Когда Маккай пытался очистить свое сознание для Калебанского контракта, вмешивались эти спутанные сгустки памяти. Это доводило его до безумия. Ему нужно было избавиться от телесных раздражителей, но женское тело требовало постоянного внимания. В отчаянии Маккай проделал гипервентиляцию и попытался погрузиться в медитацию. Это был способ перманентной потери личности, если состояние слишком затянется. Однако это привело к ясности, достаточной для того, чтобы Маккай смог заполнить свое сознание образами Фанни Мэ.

Молчание.

Он чувствовал ход времени, словно каждое биение сердца было ударом.

По краям молчания затаился страх.

Маккай понял, что кто-то испугал Калебанку Стены Бога.

Он почувствовал гнев.

– Калебанка! Ты мой должник!

– Маккай?

Ответ был настолько слаб, что он поначалу подумал, что это надежды сыграли с ним дурную шутку.

– Фанни Мэ?

– Ты – Маккай?

Это было сильнее, и он узнал знакомое присутствие Калебанки в своем сознании.

– Я Маккай, а за тобой должок.

– Если ты правда Маккай… почему ты так… странно… изменился?

– Я ношу другое тело.

Маккай не был уверен, но ему показалось, что он почувствовал испуг. Потом Фанни Мэ ответила более сильно.

– Я теперь забираю Маккая с Досади? Контракт позволяет.

– Я разделю судьбу Досади.

– Маккай!

– Не спорь со мной, Фанни Мэ. Я разделю судьбу Досади, если ты не заберешь еще одну узловую точку/личность вместе со мной.

Затем Маккай спроецировал образ Джедрик, несложный процесс с тех пор, как он разделил все ее воспоминания.

– Она носит тело Маккая!

Это звучало обличительно.

– Она носит ЕЩЕ ОДНО тело, – сказал Маккай. Он знал, что Калебанка видела его новые взаимоотношения с Джедрик. Теперь все зависело от истолкования Калебанского контракта.

– Джедрик Досадийка, – запротестовала Калебанка.

– Я тоже Досадиец… теперь.

– Но ты Маккай!

– И Джедрик тоже Маккай. Войди в контакт с ней, если мне не веришь.

Он прервал контакт с сердитой внезапностью и обнаружил себя распростертым на полу, все еще дергающимся. Женское тело, которое Маккай все еще носил, плавало в поту. Голова болела.

Сделает ли Фанни Мэ, как он велел? Маккай знал, что Джедрик способна проецировать его сознание, как он проецировал ее. Как Фанни Мэ интерпретирует Досадийский контракт?

Боги! Боль в этой голове была ужасающей. В теле Джедрик Маккай чувствовал себя чуждым, неправильно употребленным. Боль не отступала, и он задумался, не нанес ли непоправимого вреда мозгу Джедрик своей интенсивной медитацией.

Маккай медленно выпрямился и встал на ноги. Ноги Джедрик подгибались от усталости. Он подумал о Джедрик, которая стояла снаружи двери и дрожала в зомбиподобном трансе, необходимом для этого контакта сознания к сознанию. Как долго это будет продолжаться? Отступила ли Калебанка?

НЕУЖЕЛИ МЫ ПРОИГРАЛИ?

Маккай направился к двери, но прежде чем успел сделать второй шаг, вокруг вспыхнул свет. На какую-то секунду он решил, что это финальный огонь для уничтожения Досади, но свет устойчиво сохранялся. Маккай оглянулся вокруг и обнаружил, что находится на открытом воздухе. Он сразу же узнал это место: внутренний двор в компаунде Сухая Голова на Тандалуре. Маккай увидел знакомые узоры Филума на окружающих стенах: зеленый говачинский шрифт на желтых кирпичах. Был слышен плеск воды в угловом бассейне. Прямо перед ним в арочном входе стояла группа Говачинов, и он узнал одного из своих прежних учителей. Да – это был санктус Сухой Головы. Эти люди защитили его, обучили, поделились своими неприкосновенными секретами.

Говачины взволнованно двинулись во двор. Их внимание было сосредоточено на распростертой рядом с ним фигуре. Фигура шевельнулась, села.

Маккай узнал свое собственное тело.

ДЖЕДРИК!

Это была интенсивная обоюдная потребность. На обмен телами потребовалось меньше, чем мгновение ока. Маккай обнаружил себя в своем собственном теле и сел на холодном кафеле. Приближающиеся Говачины забрасывали его вопросами.

– Маккай, что это такое?

– Ты выпал через дверь для прыжка!

– Ты не пострадал?

Маккай отмахнулся от вопросов, скрестил ноги и впал в транс долгого вызова, сфокусированный на том шарике в его желудке. Билдун никак не ожидал, что он воспользуется этим шариком!

В соответствии со своими обязанностями Тапризиот, ожидавший на Централ Централ, охватил его сознание. Маккай отказался от контакта с Билдуном и сделал шесть вызовов через чуткого Тапризиота. Вызовы ушли к ключевым агентам Бюсаба. Все агенты были честолюбивы и изобретательны, все полностью лояльны к мандату агентства. Маккай передал свою информацию по Досади полными вспышками, используя полученную во время своего обмена с Джедрик технику – сознание к сознанию.

Вопросов было немного и ответить на них было легко.

– Калебанка, держащая Досади в заточении, разыгрывает из себя Бога. Такова буква контракта.

– Одобряет ли это Калебанка?

Этот вопрос пришел от особо проницательного агента – Врева. Он был чувствителен к сложностям, которые подразумевались в факте, что Говачины обучают Сейланг, женщину-Врева, в качестве Легума.

– Концепции одобрения или неодобрения здесь неприменимы. Калибанка должна выполнять контракт.

– Это была игра?

Агент-Врев выразил благородное негодование.

– Наверное. Одно определенно: Калебанцы не понимают этику так, как понимаем ее мы.

– Мы всегда это знали.

– Но теперь мы на самом деле это усвоили.

Сделав шесть вызовов, Маккай послал свой запрос на Аритча. Он обнаружил Верховного Магистра в совещательном бассейне Филума Бегущих.

– Приветствую, Клиент.

Маккай спроецировал позабавленность. Он чувствовал потрясение Говачина.

– Есть определенные вещи, сделать которые тебе дает инструкцию твой Легум, властью священной печати наших отношений.

– Значит, ты вызовешь нас в Судебный Зал?

Верховный Магистр был восприимчив и воспользовался некоторыми дарами Досади, хотя и не был Досадийцем. Маккай обнаружил, что теперь Аритчем относительно легко манипулировать, задействовав глубочайшие мотивации Верховного Магистра. Когда Аритч запротестовал против аннулирования контракта на Стену Бога, Маккай показал только первый слой упрямой решимости.

– Ты не станешь добавлять трудностей своему Легуму.

– Но что же удержит их на Досади?

– Ничего.

– Тогда ты будешь защищать, а не обвинять?

– Спроси своего любимчика Врева. Спроси Сейланг.

Потом Маккай прервал контакт, зная, что Аритч может только безоговорочно ему подчиниться. Остальные варианты для Верховного Магистра были еще более неприемлемы. А Закон Говачинов предотвратило его пренебрежение приказами Легума, как только был определен характер спора.

Маккай очнулся от вызова и обнаружил, что его друзья из Сухой Головы сгрудились вокруг Джедрик. Она объясняла затруднительное положение. Да… Были свои преимущества в том, чтобы иметь два тела, особенно, если есть единая цель. Маккай встал. Джедрик увидела его и заговорила.

– Моей голове уже лучше.

– Это была трудная штука, – сказал Маккай и добавил: – И по-прежнему трудная. Но Досади свободна.

Следующую серию вызовов Маккай сделал из комнаты, оставленной для него Сухими Головами. Это было относительно большое помещение, зарезервированное для людей, в ней были хорошо обученные кресла-собаки и широкая собака-кровать, которую Джедрик разглядывала с подозрением, невзирая на все воспоминания Маккая о подобных вещах. Она знала, что у этих штук есть только рудиментарный мозг, но тем не менее, они были… ЖИВЫЕ.