Однако на сегодняшний вечер у нее имелись другие планы.

Дэнни, действовавший как ее лазутчик, выяснил, что Ричард накануне вернулся в Лондон. Наверное, его пригласили на большой банкет, который должен был состояться вечером в ратуше. На этом банкете муниципалитет Лондона собирался оказать почести герцогу Веллингтону; поговаривали, что все офицеры, о которых положительно отозвались в донесениях, уже приглашены. Изабелла решила, что Ричард непременно окажется в их числе. Избранный круг женщин был также приглашен для того, чтобы наблюдать банкет с галереи, что обещало смертельную скуку, и ее ни в коей мере не разочаровало отсутствие ее имени в числе приглашенных гостей.

Зато Изабелла получила приглашение на бал герцогини Кингстон, который следовал за банкетом. Ожидалось, что большинство гостей из ратуши отправятся на бал к герцогине, и Изабелла надеялась встретить среди них Ричарда.

В этот вечер она оделась в особенное платье, над которым они с Тесси трудились несколько дней. Они нашли старое платье, которое Изабелла надевала в свой первый бальный сезон. Платье было сшито из тончайшего белого крепа, все еще пребывавшего в великолепном состоянии. Они распороли его и соорудили симпатичную робу, раскрывавшуюся впереди и показывавшую нижнее платье из белого французского атласа. Роба была богато оторочена светлыми кружевами, купленными давным-давно и никогда прежде не использовавшимися; такие же кружева обрамляли подол нижнего платья. Линией обороны служил ряд вышитых лавровых венков, усыпанных жемчугом. Венки в честь герцога спускались до краев робы.

Изабелла гордилась этими венками: она оказалась среди первых, кто принял эмблему в качестве модного узора, и это стало явно ее достижением. Вышивать пришлось несколько дней, но дело того стоило. Изабелла не сомневалась, что ее признают одной из самых элегантных дам на балу.

Финальным штрихом наряда являлась рубиновая брошь. Большое рубиновое сердце выделялось на чистейшей белизне платья словно маяк. Изабелла дополнила наряд браслетом с фальшивыми рубинами, а также серьгами и была очень довольна тем, что у нее получилось. Большинство женщин надели бы с белым платьем бриллианты; рубины же сделаются смелым провозглашением моды, а нет ничего более смелого, чем большое рубиновое сердце на ее левом плече.

Изабелла приехала на бал у герцогини Кингстон вместе с Лидией и Оливером Пирсоллом. Огромный бальный зал уже полнился народом. Поздоровавшись с хозяевами, Лидия наклонилась и зашептала Изабелле на ухо:

— Он тебя уже видел.

Изабелла оглянулась и увидела множество алых мундиров, но ни один из них не принадлежал особенному темноволосому мужчине с пронзительными синими глазами.

— Где он?

— Вон там, слева.

Изабелла проследила за взглядом подруги и только тогда заметила лорда Кеттеринга, пробиравшегося сквозь толпу. Она скрыла разочарование улыбкой.

— Кеттеринг явно оказывает тебе особое внимание, — подмигнула Лидия, — наверняка скоро сделает предложение.

Кажется, теперь так думали все, и Изабелла надеялась, что они правы. Несмотря на захватывающую игру, в которую они играли с Ричардом, она все еще надеялась, что лорд Кеттеринг дозреет до брака прежде, чем она в нем окончательно разочаруется.

Когда ее ухажер приблизился, Изабелла улыбнулась ему самой лучезарной улыбкой:

— Добрый вечер, милорд!

Кеттеринг взял протянутую руку и по традиции поцеловал воздух над ее пальцами. Он еще никогда не целовал ее более основательно, и Изабелла становилась все нетерпеливее, ожидая от него проявления хоть какого-то пыла. Если бы она не боялась окончательно отпугнуть его, то схватила бы его и поцеловала сама, как только они окажутся наедине.

— Ах, дорогая леди Уэймот, сегодня вы так очаровательны! Я бы даже сказал, что вы затмеваете всех остальных женщин — за исключением миссис Пирсолл, разумеется…

— Благодарю, милорд, но вы не совсем правы, — засмеялась Лидия, когда Кеттеринг склонился над ее рукой. — Изабелла затмевает сегодня нас всех.

— Вы оба так добры, — смущенно проговорила Изабелла. — Здесь сегодня находится по крайней мере сотня более красивых женщин, но я все же готова наслаждаться вашей лестью.

— Надеюсь, вы еще не приглашены на первый танец?

— Я приберегла его специально для вас, милорд.

— О, я польщен!

Кеттеринг оставался рядом с ней и тогда, когда к ним подошли несколько знакомых, чтобы поболтать, обменяться сплетнями и высказаться по поводу моды. Наконец оркестр заиграл марш в знак открытия бала, и лорд Кеттеринг повел Изабеллу танцевать.

За первым танцем последовал контрданс, в котором ее кавалером оказался сэр Уолтер Херрик, бывший одним из закадычных друзей Руперта. После этого она поболтала с Фебой, Лидией и несколькими другими дамами и уже собралась снова подойти к Кеттерингу, как вдруг в позвоночнике у нее закололо от ощущения опасности. Атмосфера в зале как-то изменилась, руки, спина и шея напряглись.

Изабелла повернулась к входу, уже зная, кого там увидит.

Ричард приехал.

Ричард увидел ее тотчас же. Он дожидался своей очереди поприветствовать хозяев, герцога и герцогиню, когда заметил Изабеллу, стоявшую в группе людей, собравшихся в левой части бального зала. Его удивило, что он с такой легкостью может узнать ее, несмотря на то что она стоит спиной. Возможно, все из-за того, что он основательно запомнил наклон ее плеч, изящную линию шеи, блестящие золотые волосы, ее манеру двигаться.

Это было больше, чем узнавание знакомых черт: Изабелла отчетливо выделялась даже на фоне такой ослепительной толпы, как собравшаяся в зале. Все остальные казались одетыми в приглушенные тона и несколько бледными по сравнению с ней.

Будто почувствовав на себе его взгляд, Изабелла повернулась и посмотрела ему в глаза.

Будь он проклят, если на ней не «Сердце Мэллори»! Вот наглая девка! Должно быть, она угадала, что он тоже появится здесь, и надела брошь лишь для того, чтобы досадить ему. В этот раз она не поместила драгоценность под своей красивой грудью, а приколола на корсажу плеча, выступ которого, несомненно, должен был спровоцировать его.

Очередь гостей двигалась медленно. Многие из тех, кто только что появился, прибыли, как и сам виконт, с праздника в ратуше. Разговоры вокруг него казались веселыми и легкомысленными, всем не терпелось поразвлечься после банкета, длившегося целую вечность.

Ричард не любил исключительно мужские сборища с выпивкой, хохотом и обычным в таких случаях солдатским панибратством, но банкет оказался чересчур формальным не только из-за присутствия герцогов королевской крови и всего кабинета министров. Поскольку приглашенные дамы наблюдали за гостями с галереи, каждый офицер и джентльмен вел себя наилучшим образом.

Угощение нельзя было не признать великолепным, но бесконечная вереница растянутых тостов и ответных речей продлила торжественное мероприятие до самого вечера. Ричард думал, что банкет никогда не кончится, и исчез тут же, как только объявили о его окончании. Он получил приглашение на кингстонский бал, а Талли заверил его, что в городе об этом бале говорят как о важном и модном событии. Зная, что Изабелла никогда не упустит такого шанса, он очень стремился туда попасть.

Теперь же он с нетерпением ждал, когда очередь гостей перестанет препятствовать его намерениям.

Когда несколько гостей на мгновение загородили от него Изабеллу, Ричард оглядел толпу в поисках других знакомых лиц. Увидев миссис Давентри, окруженную воздыхателями, он вспомнил, что ему больше не надо искать загадочную вдову, все еще носящую траур. Талли выяснил, что леди Ридеалш не живет в Лондоне, а уехала в доставшийся ей от мужа дом в Беркшире; и хотя Ричард все еще хотел нанести визит леди с дурной репутацией, но это могло и подождать. Сейчас его интерес был направлен на другую вдову, ту самую, с рубином в форме сердца на плече.

Когда наконец Ричард пробрался через толпу гостей в бальный зал и вгляделся во множество танцующих пар, то спустя мгновение легко нашел Изабеллу, танцевавшую с лордом Фрэнсисом Гиллиардом. То, как она улыбалась прихорашивающемуся фату, тут же вызвало у Ричарда неотступные и тревожные воспоминания, от которых он теперь не мог спокойно спать по ночам. Это были воспоминания о нежных губах, запахе роз и глазах с пятнышками стольких цветов, что мужчина мог утонуть в их глубинах во время подсчетов.