Когда она умолкла, Георгина заухала филином, что, по-моему, было довольно жестоко с ее стороны.

Я принялся убирать со стола, но Майкл Крокус остановил меня:

– Нет, пусть женщины займутся посудой. Нас ждет беседа в моем кабинете.

С гораздо большей охотой я разделся бы догола, вымазался в меду и залез в медвежью берлогу зоопарка Уипснейд. Тем не менее я двинулся следом за Крокусом, поскольку всё – всё на свете без исключения! – лучше, чем находиться в компании трех рыдающих женщин.

Крокус сел за письменный стол и прикрыл глаза рукой. Я не знал, остаться ли мне на ногах или сесть в видавшее виды кресло из красного дерева, обтянутое кожей.

– Адриан, мне кажется, я неплохой человек, – наконец заговорил Крокус. – По крайней мере, я пытался сделать жизнь человечества лучше. Десять лет каждые пасхальные выходные под проливным дождем я ходил в Олдермастон.[27] Закупал и устанавливал палатки для женщин в Гринем-Коммон.[28] Однажды послал корзину фруктов Нельсону Манделе в тюрьму на остров Роббен. Доставил сотню вегетарианских голубцов шахтерам, стоявшим в пикете в Ноттингеме. Я нес культуру в рабочие клубы и пел там Шуберта, но им больше по нраву сражения в лото. Я горько разочаровался в английском рабочем классе, Адриан. Рабочие предпочли приобретательство искусству, материальные ценности – культуре, а поклонение знаменитостям – здоровой духовности.

Я так мало прошу для себя, Адриан. У меня немного потребностей: овощи и фрукты ежедневно с ломтем доброго хлеба, кувшин домашнего пива и, конечно, книги. Но превыше всего, Адриан, превыше всего для меня всегда была любовь моей семьи. Мне посчастливилось иметь двух замечательных жен и трех дочерей, две из которых меня любят.

Он поднял голову и стукнул кулаком по столу. Чернильницы и перьевые ручки дружно подпрыгнули.

– Я сожалею только об одном. – Теперь он смотрел на меня в упор, точно гипнотизер. – Я страстно мечтал о сыне. И мне кажется, Адриан, я его нашел. У нас с тобой так много общего. Я тоже презираю спорт и плебейскую культуру. И так же, как ты, я обожаю Маргаритку. Адриан, ты тот сын, которого у меня никогда не было. Прошу, скажи, что я могу опереться на тебя в грядущие черные дни.

Он протянул руку. Что мне оставалось делать, дорогой дневник? Только пожать ее. Аудиенция длилась целых четырнадцать минут, за это время я не произнес ни слова.

Ужасный скандал, в котором замешана миссис Блэр, жена премьер-министра, она же профессиональный юрист. Миссис Блэр доверилась некому Питеру Фостеру прожженному мошеннику, – он вел переговоры от ее имени о покупке двух квартир в Бристоле, на берегу реки, общей стоимостью свыше полумиллиона фунтов.

Фостер разыскивается австралийской полицией за сбыт фальшивых таблеток для похудения. Первого сентября пограничники в аэропорту Лутона задержали прохиндея и объявили, что он будет депортирован в течение двух суток, поскольку его деятельность направлена «на подрыв устоев общества». Мистер Фостер является любовником Кэрол Кэплин, личного гуру и ароматерапевта Шери Блэр.

Странно, почему миссис Блэр не обратилась к риелторам. Знаю, что, судя по опросам общественного мнения, эти люди уступают в популярности даже политикам и журналистам, но в любом случае агент по продаже недвижимости вызывает больше доверия, чем прохиндей-уголовник.

Группа творческого письма Лестершира и Ратленда собралась в закутке паба «Красная корова». Пришел только Кен Тупс. Гэри Вялок застрял в пробке на шоссе М6, там из грузовика вывалились замороженные индейки – по крайней мере, так он написал в СМСке и добавил: «Увидимся 23-го Я приведу своего партнера и пару друзей. Просьба уточнить место, время и форму одежды».

Кен прочел яростно-полемическое стихотворение под названием «Пудель Буша».

Два старика, сидевшие в закутке, испуганно заморгали. У Кена очень громкий голос.

Я прочел несколько страниц из книги «Слава и безумие», Кен прокомментировал:

– Неудивительно, что ты не нашел издателя. Редкостное говно. Кто захочет читать про алкашей с фальшивым загаром?… Кстати, как там насчет обеда двадцать третьего, ты заказал столик?

Заказал, ответил я.

– А кто почетный гость? – продолжал расспросы Кен.

Я сказал, что их ждет приятный сюрприз.

Тогда Кен произнес с легкой угрозой в голосе:

– Очень на это надеюсь. Моя жена – большая любительница автографов.

Добравшись до дома на Крысиной верфи, я незамедлительно отправил сообщение Пандоре:

Освободи вечер 23-12-2002. Ты почетный гость на VIP-обеде в Лестере.

По словам Асифа, регистратора в автосервисе, офисная техника ООН не может справиться с копированием 12 000 страниц иракской программы вооружения.

Сирия желает знать, почему именно Америка, Британия, Франция, Россия и Китай увидят документ первыми.

– Америке нужно время, чтобы вымарать все места о своих прошлых делишках типа продажи оружия Саддаму, разве нет? – выдал Асиф.

– Какое же у тебя богатое воображение, – вздохнул я.

Мистер Карлтон-Хейес договорился, чтобы сегодня привезли два кресла – эпохи Эдуарда VII, обтянутые истершимся коричневым бархатом.

Я сел в эдвардианское кресло у камина и начал проверять список имеющихся у нас наименований. Через несколько минут я уже спал.

Когда проснулся, напротив меня сидела Маргаритка. Сказала, что на этой неделе каждый вечер будет репетировать. Поинтересовалась, не хочу ли я вступить в труппу, чтобы сыграть Иосифа. Марию играет она.

Я ответил, что являюсь агностиком, а потому не могу принимать участие в религиозном представлении.

– Рождественская пантомима – это в первую очередь театр, – возразила Маргаритка. – Религия здесь не главное. Истоки пантомимы в язычестве. И, кроме того, мама с папой были основателями Нового светского общества.

Подбросив в камин полешко, я проговорил:

– Терпеть не могу пантомим.

– Ты такой нетерпимый человек. – вздохнула она.

Тогда я заявил, что в моем представлении ад – это пантомима, разворачивающаяся под пение мадригалов.

– А в моем представлении ад – это жизнь без тебя, – сказала Маргаритка. – Почему ты не надеваешь перчатки, когда берешься за поленья? Занозишь палец, вот тебе и заражение крови.

С этим она и покинула магазин.

До ее прощальной реплики я хватался за поленья с беспечностью, граничащей с безрассудством. Но потом я обращался с ними так, словно это динамит.

Луна в первой четверти.

Сто голливудских звезд подписали обращение, в котором требуют не наносить упреждающий удар по Ираку. Ни о ком из них я прежде не слыхал, за исключением Джиллиан Андерсон, артистки из «Секретных материалов».

Позвонила Пандора сказать, что 23-го не приедет в Лестер, у нее фуршет в ее избирательном округе. Я умолял ее изменить планы.

Пандора ответила:

– Кроме того, вечером Гордон и Сара Браун пригласили меня на Даунинг-стрит на шампанское со сладкими пирожками. Гордон хочет обсудить со мной мое политическое будущее. Неужели твой литературный обед важнее?

Пришлось признать, что нет, не важнее.

Электронное письмо от Уильяма. Зовет на Рождество в Нигерию. Мечты, мечты! На данный момент в кармане у меня ни гроша – в самом буквальном смысле, в машине нет бензина, а в морозильнике ютятся лишь два круассана и сморщенный лимон.