– Вы меня уговорили. – Он широко улыбнулся Фионе. – Когда ты поправишься, мне придется приглашать тебя на ужин.

– Мне еще не скоро захочется принять чье-либо приглашение, но я готова поспорить, Куин хочется почаще выходить из дома.

«Здорово! Тетя опять за свое».

Куин быстро поднялась и стала накладывать Питеру спагетти.

– Не нужно пытаться благодарить нас, – сказала она. – Я знаю, сколько вы сделали для тети за этот год. Это мы вам должны, а не наоборот.

– Вообще-то, – проговорил Кимбл, взглянув на Куин, когда та поставила перед ним тарелку, – я зашел к вам потому, что хотел попросить об одолжении. Не согласитесь ли вы поужинать со мной завтра вечером?

Куин было приятно услышать его слова, и она ничего не могла с собой поделать. Хотя с тех пор, как они были в «Паскале», она несколько раз виделась с ним, они никогда не оставались наедине. Куин пыталась не подать виду, как взволновали ее его слова. Она налила Питеру стакан воды и отрезала несколько кусочков домашнего хлеба, которым их постоянно снабжала Элинор.

– Почему согласиться поужинать с вами – значит сделать вам одолжение? – Она снова присела на стул.

– Ну, – сказал он с набитым ртом и замолчал, прожевывая пищу. – Та проблема, о которой я вам говорил… о том, что в меня влюбилась одна ученица…

– Да? – Куин взглянула на тетю и увидела, что той тоже интересно, что скажет Питер.

– Думаю, надо что-то решать. И как можно скорее. Трейси пришла ко мне в класс сегодня вечером, после того как все разошлись по домам. Она пыталась придумать предлог, но ее слова звучали неубедительно, и я сразу понял, насколько опасной может быть подобная ситуация. Черт, мы вышли из здания, когда на улице уже стемнело – учитель и хорошенькая ученица. Если бы нас увидели люди, то подумали Бог знает что. И я мог бы потерять работу.

Куин прикусила нижнюю губу. Его беспокойство было вполне обоснованным. Эта ситуация вполне могла вылиться в катастрофу.

– Вообще-то, – продолжил он, – я тут кое-что придумал. Если бы Трейси поняла, что я встречаюсь с женщиной, то скорее всего она оставила бы меня в покое.

Куин уставилась на него.

– Я надеялся, что вы согласитесь подыграть мне в пятницу вечером. Состоится футбольный матч, а Трейси доверили нести флаг, так что она будет там. Я подумал, что сначала можно сходить куда-нибудь поужинать, туда, где много детей, а потом пойти на игру, и, если, конечно, вы согласитесь, устроить небольшое представление.

Притвориться его девушкой? Притвориться, что они безумно влюблены друг в друга? Куин почувствовала, как кровь прилила к голове, а сердце тревожно забилось.

– Я до конца своих дней буду вам благодарен, – сказал Питер с мальчишеской ухмылкой. Он отломил и съел кусочек хлеба. – К тому же мы сможем еще раз обсудить олимпиаду по математике.

Куин взглянула на тетю.

– Мне не нравится, что тетю Фиону надолго придется оставить одну.

– Какая чушь! – воскликнула старушка. – Со мной все будет в порядке, но если тебе так будет спокойнее, то я могу попросить Элинор составить мне компанию. А ты иди. Тебе пойдет на пользу. Да и Питеру надо помочь.

Куин вздохнула:

– Хорошо, я согласна.

Подумаешь, поужинать с ним завтра вечером! Тоже мне, событие! Она согласилась только потому, что хочет помочь ему отделаться от Трейси.

– «Лгунья! Тебе не терпится пойти с ним на свидание».

– Я ваш должник, – непринужденно сказал он. Но глаза говорили о другом. Он с таким же нетерпением ожидал завтрашнего вечера, как и она.

В пятницу страшно похолодало. Выйдя из школы, Питер поежился и взглянул на пасмурное небо. Казалось, собирался снег. По дороге домой он решил зайти к Фионе и предупредить Куин, чтобы та оделась потеплее.

– Похоже, сегодня вечером будет очень холодно, – предупредил он. – Я захвачу теплое одеяло, чтобы укрыть ноги, но все равно советую тебе укутаться потеплее.

– Я надену панталоны, – пошутила она.

Внезапно Питер ясно представил Куин в панталонах, облегающих красивые ноги. Если бы пару месяцев назад у него спросили, считает ли он панталоны сексуальными, он бы ответил «нет». Но Куин, думал он, была сексуальной в любом белье. Следующий час, принимая душ и собираясь на свидание, он представлял Куин в разном белье.

Интересно, а какое белье она носит на самом деле? Простое и строгое или кружевное и открытое? Носит ли она черное белье?

К тому времени как он переоделся в трикотажную водолазку и толстый свитер, его охватило страшное возбуждение. Он подумал, что будет нетрудно притвориться, будто сходит от Куин с ума.

В шесть Питер уже стоял у двери Фионы. Игра начиналась в половине восьмого, так что у них с Куин будет полно времени, чтобы поужинать. Он собирался пойти с ней в известную забегаловку, где продавались гамбургеры и где было полно детей. Чем больше учеников их увидят, тем лучше.

Куин открыла дверь. Она премило выглядит, подумал он, рассматривая ее розовый свитер и обтягивающие черные рейтузы. На ней были черные ботинки со шнуровкой, а на спинке кухонного стула висела стеганая куртка.

Фионы на кухне не было, поэтому он позволил себе сказать то, что думал:

– Надели панталоны?

Куин покраснела, и Питеру захотелось обнять и поцеловать ее. Если бы они действительно были безумно влюбленной парочкой!

– Ни за что не скажу, – сказала она.

Он засмеялся, довольный, что поддразнил ее. И впервые с тех пор, как Куин Риордан появилась в его жизни, Питер подумал, что же он будет делать, когда она уедет.

Куин уже десять лет не была на футбольном матче. А на игры школьных футбольных команд она не была с тех пор, как окончила школу. Она уже успела забыть, какой захватывающей может быть игра.

На трибунах не было ни одного свободного места, болельщики шумели, воодушевленные предстоящим зрелищем. В этом сезоне команда играла очень хорошо. Поговаривали даже о чемпионате штата, поэтому уровень интереса поднялся до небывалых высот.

Куин нравилась сама атмосфера – флаг, оркестры соревнующихся сборных, воодушевление болельщиков. А капитаны команд поддержки! Куин с благоговением смотрела, как они прыгают, делают шпагат и колесо. Казалось, все эти сложные акробатические движения потребовали месяцы тренировки. Куин никогда не была спортивной, поэтому всегда завидовала женщинам, которые занимались спортом.

Когда оркестр вышел на поле и заиграл «Звездно-полосатый флаг», Питер показал на Трейси, и Куин принялась наблюдать за хорошенькой девочкой, поднимавшей и опускавшей флаг.

Было очень холодно, но Куин этого не замечала. Плед, который Питер захватил с собой, чтобы прикрыть ноги, согревал, к тому же вскоре после того, как они уселись, он обнял ее, прошептав на ухо:

– Не забывай, мы безумно влюблены. Дети наверняка ждут, что мы будем обниматься.

Обниматься с Кимблом было очень приятно. Они сидели рядом с проходом, и всю первую половину игры к Питеру подходили ученики, и он представлял им Куин.

– Моя подруга, Куин Риордан, – говорил он, обнимая ее еще сильнее, чтобы показать, что они больше чем друзья.

Куин знала, что все это выдумка, не более чем искусное притворство, чтобы влюбленная Трейси поняла – у нее нет никаких шансов. Но, несмотря на это, кровь быстрее побежала у нее по венам. Она решила: ничего страшного, если они и притворятся, что действительно встречаются, только не надо самой в это верить.

В середине тайма хозяева поля вели со счетом 17:10. Счастливые болельщики кричали и свистели. Куин познакомилась еще с несколькими людьми, некоторые из них были учителями. Один, рыжеволосый, наверное, ровесник Питера, подошел к ним и сказал:

– Здорово, Кимбл, а кто эта красотка? Питер засмеялся.

– Здорово, Тоби, как дела? – Он встал и пожал приятелю руку. – Куин, познакомься, это Тоби Макинтайр. Преподает математику в школе. А эту красотку зовут Куин Риордан.