– Думаю, он действительно только что прибыл из Хитроу, – ответил Флад. – Не беспокойся.

Мордекай вышел в коридор и заглянул в одну из часовенок, предназначенных для прощания с усопшими.

– Везде цветы! Мне это кажется странным в подобном месте. Цветы теперь всегда напоминают мне о смерти.

– Я это не забуду, когда наступит твоя очередь, – сказал ему Флад. – Не будет никаких цветов – по твоей просьбе.

Без двадцати десять «форд-транзит» остановился на набережной Виктории. У Фахи вспотели руки. В зеркале заднего вида он заметил, как Диллон поставил «БСА» на подставку и направился к нему. Он выглянул в окно.

– Ты в порядке?

– Все хорошо, Син.

– Мы останемся здесь, пока будет возможно. Идеальным было бы подождать здесь минут пятнадцать. Если увидишь дорожную полицию, сразу трогайся, я поеду за тобой. Мы проедем по набережной полмили, развернемся и поедем обратно.

– Хорошо, Син. – Зубы Фахи стучали.

Диллон достал пачку сигарет, вынул две сигареты, вложил их в рот, прикурил и передал одну Фахи.

– Это чтобы показать тебе, какой я романтичный дурак, – сказал он и рассмеялся.

Когда Харри Флад, Броснан и Мордекай вошли в приемную, Мира уже ждала их. Она была в черном брючном костюме и сапогах. В руке она держала кипу бумаг.

– Вы выглядите как очень деловая женщина, Мира, – обратился к ней Флад.

– Так и есть, Харри, если учесть всю ту работу, которую я здесь выполняю. – Она поцеловала его в щеку и кивнула Мордекаю. – Привет, мускулистый. – Потом она оглядела Броснана с ног до головы: – А это кто?

– Мой новый бухгалтер, господин Смит.

– Действительно? – Она слегка кивнула. – Джек ждет вас.

Она открыла дверь и провела их во внутренний кабинет.

Огонь в камине ярко горел. Было тепло и уютно. Харвей сидел за столом, покуривая свою обычную сигару. Слева от него на боковой спинке дивана сидел Билли с небрежно перекинутым через колено плащом.

– Рад тебя видеть, Джек, – сказал Харри Флад.

– Правда? – Харвей оглядел Броснана с ног до головы. – Кто это?

– Новый бухгалтер Харри, дядя. – Мира обошла стол и встала рядом с ним. – Господин Смит.

Харвей покачал головой:

– Я никогда не видел бухгалтера, похожего на господина Смита. А ты, Мира? – Он опять повернулся к Фладу: – Я ценю свое время, Харри, чего ты хочешь?

– Диллона, – сказал Харри Флад. – Сина Диллона.

– Диллона? – Харвей изобразил на лице изумление. – А кто такой этот Диллон, черт возьми?

– Человек маленького роста, – вмешался Броснан, – ирландец, хотя может сойти за кого угодно. Вы продали ему оружие и взрывчатку в тысяча девятьсот восемьдесят первом.

– Очень дурно с твоей стороны, Джек, – ухмыльнулся Харри Флад. – Он много чего взорвал в Лондоне, и теперь, мы полагаем, собирается взяться за старое.

– А куда еще ему идти за снаряжением, как не к своему старому приятелю Джеку Харвею? – заметил Броснан. – Полагаю, это логично, не так ли?

Мира крепко сжала плечо дяди, и Харвей, с покрасневшим от гнева лицом, крикнул:

– Билли!

Флад поднял руку:

– Я хотел бы только заметить, что если он прячет под плащом обрез, то я надеюсь, что он взведен.

Билли мгновенно выстрелил через плащ и попал в левую ногу Мордекая, который уже успел выхватить свой пистолет. Флад мгновенно вытащил вальтер и выстрелил в грудь Билли. Тот свалился на диван, успев все-таки всадить пулю из второго ствола в левую руку Флада.

Джек Харвей выдвинул ящик письменного стола и схватил смит-вессон. Броснан выстрелил ему в плечо. На мгновение возникла суматоха. Комната наполнилась дымом и запахом пороха.

Мира наклонилась над дядей, который со стоном опустился в свое кресло. Ее лицо исказилось от гнева.

– Вы ублюдки! – выкрикнула она. Флад повернулся к Мордекаю:

– Ты в порядке?

– Буду, после того как доктор Азиз займется мной, Харри. Этот маленький подонок оказался шустрым.

Флад, не выпуская вальтер, зажал рану. Через пальцы сочилась кровь. Он взглянул на Броснана:

– Ладно, давай кончать с этим. – Он сделал два шага к столу и навел пистолет на Харвея. – Я всажу тебе пулю прямо между глаз, если ты не скажешь то, что нам нужно. Где Сии Диллон?

– Пошли вы…

Флад щелкнул курком. Мира закричала:

– Нет, ради Бога, оставь его. Человек, которого вы ищете, назвался Питером Хилтоном. Это был тот же, с которым дядя имел дело в восемьдесят первом. Тогда у него было другое имя – Майкл Куган.

– Что еще?

– Он купил пятьдесят фунтов семтекса. Забрал его вчера вечером, уплатив наличными. Я велела Билли проследить за ним на своем «БМВ» до самого дома.

– Где это место?

– Здесь. – Она взяла со стола лист бумаги. – Я все здесь записала для дяди Джека.

Флад взглянул и передал бумагу Броснану, ухитрившись улыбнуться, несмотря на боль.

– Ферма Кадж-Энд, Мартин. Звучит обнадеживающе.

Пойдем отсюда.

Он пошел к двери. Мордекай ковылял впереди него, оставляя кровавый след. Мира подошла к Билли, который громко стонал. Она повернулась и крикнула им вдогонку:

– Я достану вас, подонки, всех вас.

– Нет, Мира, ничего ты не сделаешь, – оборвал ее Харри Флад. – Если ты в здравом уме, то извлечешь из этого урок и позвонишь вашему личному врачу.

Сказав это, он повернулся и вышел. За ним последовал и Броснан.

Было около десяти, когда они сели в «мерседес». Чарли Солтер сказал:

– Господи, Харри, у нас на коврах везде кровь.

– Давай заводи, Чарли. Ты знаешь куда ехать. Мэри была встревожена.

– Что там? – спросила она.

– Вот… – Броснан протянул ей листок бумаги с указанием дороги на ферму Кадж-Энд.

– Господи, – сказала Мэри, прочитав запись. – Я, пожалуй, позвоню бригадиру.

– Нет, не надо, – возразил Флад. – Думаю, это наше дело, учитывая все то, через что нам пришлось пройти, в том числе наши раны. Ты согласен со мной, Мартин?

– Безусловно.

– Итак, первое, что мы сделаем, это заедем в тихую маленькую лечебницу в Ваппинге, которую содержит мой хороший друг доктор Азиз, чтобы он позаботился о Мордекае и осмотрел мою руку. После этого – в Кадж-Энд.

Когда Фахи выбрался из потока машин по набережной Виктории и свернул на Хорс-Гардз к министерству обороны, он обливался потом, несмотря на холод. Дорога была мокрой, но снег таял из-за постоянного движения машин. На тротуарах, деревьях и домах по обе стороны улицы лежал снег. Он видел в зеркало Диллона, его зловещую фигуру в черном на мотоцикле. Потом у Фахи наступил момент просветления.

Он остановился на перекрестке Хорс-Гардз и Уайтхолла в точке, которую рассчитал заранее. На другой стороне дороги у Хорс-Гардз-Парад стояли два гвардейца из придворной кавалерии с обнаженными саблями.

Дежурный полицейский внезапно обернулся и посмотрел на фургон. Фахи выключил мотор и надел на голову шлем. Когда он вылез из машины и закрыл дверцу на ключ, полицейский окликнул его и поспешно бросился к фургону. Диллон вывернул мотоцикл и подъехал. Фахи перекинул ногу через сиденье, и они проскользнули мимо разинувшего рот полицейского, развернулись и быстро помчались в сторону Трафальгарской площади. Когда Диллон влился в поток движущихся вокруг площади машин, прозвучал первый взрыв, второй, а потом все слилось в сплошной грохот и фургон разлетелся на куски.

Диллон спокойно проехал через Адмиралтейскую арку и продолжил путь по авеню Молл. Через десять минут он повернул на Бейсуотер-Роуд и вскоре оказался на стоянке возле универсама. Как только Анжела увидела их, она вышла из фургона, открыла задние дверцы и поставила доску. Диллон и Фахи закатили мотоцикл в фургон и захлопнули дворцы.

– Она сработала? – спросила Анжела. – Все прошло хорошо?

– Сейчас не до разговоров. Садись и поехали, – сказал ей Диллон. Она молча повиновалась. Диллон и Фахи сидели рядом с ней. Через минуту они уже сворачивали на Бейсуотер-Роуд.

– Возвращайся тем же путем, каким ехали сюда, и не торопись, – приказал Диллон.