако месяц назад Бет еще не знала, насколько глубока их с Итаном взаимная страсть и как не похожи ее чувства к нему на те, которые она испытывала к Алану.

Любовь к бывшему жениху представляла собой лишь жалкое подобие тех чувств, которые будил в ней Итан. Она не смогла бы уйти от него, как когда-то ушла от Алана. Бет не обманывалась на этот счет. Однако она не тешила себя иллюзиями и даже не помышляла о семейной жизни с ним.

Итан – агент. Он любил свою работу и не собирался уходить в отставку. Бет не посмела бы просить его об этом, даже если бы они жили вместе. Что же касается продолжения отношений после завершения операции, то Итан не исключал такой возможности. Он говорил Бет, что не желает сейчас заводить семью, но может позволить себе завести серьезный роман.

Он был честен с ней, и поэтому Бет не могла лгать себе. Она хотела этого мужчину.

Итан поднял голову.

– У меня такое чувство, Бет, как будто ты сейчас находишься где-то далеко.

Ей стало не по себе от того, что Итан так хорошо чувствовал ее и улавливал все нюансы ее настроения. Она улыбнулась.

– Я просто задумалась.

– Ты думала о нас?

– Да.

– И какие мысли у тебя преобладали – хорошие или плохие?

– Хорошие.

Он слегка коснулся губами ее век, и Бет закрыла глаза.

– Я максималист, Бет.

– Я заметила.

– Я не согласен довольствоваться малым. – Проведя губами по ее щеке, он стал легонько покусывать мочку ее уха. – Я хочу будить в тебе грандиозные мысли и чувства, от которых захватывало бы дух. – От прикосновений его языка Бет бросило в дрожь. – Это должны быть сладкие эротические мысли.