Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Диллон улыбнулся:

– Это как раз то, о чем я собираюсь сейчас подумать. Увидимся завтра утром.

Макеев поднялся по трапу. Диллон налил себе еще бокал шампанского, закурил сигарету и сел за стол, поглядывая на вырезки на стенах. Он дотянулся до стопки газет и журналов, просмотрел их и наконец нашел то, что ему было нужно: старый номер журнала «Пари Матч» за прошлый год. На обложке был портрет Мишеля Арона. В номере была напечатана семистраничная статья, посвященная его вкусам и привычкам. Диллон закурил еще одну сигарету и начал просматривать статью.

Был час ночи. Мэри Таннер сидела одна в комнате для посетителей, когда туда вошел профессор Анри Дюбуа. Он сгорбился и выглядел очень уставшим. Он опустился в кресло и закурил сигарету.

– Где Мартин? – спросил он.

– Кажется, единственный близкий родственник Анн-Мари – ее дед. Мартин пытается связаться с ним. Вы знаете его?

– Кто же его не знает, мадемуазель? Это один из самых богатых и могущественных промышленников Франции. Он очень стар. Думаю, ему исполнилось восемьдесят восемь. Однажды он был моим пациентом. В прошлом году с ним случился удар. Не думаю, что Мартин быстро доберется до него. Он живет в семейном поместье, Шато Веркор. Это в двадцати милях от Парижа.

Вошел Броснан, постаревший за эту ночь. Увидев Дюбуа, он встрепенулся и нетерпеливо спросил:

– Как она?

– Не буду обманывать, дружище. Не очень хорошо, даже плохо. Я сделал все, что мог. Теперь мы должны ждать.

– Могу я видеть ее?

– Подождите немного. Я скажу, когда это будет возможно.

– Вы остаетесь?

– Да, конечно, попытаюсь поспать пару часов на кушетке в своем кабинете. Вам удалось связаться с Пьером Оденом?

– Нет. Пришлось разговаривать с его секретарем Фурньером. Старик ведь прикован к коляске. Он теперь совсем как ребенок.

Дюбуа вздохнул:

– Я так и думал. Увидимся позже. Когда он ушел, Мэри сказала:

– Вы тоже можете немного поспать. Мартин мрачно улыбнулся:

– Я чувствую себя так, как будто вообще больше никогда не смогу уснуть. Ведь виноват-то во всем я. – Его лицо выражало отчаяние.

– Как вы можете так говорить?

– Кто я такой, вернее, кем я был? Если бы не мое прошлое, ничего подобного не произошло бы.

– Вы не можете обвинять себя, – возразила Мэри. – В жизни все не так.

На столе зазвонил телефон. Она сняла трубку, недолго поговорила и повернулась к Мартину.

– Это Фергюсон. – Она положила руку ему на плечо. – Пойдемте, ложитесь вот здесь. Просто закройте Глаза. Я не уйду и сразу разбужу вас, как только придет доктор.

Неохотно он лег, закрыл глаза и сразу погрузился в тяжелый сон. Мэри Таннер села рядом, думая о своем и прислушиваясь к его спокойному дыханию.

После трех пришел Дюбуа. Как будто почувствовав его присутствие, Броснан мгновенно проснулся и сел.

– Что с ней?

– Она пришла в себя.

– Могу я ее видеть? – Броснан встал.

– Да, конечно.

Когда он двинулся к двери, Дюбуа взял его за руку.

– Мартин, дело плохо. Думаю, вам следует готовиться к самому худшему.

– Нет, – задохнулся Броснан. – Это невозможно! Он побежал по коридору, открыл дверь ее палаты и вошел. Возле кровати сидела медсестра. Анн-Мари была очень бледна, голова обмотана бинтами, что делало ее похожей на молодую монашку.

– Я подожду за дверью, мсье, – сказала сестра и вышла.

Броснан сел, взял ее за руку, и Анн-Мари открыла глаза. Она посмотрела на него отсутствующим взглядом, потом вдруг узнала и улыбнулась.

– Мартин! Это ты?

– Кто же еще? – Он поцеловал ее руку.

Дверь приоткрылась, и в палату заглянул Дюбуа.

– Твои волосы. Они слишком длинные, до смешного длинные. – Она протянула руку, чтобы потрогать их. – Во Вьетнаме на болоте, когда вьетконговец собирался застрелить меня, ты появился из зарослей тростника, как средневековый воин. У тебя и тогда волосы были ужасно длинные, а на голове была повязка.

Она закрыла глаза.

– Отдохни теперь, не надо разговаривать, – сказал Броснан.

– Но я должна. – Анн-Мари опять открыла глаза. – Пусть он уйдет, Мартин. Обещай мне. Не делай этого. Я не хочу, чтобы ты опять стал тем, кем был раньше. – Она схватила его руку с поразительной силой. – Обещай мне.

– Даю тебе слово, – поклялся он. Она опять устремила взгляд в потолок.

– Мой дорогой дикий ирландский мальчик. Я всегда любила тебя, Мартин, и никого больше.

Ее глаза медленно закрылись. Монитор, стоявший возле кровати, запищал. Через секунду Анри Дюбуа был ужа в палате.

– Подожди там, Мартин. – Он вытолкнул его в коридор и закрыл дверь. Мэри стояла возле двери.

– Что, Мартин? – спросила она.

Он уставился на нее невидящими глазами. Открылась дверь палаты, и появился Дюбуа.

– Мне очень жаль, – произнес он. – Боюсь, что она умерла.

На барже зазвонил телефон. Диллон мгновенно проснулся.

– Боюсь, что она умерла, – сказал Макеев.

– Черт! – воскликнул Диллон. – Это не входило в мои планы.

– Что теперь? – спросил Макеев.

– Думаю, я уеду сегодня во второй половине дня. В создавшемся положении так лучше. Что с Ароном?

– Он будет ждать нас в одиннадцать часов.

– Хорошо. Он знает, что произошло?

– Нет.

– Пусть остается в неведении. Я встречусь с тобой за несколько минут до одиннадцати.

Он положил трубку на рычаг, откинулся на подушки. Анн-Мари Оден. Какая жалость. Он никогда не убивал женщин. Один-единственный раз, но та предательница… она заслужила это. С Анн-Мари произошел несчастный случай, но он мог предвещать неудачу, и Диллон беспокоился. Он загасил сигарету и попытался заснуть.

В начале одиннадцатого Мэри Таннер впустила Фергюсона и Арну в квартиру Броснана.

– Как он? – спросил бригадир.

– Он старается занять себя делом. Дед Анн-Мари болен, и Мартин уточняет детали похорон с его секретарем.

– Так скоро? – удивился Фергюсон.

– Завтра, в семейном склепе в Веркоре.

Она первой вошла в гостиную. Броснан стоял у окна, глядя в никуда. Он обернулся. Руки засунуты в карманы, лицо бледное и осунувшееся.

– Ну что? – спросил он.

– Сообщить нечего, – сказал ему Арну. – Мы оповестили все порты и аэродромы, приняв, конечно, меры предосторожности. – Он заколебался. – Мы считаем, что будет лучше ничего не сообщать об этом прессе, профессор. Я имею в виду несчастье с мадемуазель Оден.

Как это ни странно, им показалось, что Броснана не задели эти слова.

– Вы его не поймаете. Его надо искать в Лондоне, и лучше вам поторопиться. Вероятно, он уже на пути туда, а в Лондоне вам нужен я.

– Вы хотите сказать, что поможете нам? Вы включитесь в это дело? – уточнил Фергюсон.

– Да.

Броснан закурил, открыл застекленную дверь и вышел на террасу. Мэри подошла к нему.

– Но вы не можете, Мартин, вы дали клятву Анн-Мари.

– Я солгал, – сказал он спокойно, – чтобы дать ей уйти спокойно. Там нет ничего, только мрак.

Его лицо окаменело, глаза стали холодными. Это было лицо незнакомого человека.

– О Боже! – прошептала Мэри.

– Я его достану, – произнес Броснан. – Я увижу его мертвым, даже если это будет моим последним земным деянием.

21
{"b":"100716","o":1}