Если бы кто-то усадил меня в восемнадцать лет и сказал, что я вот-вот встречу любовь всей своей жизни, я бы дал ему прямо в челюсть. В конце концов, мне ничего так не нравилось, как играть на поле и никогда не беспокоиться ни о ком, кроме себя. К счастью для меня, у жизни были другие планы.