Помощники, скучившиеся у другого конца стола, все стоявшие, все нервничающие, не обманывались тем, что Брой использовал «Мы». Они понимали его ясно. Он говорил: «Вы! Вы! Вы!»

– Я не буду удовлетворен меньшим, чем информатор, – говорил Брой. – Я хочу иметь человека-информатора как в Чу, так и в Ободе. Мне наплевать, как вы найдете его. Мы должны найти этот склад пищи. Мы должны узнать, где они начали строить этот их богохульный город Ободного Сброда.

Один из его помощников, стройный молодой Говачин в первом ряду, отважился задать осторожный вопрос, который много раз задавали в течение этой ночи другие сдержанные помощники.

– Если мы надавим слишком сильно на Людей в Уоррене, не приведет ли это к росту недовольства…

– Мы будем иметь больше восстаний, больше конфликтов между Говачинами и Людьми, – согласился Брой. – Это положение дел, с которым мы склонны согласиться.

В этот момент они поняли, что Брой употребляет королевское «Мы». Брой склонен согласиться с таким положением дел. Некоторые из его помощников, так или иначе, были не готовы смириться с войной между расами внутри городских стен. Один из помощников в заднем ряду поднял руку.

– Возможно, нам нужно использовать только людей в Уоррене. Если мы…

– Кто сказал такую глупость? – воскликнул Брой. – Мы делаем необходимые шаги для поддержания нашего форпоста в Чу. У вас одна и только одна задача: найти этот склад пищи и тайные фабрики. А сейчас – вон отсюда! Я не желаю вас видеть, пока вы не доложите об успехе.

Они молча удалились.

Брой стоял и глядел вниз на пустой экран своего коммуникатора. Наконец-то оставшись один, он расслабил мышцы, тяжело дыша одновременно через рот и дыхательные отверстия.

«Какая неразбериха! Какая ужасная неразбериха!»

Глубоко в душе Брой понимал, что делает в точности то, что Джедрик хочет, чтобы он делал. Она не оставила ему другого выбора. Он мог только восхищаться тем, как она справлялась с ситуацией, пока он сидел и ждал откровения, которое, Брой знал, должно прийти. Но какой великолепный интеллект у этого человека. И к тому же женщины! Женщины Говачинов никогда не достигали таких вершин. Только в Ободе женщины Говачинов использовались не только для размножения. Женщины людей, с другой стороны, никогда не переставали поражать его. Эта Джедрик действительно умелый руководитель. Она единственный возможный кандидат в Электорат.

Брой обнаружил, что вспоминает тот жуткий момент осознания в Градусе. Да, таковы пути мира. Если выбирать кандидата на выживание путем ужасного процесса тестирования, то погибнуть могут все. Это будет конец обеих рас. Конечно, только на Досади, но только Досади и имело значение.

Он ощущал утрату. Чувствовал себя преданным своим Богом. Почему Бог не сумел предупредить его? И, если уж на то пошло, как мог Бог ответить, что только зло может проникнуть в разум фанатика? Разве Бог не всемогущ? Разве Бог не всеведущ? Как может Бог при этом оставаться БОГОМ?

Я ТВОЙ БОГ!

Брой никогда не сможет забыть этот беззвучный голос, звучащий в его голове.

ЭТО ВСЕ БЫЛО ЛОЖЬЮ?

Мысль, что они были марионетками в руках фальшивого Бога, была не нова для него. Если это был именно тот случай, то понятно, почему Пчарки и другие избегали его. Какой смысл быть Говачином в форме Человека или наоборот, кроме как избежать Бога Стены? Вполне очевидно, Джедрик оперировала именно этой предпосылкой. Какие еще мотивы могли быть у нее для того, чтобы продолжать жить? Так как Город был в Ободе, то власть, для того, чтобы избежать Бога (фальшивого или истинного) была у тех, кто в Городе. Никакое другое предположение не подходило для оправдания Досади.

Уже стемнело, когда замаскированная Джедрик и незамаскированный Маккай появились на улицах. Она вела его вниз по узким переулкам, ее разум был переполнен теми вещами, которые открыл ей Маккай. Джедрик одела светлый парик и сняла маскировку, делавшую ее тяжелой и сгорбленной.

Как только они прошли открытый двор, Маккай услышал музыку. Он чуть не споткнулся. Играл маленький оркестр – нежные темпаны, мягкие струнные и богатый хор духовых инструментов. Он не узнал мелодию, но она тронула его глубже, чем все слышанное им когда-либо. Как будто музыка звучала только для него. Аритч и компания ничего не говорили о такой великолепной музыке здесь.

Люди все еще толпились на улицах в количестве, которое поразило его, но сейчас они не уделяли ему много внимания.

Джедрик переключила часть своего внимания на Маккая, заметив дурней, игравших музыку, вместо того, чтобы заняться делом, увидела, как мало народу на улицах – большую часть их составляли ее патрули, посланные в этот квартал. Джедрик ожидала этого, но ее настроение все еще было мрачным из-за тусклой, беспорядочно разбросанной иллюминации. Она обдумывала обеспечение Маккая хоть какой-нибудь маскировкой, но он определенно был недостаточно ловок, чтобы провернуть двойной обман, в котором она нуждалась. Хотя Джедрик чувствовала в нем разведчика, Маккай был загадкой. Почему он ни разу не воспользовался возможностью усовершенствоваться в качестве разведчика? Чувствуя в нем это совершенство, она не могла отбросить ощущение, что пропустила что-то жизненно важное в его рассказах о социальной общности, которую он назвал Консентом. Происходило ли это от того, что он что-то скрывал, или из-за его неадекватности – она не бралась судить. Загадка бесила. И настроение на улицах нисколько не облегчало ее эмоций. Джедрик была рада, когда они пересекли границу района, полностью контролируемого ее ячейкой.

Насмешка – тащиться по улицам с тем, кто оказался покорным подчиненным. Джедрик позволила себе немного расслабиться. Брой, наверное, уже узнал к этому времени об убийстве двойного агента Трайи. Он отреагирует на это и на новые насмешки. Почти настало время для второй фазы ее планов относительно Броя.

Маккай следовал за ней без вопросов, все еще опасаясь каждого необычного взгляда, брошенного на них по пути. Он был опустошен всем сопротивлением, зная, что ему не выжить, если не удастся следовать за Джедрик в вонючей отвратительной тьме ее улиц.

Еда из ресторана тяжело лежала в его желудке. Она была вкусна: тушеное мясо странных форм с нарезанной зеленью, горячее, исходившее паром. Но Маккай не мог отделаться от ощущения, что оно было составлено из чьих-то отбросов.

Джедрик оставила ему очень мало. Она не узнала о Тапризиоте или о бусинке в его животе, которая скорее всего не соединит его с силами Консента, если Маккай умрет. Джедрик не узнала о стандартных имплантантах Бюсаба, которыми были усовершенствованы его органы чувств. И, странно, она не исследовала многое из рассказанного им о Бюсабе. Она казалась значительно больше заинтересованной деньгами, спрятанными на его теле, и забрала их. Джедрик тщательно исследовала их.

– Это настоящие.

Маккай не был уверен, но чувствовал, что она удивлена.

– Это было дано тебе ДО того, как ты был послан на Досади?

– Да.

Джедрик немного обдумала подразумеваемое, но была удовлетворена. Она дала ему немного мелких денег из собственного кармана.

– Никто не будет надоедать тебе с этим. Если тебе что-нибудь понадобится, спроси. Возможно, мы сможем удовлетворить некоторые твои нужды.

Было все еще темно, свет падал из окон домов, когда они пришли по адресу, который искала Джедрик. Серый свет заливал улицу. Юный Человек – мальчик лет десяти – сидел на корточках, прислонившись спиной к каменной стене на углу здания. Когда Джедрик и Маккай приблизились, он настороженно поднялся. Мальчик кивнул Джедрик.