– Ты еще не понял, Андрей? – Голос Темной Богини странно будоражил его. – Ты еще не понял?

– Нет, – глухо ответил он.

– Ты солдат, чья совесть чиста, хотя руки по локоть в крови. Это не значит, что все, кого ты убил, действительно заслуживали этого. Нет. Как это ни кощунственно для тебя прозвучит, у тех, с той стороны, тоже была своя правда. Но ты никогда не убивал для удовольствия. Ты убивал в бою.

– Не всегда… – Комков попытался отхлебнуть из пустого фужера, тупо уставился в его дно и повторил: – Не всегда…

Комков не помнил, как оказался коленопреклоненным на полу беседки. Темная Богиня медленно гладила руками его коротко остриженную голову. Ему было приятно – наверное, так же хорошо бывает псу, которого чешет за ухом хозяйка.

– Тогда, в школе, ты сделал то, что должен был сделать. Ты расстрелял не людей. Они уже давно не были людьми. Ты вернул во тьму выпущенных Врагом на волю зверей… Я знаю это. И ты это знаешь. Ты знаешь…

Андрей обнял колени своей Госпожи, уткнувшись в них лицом. Та гладила его по голове, словно маленького мальчика, и говорила.

– Есть множество человеческих существ, совершивших ужасные вещи и почитающих себя почти святыми. Они всегда готовы оправдать себя… Все, что они сотворили, было необходимо – они лили кровь из высших, только им известных интересов… И есть звери в облике людей, находящие почти чувственное удовольствие в чужих муках… Ты не принадлежишь ни к тем, ни к другим… Твоя совесть чиста, но это не значит, что она спит. Ты ответил на мою любовь, Андрей, хотя и видел, что я за чудовище… Однако твоя любовь не застит тебе глаз. Ты принадлежишь мне, но… ты свободен. И если я сделаю что-то такое, что будет претить тебе, твоей совести, твоей морали, ты скажешь об этом и, если понадобится, пойдешь против меня.

Андрей поднял глаза на Темную Богиню. Она смотрела на него. В ее глазах была печаль.

– И, наверное, поэтому я так сильно тебя люблю, – сказала она.

– Я никогда не предам тебя, – проговорил Андрей. Печаль в глазах Эллинэ причиняла ему боль. – Никогда.

– Я знаю… Но порой, для того чтобы остаться верным дорогому тебе человеку, приходится встать против него с мечом…

Андрей опять спрятал лицо в ногах у своей любимой девушки. Он никогда не поднимет на нее руку. Даже если в этот момент она будет медленно вырезать ему сердце…

– Встань, Андрей… Так мало времени, пока я могу побыть обычной женщиной… Я не хочу упускать его. Встань!

…Сархен и Катарина простились с ними на берегу. Монгол был трезв и мрачен. Катарина силилась улыбнуться сквозь слезы.

– Это недолго, – пообещала им Эллинэ. – Потерпите.

– Передавайте привет Великой Матери, Госпожа, – сказал монгол.

Темная Богиня посмотрела на него долгим взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, но Сархен выдержал его.

– Может, ты хочешь сделать это лично? – поинтересовалась она наконец.

И тогда монгол дрогнул. По непроницаемой маске прошла судорога. Он отрицательно покачал головой.

Эллинэ поцеловала на прощание Катарину. Та все сильнее хлюпала носом. Андрей хмуро глядел на все это и злился, что вредная «Лаэра» без приказа Госпожи не выпускает трапа. Он не любил сцен расставания.

– Нам пора, – не скрывая сожаления, произнесла Эллинэ. – Лаэра, дорогая…

Трап змейкой скользнул на песок.

– Удачи. – Сархен будто тисками сжал ладонь Комкова.

Тот молча кивнул в ответ.

Палуба слегка покачивалась под ногами.

– Лаэра, выйдем из бухты, поднимешься – и летим к Высокому замку, – распорядилась Темная Богиня. – Не торопись, мы должны прибыть к рассвету…

– Как пожелаете, Госпожа, – ответила яхта.

Она была деловитой и дисциплинированной, как образцовый моряк перед походом.

Андрей ощутил легкую дрожь проснувшихся моторов. Оставляя за кормой пенный след, «Лаэра» развернулась и, постепенно все убыстряя и убыстряя свой бег, направилась к выходу из бухты, словно хотела догнать уходившее за горизонт солнце. Он подошел к рубке и вцепился руками в леер палубного ограждения. Ветер упруго бил в лицо, теребил расстегнутый ворот рубахи. Комков оглянулся на две светлые, уже совсем маленькие фигурки на берегу – Катарина махала рукой. А потом их заслонила громада Черного замка, который получил наконец разрешение Госпожи вылезти из своей «норы». Эллинэ ушла в рубку, наказав ему держаться крепче:

– Не хочу вылавливать тебя из воды сачком!

Андрей хмыкнул с легким пренебрежением, и тут яхта, выдвинув треугольные плоскости крыльев, оторвалась от поверхности океана. На миг его охватило ощущение невесомости, сердце испуганно ухнуло навстречу желудку. Багровая в лучах заходящего солнца поверхность океана провалилась вниз, разгладилась, избавляясь от ряби волн. «Лаэра» заложила пологий вираж вокруг Острова. Тот уже выглядел зеленым холмом в окружении бескрайней воды. Лишь приглядевшись, Андрей различил светлые пятнышки домиков у террасы, рыжую полоску пляжа, окаймленную белым прибоем.

Эллинэ выглянула из рубки:

– Ты еще не вывалился? Тогда пойдем смотреть каюту.

– Сейчас. – Андрей глянул вперед по курсу. Яхта прекратила набор высоты и с ровной крейсерской скоростью неслась в наступавшую с востока ночь. Тайфун с ласковым именем, черная стрела, устремленная над волнами…

…– Это что, номер для новобрачных?

Эллинэ рассмеялась, довольная произведенным эффектом, а Лаэра проворчала:

– Не номер, а каюта…

Посреди каюты была похожая на маленький аэродром кровать с балдахином. Радом – сервированный на двоих столик с легким ужином и горящими свечами.

– Весьма… Весьма… – сказал Андрей, разглядывая романтическую обстановку.

– Чего «весьма»? Нормально сказать не можешь? – спросила Лаэра. – Понравилось или нет? Для тебя старалась, красавчик!

– Спасибо. – Андрей отчего-то смутился.

Эллинэ взяла его за руку:

– Сначала поужинаем или?..

– А она за нами не будет подглядывать, когда мы «или»? – шепнул он ей на ухо.

– Нет, что ты! – также шепотом ответила девушка, округлив глаза.

– Очень надо, – хмыкнула Лаэра. – Хотя вот Сархен с Катариной меня совершенно не стеснялись.

– Лаэра, дорогая… – Голос Темной Богини подернуло ледком.

– Меня уже нет, Госпожа!

Эллинэ сбросила на пол одежду и, как была нагая, подошла к столику.

– Что пьем? – Она задумчиво разглядывала напитки.

– Текилу без льда, без лимона и без тоника. – Андрей следил за ней голодными глазами. У него вдруг пересохло во рту.

Та кивнула и наполнила два высоких бокала, совершенно не подходивших для крепкого кактусного пойла, удивленно глянула на своего все еще одетого мужчину:

– Ты почему не готов?

Когда он последовал ее примеру и взял свой бокал, она сказала:

– За то, чтобы вернуться вместе!

Свечи прогорели и погасли, оставив на поверхности стола оплавленные лужицы воска. Эллинэ тихо сопела рядом. Андрей осторожно, чтобы не разбудить, снял с плеча ее руку. Положив голову на ладонь, он долго смотрел на нее: в полумраке каюты, с разметавшимися по подушке длинными волосами, она казалась совсем юной девочкой.

Движения «Лаэры» в воздушном океане здесь, в каюте, совершенно не ощущалось. В который раз Андрей подосадовал на отсутствие часов: ну, должны же они хоть как-то, хоть в чем-то измерять промежутки времени. Знать бы, который сейчас час? Сутки здесь, в мире Океан, по его прикидкам, были раза в полтора длиннее, чем на Земле. Спать не хотелось. Андрей аккуратно слез с бескрайней кровати, оделся и поднялся в рубку.

При его появлении Лаэра зажгла несколько уже привычных Андрею плавающих в воздухе светлячков. Пульт ожил тоже: кнопки налились светом, над круглым экраном появилась объемная топографическая карта Океана. Красная точка, отображающая положение яхты, медленно ползла по пунктирной линии маршрута.

– Привет, красавчик! – По некоторым интонациям ее голоса Андрей понял, что она все-таки подглядывала.

– Ну, и как мы? – спросил он, усаживаясь в пилотское кресло.