— Тут вы правы. Но какое это имеет отношение к вам? Могу признаться, что ваше утверждение, будто она ваша кузина, вызывает у меня большие сомнения.

— Почему вы так считаете?

— Потому что у Роуз не было семьи — именно по этой причине мы и взяли ее на работу. Но это несущественно. Я снова спрашиваю — почему это интересует вас?

Агнесс колебалась, оглядывая комнату. Единственным украшением на стенах была серия из пяти силуэтов в овальных рамках, развешанных по обеим сторонам камина. Два силуэта мужские, два женские, один детский. «Интересно, это семья миссис Мур? — задумалась Агнесс. — Или миссис Мур так же одинока, как и миссис Тули? Стану ли я такой же жесткой и недоступной, как она, или такой же хрупкой и суетливой, как миссис Тули, у которой ничего не осталось в жизни, кроме нескольких безделушек и долгой службы? Но нет, у меня, по крайней мере, есть Питер». Затем, решив, что она ничего не добьется, если не будет напористой, Агнесс сказала:

— По правде говоря, после того как Роуз ушла отсюда, она работала под моим началом. Я — кухарка в доме на Фостер-лейн, куда она устроилась прислугой. Неделю назад она исчезла без всяких объяснений. После ее ухода мы нашли письмо, из которого выяснилось, что у нее была договоренность с любовником, с которым они собирались вместе уехать. Я надеялась, что здесь знают что-нибудь о ней, что поможет нам ее найти — к примеру, имя этого любовника.

Миссис Мур не мигая смотрела на Агнесс.

— Роуз Фрэнсис ушла из этого дома больше года назад. С той поры мы ничего о ней не слышали. Это все, что я могу вам сказать.

Агнесс сознательно не стала перечислять все связанные с Роуз события, дабы не отвлекать и не расстраивать миссис Мур. Но, поскольку экономка оказалась такой несгибаемой, Агнесс не знала, что еще можно сделать без упоминания о происшедшем. Неужели она всегда так неумело вела разговор? Если так, ничего удивительного, что Роуз никогда ничем с ней не делилась. Даже сейчас ее попытки вести беседу не приносили результата.

Внезапно события этого дня навалились на Агнесс. Она почувствовала себя измотанной, и весь ее энтузиазм куда-то исчез. Она на мгновение пожалела, что не послушалась Томаса Уильямса и заявилась сюда, не продумав как следует, как себя вести. Если бы она заранее предупредила о своем появлении и побудивших ее причинах, миссис Мур, возможно, была бы с ней более откровенна.

Но только Агнесс собралась встать и уйти, как вспомнила, что заставило ее действовать столь импульсивно. Чаша для охлаждения вина найдена. Когда она вернется, ей придется немедленно приступить к исполнению своих обязанностей, и, возможно, пройдет немало времени, прежде чем ей удастся выбраться сюда снова. Так что нужно узнать, что возможно, сегодня, даже если придется рассказать больше, чем она собиралась.

Агнесс собрала последние силы и глубоко вздохнула.

— Позвольте мне объяснить вам все как можно проще. В ту ночь, когда ушла Роуз, исчезла ценная чаша для охлаждения вина и был убит подмастерье. Через несколько дней саму Роуз нашли убитой. Мой хозяин, мистер Бланшар, не успокоится, пока не узнает, как именно произошла кража и кто убийца. Он подозревает, что в этом деле мог участвовать кто-то из живущих в доме и что, возможно, Роуз тоже как-то замешана. Когда она у вас работала, вы замечали за ней нечестные поступки?

Агнесс заметила, что миссис Мур слегка вздрогнула при упоминании об убийстве, но, когда она закончила говорить, каменное выражение вернулось на лицо экономки.

— Вы задаете эти вопросы по поручению вашего хозяина?

Агнесс кивнула:

— И мистер Бланшар, и судья Кордингли просили меня помочь.

— Понятно, — сказала миссис Мур. — Это, полагаю, все меняет.

Последовала очень длинная пауза, во время которой миссис Мур, слегка побледневшая, но отнюдь не более дружелюбная, жестом предложила Агнесс сесть. Агнесс терпеливо ждала, пока миссис Мур играла узким серебряным кольцом на своем пальце. На вопрос Агнесс она не ответила. Вместо этого она медленно сказала:

— Наверное, мне следует признаться, что я не удивилась ее кончине.

— Почему, миссис Мур?

Экономка не дала прямого ответа, вместо этого она продолжила свою мысль.

— Роуз Фрэнсис работала здесь меньше года, — наконец сообщила она. — Я потратила немало сил, чтобы научить ее исполнять свои обязанности. Когда она исчезла, никого не предупредив, я почувствовала, что меня подвели, даже обманули. Но, судя по вашему рассказу, вот так исчезать вошло у нее в привычку.

Агнесс расслышала горечь в словах миссис Мур, но не стала заострять на этом внимание:

— Каким образом она к вам попала?

— Она обратилась с просьбой о работе письменно, по почте. Насколько я помню, в письме указывалось, что она выросла на севере Англии, но, поскольку поблизости не было свободных рабочих мест, она решила попробовать найти работу в Лондоне, тем более что вся ее семья недавно умерла от холеры. Мать научила ее основам ведения домашнего хозяйства. До тринадцати лет она училась в школе, умела хорошо шить и бегло читала и писала. Ее письмо было очень аккуратно написано. Мне не доводилось видеть такого хорошего почерка ни у одного из слуг, его можно было принять за почерк настоящей леди. Как потом выяснилось, именно такое впечатление она и хотела произвести. Вы спросили меня, была ли она нечестной. Это был ее первый проступок.

— Почему вы так говорите? — с интересом спросила Агнесс.

— В письмо была вложена рекомендация. Подразумевалось, что она написана экономкой поместья на севере страны. Роуз заявила, что работала там летом, когда домом пользовались. Я пыталась связаться с этой экономкой, но безуспешно: никакого ответа я не получила. Через несколько недель я написала местному священнику и от него узнала, что не только никакая экономка не писала рекомендацию, но и такого поместья никогда не существовало. Но он подтвердил, что в окрестностях жила девушка, которую звали Роуз Фрэнсис. Она была дочерью школьного учителя. Ее мать и отец умерли от холеры, а брат уехал в другую страну. Таким образом, ей пришлось уйти из дому и искать работу. Насколько знал священник, Роуз порвала все отношения с бывшими знакомыми. Никто не знает, куда она подевалась. Но поскольку работу в той части страны найти было очень трудно, все решили, что она отправилась в Лондон.

Агнесс пришла в голову странная, поразившая ее мысль. Прежде она и подумать бы не могла, что у нее и Роуз есть что-то общее. Теперь же Агнесс видела сходство в их печальном прошлом. Как и она сама, Роуз была вынуждена оставить круг образованных людей, в котором привыкла вращаться, и стать прислугой. Но если Агнесс со своей судьбой смирилась, то Роуз явно не собиралась успокаиваться.

Агнесс задумчиво рассматривала миссис Мур, глядевшую куда-то вдаль. Под ее холодностью Агнесс разглядела тоску. Кто знает, может быть, под этой безукоризненной внешностью скрываются такие же терзания, как и у нее?

— Какое мнение вы составили о Роуз, когда она начала здесь работать? — спросила Агнесс.

Миссис Мур слегка улыбнулась:

— Она была умной, проворной, обаятельной, если хотела, но, как я вскоре выяснила, ей недоставало постоянства.

— В каком смысле?

Миссис Мур фыркнула:

— Как только Роуз привыкла к своим новым обязанностям, она стала вести себя так, будто заслуживала лучшего. Она стала скандальной, ей не нравилось, когда ей указывали, она нарушала установленные в доме правила и подстрекала других вести себя так же дерзко, как и она. И когда я выговаривала ей или наказывала ее, она никогда не признавала свою вину и не старалась исправиться.

— Какие правила она нарушала?

— Выходила вечерами из дому без разрешения, была наглой и пользовалась успехом среди слуг-мужчин. Часто работала небрежно, грубила старшим, когда ее ругали. Продолжать?

— Нет, — сказала Агнесс, думая, что все сказанное звучит удивительно знакомо. — Но как вы объясните, почему Роуз, если она хотела улучшить свое положение, согласилась на такую же работу в хозяйстве, значительно меньшем, чем это? Ведь она явно сделала шаг назад.