Прощаясь, я небрежно спросил, как там Гортензия с Георгиной.
– Гортензия отдыхает в Албании, – затараторила Маргаритка, – а Георгине пришлось вернуться в Биби-на-Уолде. – Она рассмеялась с довольным видом. – Ее вышвырнули из квартиры за то, что она напилась и устроила там погром.
А может, Георгину и с работы выгнали, полюбопытствовал я.
– Пока нет, – сморщила нос Маргаритка, – катается на работу отсюда.
Дорогой дневник, я должен, должен ее увидеть.
Понедельник, 26 мая
Весенний выходной.
Позвонил Георгине на мобильник, но он отключен. Тогда я поехал в Биби-на-Уолде, оставил машину у паба и устроился в засаде, откуда была видна задняя часть дома.
Никто не появлялся, но меня утешала мысль, что Георгина находится где-то поблизости. Просидел там больше часа, привалившись спиной к дереву. Читать было нечего, делать тоже, разве что разглядывать проносящиеся по небу облака, слушать птичий щебет и следить за букашками, сновавшими в траве. Возвращаясь к машине, я дал себе клятву, что вновь завоюю Георгину, женюсь на ней и заведу с ней детей.
Вторник, 27 мая
Письмо от Трикси Мидоуз.
Координатор по вопросам конфликтов между жильцами
Городской совет Лестера
Новая аллея
Лестер
27 мая 2003 г.
Уважаемый мистер Моул,
Тон Вашего письма я нашла в высшей степени оскорбительным. Мистер Лебедь, очевидно, нуждается в помощи, а не в осуждении.
Вы говорите, что он не говорит ни слова. Обращался ли он в отделение нарушений речи Лестерской Королевской больницы? И в курсе ли он, что социальная служба в силах помочь ему с недержанием кала?
Возможно, проблемы мистера Лебедя и являются причиной его антиобщественного поведения. Я по-прежнему считаю, что путь к решению, которое устроит обе стороны, лежит через примирение и переговоры.
Обзывая мистера Лебедя «тварью и диким животным» и угрожая насилием, вы способны добиться лишь обратного эффекта.
Искренне Ваша,
Трикси Мидоуз,
координатор по вопросам конфликтов между жильцами.
11.35 вечера
Георгина, Георгина, Георгина.
Среда, 28 мая
Обсуждение романа Зейди Смит «Белые зубы» открыл Бернард Хопкинс.
– Для бабенки написано неплохо, но у Салмана получается лучше, – протянул он.
– Вы так фамильярно называете мистера Рушди, – заметил я. – Вы с ним знакомы?
Хопкинс постучал себя по носу:
– Да перебивался он в моей конуре, когда бегал от «Аль-Каиды».
Мохаммед с горячностью воскликнул:
– Вы путаете фундаменталистов с террористами!
– А для меня они все на одну рожу, красавчик, – сказал Хопкинс.
– Но они разные! – отрезал Мохаммед. – Между ними столь же мало сходства, как между благочестивым священником и епископом-гомиком, хотя оба называют себя христианами.
– Прикольная книжка, – похвалила Лорейн. – У меня есть знакомые – ну вылитые персонажи из этой книги. Знаете, я смеялась так, что кровать подо мной тряслась.
Даррен признался, что так и не прочел «Белые зубы». Он все еще погружен в «Джуда Незаметного». А еще он сказал, что его тяга к чтению оборачивается «кое-какими проблемами с женой». Он купил книжный шкаф в гостиную, а из-за этого пришлось передвинуть мебель, и жена теперь «бухтит», мол, телевизор оказался слишком далеко от розетки.
Мистер Карлтон-Хейес сочувственно кивал, но ума не приложу, ему-то откуда знать о семейных драмах такого сорта.
Посоветовал Даррену сделать нечитающей жене подарок – «Ни пенни больше, ни пенни меньше» лорда Джеффри Арчера.[69]
Меня попросили назвать следующую книгу для обсуждения. Предложил «Глупых белых людей» Майкла Мура.[70]
Бернард Хопкинс взревел:
– Если бы я написал этих «Глупых белых людей», меня бы распяли за разжигание расовой ненависти.
– Можно мне предложить? – тихо проговорил Мохаммед. – Думаю, нам всем бы не помешало прочесть Коран.
– Отличное предложение! – поставил точку мистер Карлтон-Хейес.
По дороге домой я обзвонил все модные пабы и винные бары, но ни в одном Георгины не обнаружилось.
Лежа в постели, открыл Коран. И почувствовал себя как-то ближе к Гленну.
Пятница, 30 мая
Позвонил администратор из магазина «Хабитат» и сказал, что Бернард Хопкинс спит на «предмете садовой мебели». Отправился за ним. Прежде чем разбудить его, купил себе новую лампу-журавль. Пора браться за ум и всерьез приступять к литературному труду. Если Георгина меня отвергнет, я по крайней мере смогу написать о ней книгу.
Суббота, 31 мая
Георгина! На моем пороге! Без косметики, со спутанными волосами, но по-прежнему прекрасная, в камуфляжных штанах и коротенькой майке, оставляющей голым пупок.
– Ты должен это прочесть!
Войдя, она протянула мне тетрадь в обложке из розового шелка и с замочком. На первой странице значилось: «Тайный дневник Маргаритки Крокус».
– Открой запись от 25 мая, – велела Георгина.
Я подчинился и прочел запись, сделанную почерком Маргаритки с обратным наклоном:
Сегодня мы с Брюсом ходили к Адриану поговорить о свадьбе и о том, что будет после рождения ребенка. В машине по пути на Крысиную верфь мне хотелось сказать Брюсу, что никакого ребенка не будет, что я всем лгала. Но я не смогла найти в себе силы. Боюсь потерять Брюса.
– Она призналась тебе? – спросил я.
Георгина покачала головой:
– Нет, я зашла к ней в спальню и вскрыла замок. Вчера вечером я видела ее в ванной. У нее совершенно плоский живот. Я решила, что тебе лучше знать правду, ведь ты теперь отец ребенка-призрака.
– Неужели никому и ничему нельзя верить? – схватился я за голову. – Остался ли еще натуральный мед? Существует ли оружие массового поражения? Я действительно стою здесь, а ты из плоти и крови? Или мы просто голограммы, Георгина?
– Из плоти и крови, – подтвердила она. – И после того как ты напоишь меня кофе, мы это докажем.
June
Воскресенье, 1 июня
Прошлой ночью не спал ни секунды, говорил с Георгиной. Мы выпили три бутылки вина, съели два пакетика чипсов и большую миску сальсы. На десерт был зрелый плод манго, который мы смаковали голыми в ванной.
Георгина сумела включить CD-проигрыватель, и мы танцевали под «Лучшие песни «Мотаун»«. Никогда прежде я не танцевал голым. Классное ощущение, если не обращать внимания на болтающиеся гениталии. Миа Фокс забарабанила в дверь, но Георгина крикнула:
– Дай пожить, дура набитая!
Позже, когда Георгина сладко спала у меня под боком, я размышлял о том, сколько раз в жизни отказывался от удовольствия ради удобства других людей. А вот Георгина всегда возьмет свое, что бы там ни было.
Вторник, 3 июня
Утром Георгина поехала в Биби – вернуть Маргариткину книгу откровений и забрать свой чемодан. Она встретила меня после работы у магазина, и я отвез ее к лондонскому поезду – она отправляется в поездку по стране рекламировать дневник Эдвины Карри.[71]
Когда ее вагон скрылся во мраке туннеля, ощутил, как обретенная было уверенность в себе куда-то улетучивается. Надо бы извиниться перед Миа Фокс и подарить ей букет в знак примирения.
Мне нужна Георгина, она сделает мою жизнь ярче. Без нее я никогда не превращусь из гусеницы в мотылька.
