Однако слава принесла свои плоды. Шардин жил теперь в большом доме с целым штатом слуг и всегда имел в запасе приличную сумму на вкусные яства, дорогие вина и женщин.

Казалось, у него было все, что может пожелать человек, - вернее, было до этого утра, когда посланцы герцога потребовали его участия в изгнании демонов из древних руин на равнине.

Шардин не имел опыта общения с демонами и не желал его приобретать. Но отвергать просьбу герцога было бы неразумно, и он быстро отобрал несколько свитков, трактующих об изгнании злых духов, а затем присоединился к кавалькаде.

Когда они стали спускаться на равнину, солнце жгло немилосердно. Впереди Шардина ехал герцог с адъютантами, князем Ариком и магом Элдикаром Манушаном, позади - полусотня лучников, двадцать копейщиков в тяжелых доспехах и пятьдесят кавалеристов с длинными саблями.

Выехав на ровное место, Шардин достал из седельной сумки первый свиток и стал просматривать его, пытаясь запомнить заклинания. Они оказались слишком сложными, и он отложил их. Во втором свитке говорилось о применении святой воды, которой у него не было, поэтому сей трактат тоже отправился обратно в сумку. Третий повествовал о возложении рук на страждущего с целью изгнания бесов. Шардин, с трудом удержавшись от брани, смял свиток и швырнул его наземь.

В разговорах, которые велись вокруг него, слышался страх, который стал передаваться и ему. Говорили о перебитых караванщиках, о нападении, которому подверглись Серый Человек и двое чиадзе.

- Я рад, что вы с нами, святой отец, - сказал один солдат, поравнявшись с Шардином. - Я слышал ваши проповеди. Вы поистине святой человек, благословенный Истоком.

- Спасибо, сын мой, - ответил Шардин. Улан снял свой серебристый шлем, наклонил голову, и Шардин, возложив на нее ладонь, произнес:

- Да благословит тебя Исток и да оградит от всякого зла. - Другие солдаты тоже стали подъезжать к ним, но Шардин отогнал их:

- Подождем до места нашего назначения, дети мои. - Его благодушная улыбка излучала уверенность, которой он отнюдь не испытывал.

Он никогда прежде не бывал в Куан-Хадоре и удивился обширности занятого руинами пространства.

Отряд, ведомый герцогом, проехал в глубь развалин и спешился. Лошадей привязали, лучникам было приказано занять позиции по периметру лагеря. Шардин подошел к герцогу, занятому беседой с Ариком, Элдикаром Манушаном и маленьким худым чиадзе в длинном сером кафтане.

- Вот здесь произошло последнее нападение. - Герцог, сняв шлем, расчесал пальцами густые, черные с проседью волосы. - Чувствуете ли вы присутствие Зла? - спросил он Шардина.

Священник покачал головой.

- Я не вижу и не чувствую ничего, кроме жаркого дня, ваша светлость.

- А ты, маг, что скажешь?

- Умение чувствовать Зло - не самая сильная моя сторона, ваша светлость, - ответил Элдикар, глянув на Шардина, и священник прочел в его глазах веселость, близкую к насмешке. - Что твой клинок - светится? - спросил, в свою очередь, Элдикар маленького воина-чиадзе.

Тот наполовину обнажил меч и снова вдвинул его в черные ножны.

- Пока нет.

- Может быть, тебе следует обойти руины и посмотреть, не таится ли где-нибудь Зло, - предложил маг.

- Пусть остается здесь на всякий случай, - решил герцог. - Я не знаю, когда начнет сгущаться туман, но знаю, что живущие в нем существа перебили караванщиков за несколько мгновений.

- Как будет угодно вашей светлости, - поклонился Элдикар.

Послышался быстрый стук копыт. Шардин оглянулся и увидел скачущего через равнину Серого Человека. Князь Арик тихо выругался, а с лица Элдикара сошла вся веселость. Зато Шардин воспрял духом. Собирая пожертвования на новый храм, он как-то побывал у Серого Человека и получил тысячу золотом - при этом даятель даже не потребовал, чтобы его имя внесли в почетный список или вывели на вделанной в алтарь табличке.

"Да благословит вас Исток, сударь", - сказал ему Шардин. - "Будем надеяться, что этого не произойдет, - ответил Серый Человек. - Все мои друзья, благословленные им, уже мертвы". - "Но ведь вы - человек верующий?" - "Верю я или нет, солнце от этого всходить не перестанет". - "Зачем же в таком случае жертвовать нам целую тысячу?" - "Мне нравятся ваши проповеди, святой отец. Они составлены живо и пробуждают мысль, призывают любить друг друга, быть добрыми и сострадательными. Эти качества драгоценны, существует Исток или нет". - "Воистину так. Почему бы тогда не дать две тысячи?" - "А почему бы не пятьсот?" - улыбнулся Серый Человек. - "Тысячи вполне достаточно, сударь, - усмехнулся в ответ Шардин. - Я просто пошутил".

Серый Человек спешился, привязал коня и подошел к ним. Шардин отметил в его походке грацию, говорящую об уверенности и силе. Серый Человек был в узких штанах, сапогах и черной кожаной рубахе с кольчужным нараменником. На поясе у него висели два коротких меча, через плечо был перекинут маленький двукрылый арбалет. Металл не блестел нигде, даже кольчуга была выкрашена в черный цвет. Шардин, до того как избрал путь священнослужителя, воспитывался как воин, и ни один солдат на его памяти не пожалел бы денег за окраску своих доспехов. Большинство предпочитали идти в бой во всем своем блеске. Серый Человек, видимо, добивался как раз противоположного. Стремена и вся сбруя его мышастого мерина тоже были темными и тусклыми. Шардина это заинтересовало.

Серый Человек кивнул священнику и учтиво поклонился герцогу.

- Я не просил вашего присутствия, - сказал Элфонс, - однако благодарю, что не сочли за труд присоединиться к нам.

Если Серый Человек и раскусил легкий укор, заключенный в этих словах, то не подал виду.

- Если туман появится, он сразу затопит их, - заметил он, указывая на стоящих в ограждении лучников. - Надо сказать им, чтобы держались более кучно и стреляли, как только увидят черного пса. Укусы этих тварей содержат смертельный яд.

- Мои люди хорошо обучены и сами сообразят, что им делать, - сказал князь Арик.

- Будь по-вашему. - Серый Человек, пожав плечами, отвел в сторону чиадзийского воина. Они сели и стали разговаривать.

- Самомнения у него хоть отбавляй, - бросил Арик.

- И есть из-за чего, - откликнулся Шардин.

- Что вы хотите этим сказать?

- Только то, что сказал, ваша милость. Он человек сильный, и не только потому, что богат. Это чувствуется в каждом его жесте. Он, как сказал бы мой отец, из тех, чей пепел опасен.

- Я давно уже не слышал этого выражения, но склонен согласиться с вами, - засмеялся герцог.

- Я его и вовсе никогда не слышал, государь, - фыркнул Арик. - Бессмыслица какая-то.

- Это из одной старой сказки, - пояснил герцог - Был некогда разбойник по имени Каринал Безан, убивший великое множество людей, в основном на поединках. Его схватили и приговорили к сожжению на костре. Когда палач поджег костер, Каринал, умудрившийся освободить одну руку, затащил его с собой в огонь. Так они и сгорели вместе: палач вопил во всю глотку, а смех Каринала перекрывал рев пламени. Позднее применительно к людям определенного рода стали говорить: "Его можно сжечь, но обходи стороной его пепел". Наш друг как раз из таких. Учитывая это, предлагаю стянуть ваших людей поближе к лагерю и передать им его слова насчет черных собак.

- Да, государь, - опустил голову Арик, с трудом подавляя гнев.

Герцог встал и потянулся.

- А вы, отец, - сказал он Шардину, - пойдите к солдатам и благословите их. Они неспокойны, и это придаст им решимости.

"А кто придаст ее мне?" - подумал Шардин.

Кисуму молча выслушал Нездешнего, пересказавшего свой разговор со жрицей. Похлопав по черной рукояти своего меча, раджни сказал:

- У нас нет доказательств того, что он враг. Если бы они были, я убил бы его.

- Устарте говорит, что убить его нельзя.

- Ты этому веришь?