| | | |  |
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Самые загадочные народы мира![/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Несмотря на старания историков и этнографов, история этих народов до сих пор хранит свои загадки.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]1. Русские[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Да, русские — один из самых загадочных народов. Ученые до сих пор не могут прийти к единому мнению ни по поводу того, когда русские стали «русскими», ни по поводу того, откуда, собственно, это слово произошло. Спорным остается вопрос о происхождении народа. В предки русских записывали и норманнов, и скифов, и сарматов, и венедов, и даже южносибирский народ усуни.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]2. Майя[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Мы не знаем ни происхождения народа майя, ни того, куда он исчез. Одни ученые возводят корни майя к легендарным атлантам, другие считают, что их предками были египтяне. Майя создали эффективную систему земледелия, имели глубокие знания в области астрономии. Календарь, разработанный майя, использовали и другие народы Центральной Америки. Ими применялась иероглифическая система письма, частично расшифрованная. Майянская цивилизация была очень развитой, но к моменту прибытия конкистадоров находилась в глубоком упадке, а сами майя словно растворились в истории.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]3. Лапландцы[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Лапландцев также называют саамами и лопарями. Возраст этого этноса насчитывает не менее 5000 лет. Ученые до сих пор спорят, кто такие лапландцы и откуда они пришли. Одни считают этот народ монголоидным, другие доказывают, что лапландцы — палеоевропейцы. Язык саамов относят к финно-угорским языкам, но у лапландцев 10 диалектов саамского языка, которые настолько отличаются друг от друга, что могут называться самостоятельными. Это даже затрудняет общение одних лапландцев с другими.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]4. Пруссы[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Само происхождение имени пруссов окутано тайной. Первый раз оно встречается только в IX веке в форме Brusi в черновике анонимного купца, а позднее — в польских и немецких хрониках. Лингвисты находят ему аналогии во многих индоевропейских языках и считают, что оно восходит к санскритскому purusa — «человек». Не сохранилось также достаточных сведений и о языке пруссов. Последний его носитель умер в 1677 году, а чума 1709-1711 годов истребила последних пруссов и в самой Пруссии. Уже в XVII веке вместо прусской истории начинается история «пруссачества» и королевства Пруссия, местное население которого имело мало общего с балтским именем пруссов.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]5. Казаки[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Вопрос о том, откуда появились казаки, до сих пор остается нерешенным. Их родину находят и на Северном Кавказе, и в Приазовье, и в Западном Туркестане. Родословную казаков возводят к скифам, к аланам, к черкесам, к хазарам, к готам, к бродникам. У сторонников всех версий есть свои аргументы. Сегодня казаки — полиэтническая общность, но они сами любят настаивать на том, что казаки — отдельный народ.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]6. Парсы[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Парсы — этноконфессиональная группа последователей зороастризма в Южной Азии, имеющая иранское происхождение. Численность ее сейчас составляет менее 130 тысяч человек. Парсы имеют собственные храмы и так называемые «башни молчания», где, чтобы не осквернять священные стихии (земля, огонь, вода), хоронят мертвых (трупы склевывают грифы). Парсов часто сравнивают с евреями, они также вынужденно оставили свою родину и дотошны в вопросах соблюдения культов. «Иранская лига» в Индии начала XX века пропагандировала возвращение парси на родину, напоминающее сионизм евреев.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]7. Гуцулы[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]О значении слова «гуцул» до сих пор ведутся споры. Одни ученые считают, что этимология слова восходит к молдавскому «гоц» или «гуц», что значит «разбойник», другие — к слову «кочул», что значит «пастух». Гуцулов также называют «украинскими горцами». Среди них до сих пор сильны традиции знахарства. Гуцульских колдунов называют мольфарами. Они могут быть белыми и черными. Мольфары пользуются непререкаемым авторитетом.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]8. Хетты[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Хеттская держава была одной из самых влиятельных сил на геополитической карте Древнего мира. Здесь появилась первая конституция, хетты первыми использовали боевые колесницы и почитали двуглавого орла, но сведения о хеттах по-прежнему обрывочны. В их «таблицах о мужественных деяниях» царей много пометок «на следующий год», но год отчета неизвестен. Хронологию Хеттской державы мы знаем по источникам ее соседей. Остается открытым вопрос: куда исчезли хетты? Иоганн Леман в своей книге «Хетты. Народ тысячи богов» приводит версию того, что хетты ушли на север, где ассимилировались с германскими племенами. Но это только версия.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]9. Шумеры[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Шумеры — самый интересный и по-прежнему один из самых загадочных народов Древнего мира. Мы не знаем ни того, откуда они появились, ни того, какой языковой семье принадлежал их язык. Большое количество омонимов позволяет предположить, что он был тоновым (как, например, современный китайский), а значит, смысл сказанного часто зависел от интонации. Шумеры были одним из наиболее продвинутых народов своего времени, они первые на всем Ближнем Востоке начали использовать колесо, создали ирригационную систему, изобрели уникальную письменность, а познания шумеров в математике и астрономии поражают до сих пор.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]10. Этруски[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Древний народ этрусков неожиданно возник в человеческой истории, но также внезапно в ней растворился. По мнению археологов, этруски заселяли северо-западную часть Апеннинского полуострова и создали там довольно развитую цивилизацию. Именно этруски основали на территории Италии первые города. Историки также считают, что римские цифры можно также называть этрусскими. Неизвестно, куда этруски исчезли. По одной из версий, они переселились на восток и стали родоначальниками славянского этноса. Некоторые ученые утверждают, что этрусский язык по своей структуре очень близок к славянским.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]11. Армяне[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Загадкой остается происхождение армян. Версий множество. Некоторые ученые соотносят армян с народом древнего государства Урарту, но генетический компонент урартов присутствует в генетическом коде армян так же, как генетический компонент тех же хурритов и лувийцев, не говоря о протоармянах. Есть греческие версии происхождения армян, а также так называемые «хайасские гипотезы», в которых первородиной армян становится Хайас — территория восточнее Хеттского царства. Ученые так и не дали окончательного ответа на вопрос о происхождении армян и чаще всего придерживаются миграционно-смешанной гипотезы армянского этногенеза.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]12. Цыгане[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Согласно лингвистическим и генетическим исследованиям, предки цыган покинули территорию Индии в количестве, не превышающем 1000 человек. Сегодня в мире насчитывается около 10 млн цыган. В Средние века цыган в Европе считали египтянами. Само слово Gitanes — производное от египтянина. Карты Таро, которые считаются последним сохранившимся осколком культа египетского бога Тота, были привнесены в Европу именно цыганами. Их не напрасно называли «фараоново племя». Поразительным было для европейцев и то, что цыгане бальзамировали своих покойников и хоронили в склепах, куда закладывали всё необходимое для жизни после смерти. Эти похоронные традиции живы у цыган и сегодня.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]13. Евреи[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Евреи — один из самых загадочных из ныне живущих народов. Долгое время считалось, что само понятие «евреи» скорее культурное, нежели этническое. То есть что «евреев» создал иудаизм, а не наоборот. В науке до сих пор ведутся ожесточенные дискуссии о том, что изначально представляли из себя евреи — народ, социальный слой или религиозную конфессию.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Загадок в истории еврейского народа множество. В конце VIII века до нашей эры целиком исчезли пять шестых евреев — 10 из 12 этносообразующих родов. Куда они исчезли — большой вопрос. Есть версия, что от скифов и киммерийцев, как потомков 10 колен, происходят финны, швейцарцы, шведы, норвежцы, ирландцы, валлийцы, французы, бельгийцы, голландцы, датчане, ирландцы и валлийцы, то есть почти все европейские народы. Дискуссионным остается и вопрос о происхождении ашкеназов, об их близости ближневосточным евреям.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]14. Гуанчи[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Гуанчи — аборигены Тенерифе. Тайна того, как они оказались на Канарских островах, до сих пор не разгадана, поскольку они не имели флота и не обладали навыками мореплавания. Их антропологический тип не соответствовал широтам, где они обитали. Споры вызывают и прямоугольные пирамиды на острове Тенерифе, подобные пирамидам майя и ацтеков в Мексике. Неизвестно ни время их постройки, ни цель, с которой они возводились.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]15. Хазары[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]О хазарах много писали соседние народы, но сами они практически не оставили о себе сведений. Насколько неожиданно хазары появились на исторической сцене, настолько же внезапно они с нее сошли. У историков до сих пор нет ни достаточных археологических данных о том, что из себя представляла Хазария, ни понимания того, на каком языке хазары говорили. Неизвестно и то, куда они в итоге исчезли. Версий множество. Ясности нет.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]16. Баски[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Возраст, происхождение и язык басков — одна из главных загадок современной истории. Баскский язык — эускара, считается единственным реликтовым доиндоевропейским языком, не относящимся ни к одной существующей ныне языковой семье. Что касается генетики, то согласно исследованию, проведенному в 2012 году National Geographic Society, все баски содержат набор генов, существенно отличающий их от других окружающих их народов.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]17. Халдеи[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Халдеи — это семито-арамейский народ, проживавший в конце II — начале I тыс. до н.э. на территории Южной и Средней Месопотамии. В 626—538 годах до н.э. в Вавилоне правила халдейская династия, основавшая Нововавилонское царство. Халдеи были народом, который до сих пор ассоциируется с магией и астрологией. В Древней Греции и Древнем Риме халдеями называли жрецов и гадателей вавилонского происхождения. Халдеи делали предсказания Александру Македонскому и его наследникам Антигону и Селевку.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]18. Сарматы[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Сарматы — один из самых загадочных народов в мировой истории. Геродот называл их «ящероголовыми», Ломоносов считал, что от сарматов произошли славяне, а польская шляхта называла себя их прямыми потомками. Сарматы оставили массу загадок. У них, вероятно, был матриархат. Некоторые ученые ведут от сарматов корни русского кокошника. Среди них был распространен обычай искусственной деформации черепа, благодаря которой голова человека приобретала форму вытянутого яйца.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]19. Калаши[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Калаши — малочисленный народ, живущий на севере Пакистана в горах Гиндукуша. Он является, наверное, самым известным «белым» народом Азии. Споры о происхождении калашей продолжаются и сегодня. Сами калаши уверены, что они — потомки самого Македонского. Язык калашей называют фонологически атипичным, он сохранил базовый состав санскрита. Несмотря на попытки исламизации, многие калаши сохраняют многобожие.[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]20. Филистимляне[/font]
[font="Helvetica Neue", Tahoma, Arial, Verdana]Современное название «Палестина» происходит от «Филистия». Филистимляне — самый загадочный народ из упоминаемых в Библии. На Ближнем Востоке только они и хетты владели технологией выплавки стали, ознаменовав начало железного века. В Библии говорится, что этот народ происходит с острова Кафтор (Крит), хотя некоторые историки соотносят филистимлян с пеласгами. О критских истоках филистимлян свидетельствуют и египетские рукописи, и археологические находки. Куда исчезли филистимляне, до сих пор не ясно. Вероятнее всего, они были ассимилированы народами Восточного Средиземноморья.[/font]
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Телефонные барышни.
10 марта 1876 года инженер-изобретатель Александр Грэхем Белл в присутствии премьер-министра Великобритании и многих других высокопоставленных лиц обратился при помощи своей чудо-машины к находившемуся в соседней комнате ассистенту: - Мистер Ватсон, подойдите сюда, пожалуйста, вы мне нужны. С этих обыденных слов началась эпоха телекоммуникаций. А спустя 12 лет телефонный звонок раздался в Петербурге - на Невском, в доме № 26, где 1 июля 1882 года начала работать первая в России телефонная станция, обслуживавшая поначалу всего 128 абонентов. Тогда же в Петербурге появился и первый «телефонный» анекдот: - Барышня! Будьте любезны, соедините меня с моей женой. - Какой номер? - Что ж я, по-вашему, шах, и жены у меня пронумерованы?! Первые телефонные аппараты вместо телефонной трубки были снабжены большой круглой воронкой, и чтобы неопытный абонент что-нибудь не перепутал, возле телефонов вывешивалось объявление: «Не слушайте ртом и не говорите ухом!» Телефонисток, работавших на станции, не зря называли барышнями, ведь выходить замуж им строжайше запрещалось, «дабы лишние думы и заботы не приводили к ошибкам при соединении». Так гласила инструкция для тогдашнего отдела кадров на телефонных станциях. Эти милые девушки были чем-то средним между современными психотерапевтами и топ-моделями. Писатель Лев Успенский в «Записках старого петербуржца» с ностальгией вспоминал о дореволюционных телефонных барышнях: «Барышню можно было просить дать разговор поскорее. Барышню можно было выругать. С ней можно было - в поздние часы, когда соединений мало, - завести разговор по душам, даже флирт. Рассказывали, что одна из них так пленила милым голоском не то миллионера, не то великого князя, что «обеспечила себя на всю жизнь».
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
«Алексей» – это история адвоката, который защищает диссидентку. Он влюбляется в нее, конечно. Он человек умный, циничный, искушенный, гуманный, но у него перед ней все время страшнейший комплекс вины, потому что она героическая. Кстати говоря, и в «Пропавшем сюжете» тоже есть эта проблема. Героиня – террористка и герой-обыватель. И он произносит всякие такие монологи о том, что задача женщины – лежать в объятиях мужчины, что надо не революции производить, а нравственные изменения… Но вот удивительный пример Зорина. Идеологически он такой скептик, временами даже циник, такой Моэм. Он понимает тщету всех социальных преобразований, он понимает пользу малых дел. Он в принципе склоняется к тому, что надо просто повышать интеллектуальный уровень общества. Он шахматист, он интеллектуал, он уже в восемь лет издал первую книжечку стихов, его успели познакомить с Горьким и Бабелем, он вундеркинд такой. И всегда, как правило, он – и в «Алексее», и в «Пропавшем сюжете» – апологет такого тихого интеллекта, скептического интеллекта. И его альтер-эго, его Костик Ромин – герой большинства его прозаических произведений, герой «Покровских ворот» – он тоже такой тихий интеллектуал-одиночка.
Но вот смотрите, какая удивительная получается вещь. Сейчас я скажу, наверное, то, что самому Зорину активно не понравится. Но весь пафос его текстов, главная мысль его сочинений в том, что цинизм бесплоден, что скепсис неинтересен, а что миром движет страсть. И что главная задача человека в мире – это противостоять мерзости любыми способами, а не усмехаться из угла. И моральная правота все равно не за Алексеем, а за диссиденткой. И в пропавшем сюжете не за обывателем, а за народоволкой, террористкой, условно говоря. Потому что герой в них влюбляется, герой к ним стремится. Лучшая пьеса Зорина, по моим ощущениям, – это «Медная бабушка». Ключ для решения этой пьесы он нашел с нечеловеческим трудом. Даже у Булгакова не вышло написать о Пушкине. Он написал пьесу о Пушкине без Пушкина. Там на секунду Пушкин появляется, но писать за него, приписывать ему реплики, сочинять за него монологи он не решился. А вот Зорин при всей своей осторожности и скепсисе дерзнул. И это великое дерзновение. Потому что Пушкин у него в «Медной бабушке» получился фантастически живым, невероятно обаятельным. И самое главное: это пьеса о гибельности компромисса.
Потому что лучшая сцена в этой пьесе… Я представляю, как это играл бы Ролан Быков, но пришлось играть Ефремову, потому что Быкова сняли с постановки, а сохранилась фотография, где он в портретном гриме, где он фантастически похож на Пушкина и невероятно очарователен. Так вот, я представляю, как эту ключевую сцену, где Пушкин с ненависть, с желчью говорит о свои друзьях-приспособленцах, – как бы это играл Ролан Быков! Весь пафос всей драматургии Зорина, всей его в особенности прозы, всех его мемуарных текстов, его «Зеленых тетрадей», его записных книжек, – я рискну сказать, что это пафос не скепсиса, не приспособления, а это пафос ненависти, ненависти к тупости, как вот к тому, что Набоков назвал «полоумными мучителями человека».
В нем есть такая легкая осенняя горечь, такая мудрость зрелости, очень присущая его поздним пьесам. Его взгляд на человечество довольно скептичный. У него есть такая, к сожалению, редко ставящаяся, но безумно талантливая комедия «Маньяк». Там речь идет о том, что все женщины района дико боятся этого маньяка и страстно хотят под него, прости господи, попасть. Они жутко о этом мечтают. Это, конечно, пьеса о власти. Это пьеса о том, что даже самый упорный либеральный демократ в правильном смысле этих слов втайне мечтает, чтобы этот маньяк на него наконец напал. Это жесткая пьеса такая, в известном смысле моэмовская по глубине цинизма. Но дело в том, что Зорину эта рабская психология глубочайшим образом ненавистна. Как человек, проработанный жесточайшим образом за свою пьесу «Гости» (а Лобанову, режиссеру, эта пьеса стоила театра и всей театральной карьеры в театре Ермоловой, насколько я помню), он как раз (Зорин-то) нахлебался, навидался этих последствий. Главной театральной трагедией Сергея Юрского (да может быть, и Товстоногова) было то, что, когда Зорин в начале или, может быть, уже в расцвете застоя, в 1969 году, отдал Товстоногову «Римскую комедию» (она же «Дион»), тогда получился гениальный спектакль. Он один раз прошел. После этого Товстоногову его не запретили, ему намекнули, что надо снять. И он снял. И лучшая роль Юрского – роль Диона – осталась сыгранной единственный раз. Она осталась легендой театра. При публике спектакль был дан единожды и исчез навеки. Это осталось травмой для Зорина и это осталось травмой для Юрского. Юрский никогда не мог простить Товстоногову того, что тот не пошел до конца.
А «Дион», она же «Римская комедия» – это очень умная пьеса, очень жестокая сатира. Это пьеса брехтовского уровня, пьеса уровня Эзопа «Лисы и виноградника», пьеса уровня Ионеско, рискнул бы я сказать. Все великие драматурги Европы не постыдились бы такого текста. И вот то, что эта пьеса не была поставлена, а напечатана вообще гораздо позже, чем надо, – я думаю, это серьезная драма. Так вот, в «Дионе» очень четко показано, что конформизмом, цинизмом, скепсисом можно спасаться до какого-то момента. А после этого наступает маленькое «нельзя». И не зря именно Зорин в революционной трилогии «Современника» написал пьесу про декабристов. Поэтому я и хотел бы в его драматургии и прозе вот эту тираноборческую и вот эту брезгливо-гневную линию.
У Зорина вообще есть репутация такого мудреца иронического, который не ввязывается в литературные дискуссии, который живет наособицу. Его как-то спросили: «Как вы относитесь к критике?» И он ответил очень остро: «Я к ней – спокойно, она ко мне – совсем спокойно». Действительно, он как-то бурь не вызывает. Но между тем в глубине пьес Зорина, лучших из них – «Транзита», «Варшавской мелодии», – лежит глубочайшая боль, боль оскорбленной любви. Кстати говоря, когда «Варшавскую мелодию» играли Ульянов и Борисова, – это не была камерная пьеса. Это была пьеса невыносимо раскаленная, пьеса такого темперамента, такой боли, – это же пьеса об убитой любви. Понимаете, нельзя было жениться на иностранках. А у них была такая страсть, такое взаимопонимание, они так друг друга чувствовали. И второй акт, когда он остается все-таки с ней на ночь, когда она поет для него, а потом – страшная пьеса «Послевкусие», где он ее не узнает и говорит ей: «Вы Иоанна Хмелевская?» – это было, конечно, убойно сделано.
Зорин – это писатель именно оскорбленной любви. Когда у него появляются в пьесах эти пессимистические, довольно безнадежные нотки (а их довольно много и в его книге «Авансцена») – я думаю, что это во многом скорбь и по собственной жизни.
Что мне в чьей-то укоризне?
Жизнь прошла, и я давно
Лишь подыгрываю жизни,
Как тапер в немом кино.
Это его стихотворение, стихотворение довольно страшное. Андрей Зорин, его сын, замечательный филолог оксфордский, как раз жизнь свою посвятил разоблачению этой адаптивности, этого приспособленчества, условно говоря, генезису и краху русского романтизма. Я помню его статью о Батюшкове, гениальную, на мой взгляд. Да много у него всего есть, у Зорина, и книги его великолепны.
Я хотел бы вернуться еще, если можно, к пьесам Зорина 70-х годов и прежде всего к «Царской охоте». Она стала знаменитой благодаря Маркову и Тереховой, которые, наверное, в Моссовете предложили лучший возможный дуэт, лучшее прочтение этой пьесы, если я не путаю ничего. По-моему, это был Театр имени Моссовета. Так вот, в этой пьесе впервые появилась замечательная формула: «Великой державе застой опаснее поражения» – говорит там как раз Екатерина. Мне кажется, что когда появилась эта пьеса (да, действительно, это Завадский, Театр Моссовета, последняя постановка), то есть появление пьесы само по себе было именно знаком застоя. Конечно, это очень романтическая позиция, но это и точка зрения Зорина.
Почему, с точки зрения Зорина, застой опаснее поражения? Потому что поражение формирует бойцов, а застой формирует конформистов. И мне кажется, что пьесы Зорина и в особенности, конечно, его автобиографическая и мемуарная проза, – это вопль против духовного застоя, против адаптации, против конформизма, против любых попыток смириться. В позднем романе «Юпитер», где речь идет об актере, играющем Сталина и начинающем оправдывать его, Зорин о гипнозах власти высказался очень бескомпромиссно.
Я помню, что я брал у него интервью в году 1996-м. Я его спросил: «Вы допускаете возвращения тоталитаризма в Россию?» Он сказал: «В принципе, не допускаю. Но если это произойдет, это значит, что эта страна проклята». Вот я боюсь, что именно в такой бескомпромиссной постановке вопроса есть определенная гордость и важный нравственный урок. А почему Зорин, дай бог ему здоровья, живет так долго и работает так плодотворно? Не только потому, что он с детства был футболистом, рос в Баку под щедрым южным солнцем, а потому что он не врет. Для писателя самое опасное – это ложь и насилие над собой. У Зорина этого нет совершенно. Он не написал ни одного текста, за который бы ему было стыдно. И кстати говоря, его самая удачная, самая веселая, самая легкая комедия «Покровские ворота», которая с таким скрежетом пробиралась на экран в постановке Михаила Козакова, – она об этом же. Она о том, какую страшную власть над людьми имеет пошлость, и как в какой-то момент нужно набраться храбрости и себя противопоставить. Вот Равикович играет там именно эту драму.
Понимаете, Костик Ромин – не просто веселый молодой человек. Костик Ромин очень храбрый молодой человек, и именно поэтому ему в поздней прозе Зорина достается такая счастливая участь: в повести «Тень слова» он исчезает, он не умирает, а превращается в слово. Это странным образом совпадает с финалом дяченковской «Vita Nostra». Он становится текстом. И вот это лучшее, что может с человеком случится.
Что я рекомендую почитать у Зорина? Наверное, роман «Странник», наверное, упомянутую повесть «Алексей», но прежде всего – если есть у вас такая возможность – берем пьесу «Медная бабушка», отрываем с любого места и заряжаемся самым ценным витамином. Зорин – один из немногих, кто доказал: ум и храбрость – это вещи взаимообусловленные. Если нет одного, то нет и другого.
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
«Прочел у Стивена Кинга, что он постоянно пишет о фундаментальной разнице между детьми и взрослыми и о целительной силе людского воображения. В чем же эта фундаментальная разница?»
Фундаментальная разница прежде всего в том, что дети верят, а взрослые сомневаются. Ребенок ближе к потустороннему миру. «Мы в детстве ближе к смерти, чем в наши зрелые года». У меня, кстати, один ребенок на лекции про Карлсона, высказал дельное предположение, что Карлсона видят только старики и дети, потому что они более чутки к потустороннему, а не потому что они глупее, например. Вот, кстати, к вопросу о том, когда я веселюсь: я дико веселился позавчера на лекции про «Крысолова», когда был очередной курс «Быков и дети», и когда они пришли все, прочитав «Крысолова», со своими вопросами. Дети дико умные, и вопросы, которые они задавали, меня честно ставили в тупик. То есть они очень хорошо понимают всякие символические контексты, но совершенно не представляют себе, что такое был Петроград 20-го года, и почему тиф там. Интересное было занятие. Следующее занятие (вот, кстати, вопрос, о чем будет следующее занятие) по набоковским «Знакам и символам», но там, по-моему, раскуплено. В принципе, детей приводить можно. Взрослых по-прежнему не надо.
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Кстати, я сейчас подумал, что от Волка Ларсена и от его самоуничтожения героического пролегает интересная прямая линия (вот вы об этом подумайте). Есть такой интересный ряд: Ахав, Волк Ларсен и Нафта из «Волшебной горы». Туровская считала, что высшее создание Манна – это не «Доктор Фаустус», где он с некоторым даже мазохизмом сводит счеты с собственными заблуждениями, а вот «Волшебная гора», где показана самоубийственная природа фашизма, ведь Нафта стреляет в себя. Лев Щеглов это объясняет тем, что идеал, высшая точка всякого убийцы – это мечта о самоубийстве. Уничтожить себя – это главный подвиг. Кстати говоря, это кирилловская идея из «Бесов»: уничтожить себя – значит стать равным богу. И вот эти три персонажа, которые декларируют, в общем, одно и то же: архаику, романтику крови, ненависть к модерну, и так далее; Ахав, Ларсен и Нафта – это самоубийственный путь. Ахав уничтожает себя, а не кита (заметьте!), Ларсен фактически гибнет и губит себя на протяжении всего романа, и, конечно, Нафта, который стреляет в себя. Это такая самоубийственная улитка, в которую сворачивается фашизм. Вот об этом подумайте. Нафта – это вырождение романтической идеи.
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
«Как экзистенциальный вакуум в системе массового образования связан с развитием школ, описанных у Стругацких?» Да очень просто связан. У Стругацких есть совершенно четкое представление, что человек живет для работы. Поэтому у него экзистенциального вакуума нет. Сделать как можно больше – для него цель, задача, нормальный процесс жизни. А для современного образования цель – избежать армии, приспособиться, заработать, – это все не экзистенциальная проблематика, это проблематика адаптивная, совсем не интересная. Если человек знает, зачем живет, он знает, зачем ему образование. Как раз для того чтобы мотивировать детей и нужно образование, описанное у Стругацких.
Когда вы читаете главу о беглецах, о злоумышленниках в «Полдне», вы понимаете, и почему они хотели сбежать, и почему учитель Тенин их не пускает, и каким способом он их отговаривает. Это моральная проблема. Атос Сидоров знает, зачем ему учиться. Зачем учится современный школьник? Потому что надо, потому что в школу погнали. В школу вообще-то надо идти с любопытством и наслаждением, а если это не так, то какие тут могут быть цели образования? Но это проблема будущего. Сейчас ее решать отдельно совершенно бессмысленно.
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
Вот сразу же Ирина мне пишет: «Кому нужна экзистенциальная психология?» Ирина, Вам нужна. Вам она нужна потому, что огромное количество людей задается вопросом: «Я давно не хочу жить, – пишет мне Андрей. – Что мне делать? Что мне почитать?» А вот вам Франкла почитать, потому что Франкл, прошедший концлагерь и выживший там, объяснит вам, что вы вообще-то живете не для того чтобы вам было интересно и приятно, а для того чтобы привносить в мир какие-то начала человечности. Вы – не зритель, вы – палец бога, вы – его инструмент, и дезертировать из армии совершенно не нужно. Некоторые переходят на сторону зла, делают это сознательно, делают это ради приобретения каких-то сомнительных бонусов, творческой энергетики. Но большинство остаются в рядах Господа и продолжают сражаться на его стороне, как бы их не перевербовывали. Поэтому речь идет о том, и проблема заключается в том, чтобы у вас были стимулы жить, стимулы продолжать эту, казалось бы, безнадежную борьбу. С точки зрения Камю она безнадежна, а с точки зрения Франкла только она и осмыслена. Да и потом, правильно же Лосев сказал: «Тяжело Сизифу катить камень на горку крутую, то-то и любо потом за камнем бежать [то-то и веселье зато с горки за камнем бежать!]». Это действительно очень веселое занятие – бежать, когда он скатывается, поэтому у Сизифа свои радости.
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
| |
«Расскажите про экономику советского писателя. В США сложно прокормить себя писательством, в России жить на литературу могут только Пелевин и Донцова, а вот в СССР был Союз писателей с домами отдыха и прочими ништяками. Но книги стоили 25 копеек. Откуда же все эти гонорары и бенефиты?»
Не знаю, как строилась экономика советского писателя, но, во-первых, тиражи советского писателя были оглушительны: стартовый тираж маленькой книги стихов был 10 тысяч, а стотысячный тираж для книги беллетристики был нормой, если это была хорошая книга. Да и то не все советские писатели могли профессионализироваться, многие совмещали и совмещали долго. Что касается вопроса об американской литературе, то вот это вы, что называется, мимо. Потому что если американская литература успешна, то там писатель – это, к сожалению для него – главный вызов и трагедия – может не то что год, а десятилетие существовать на первый успех своего бестселлера. От второй книги огромные ожидания трагические, и дальше он начинает спиваться. Я вот сейчас как раз пишу для «Новой газеты» о Дэвиде Фостере Уоллесе. И для Дэвида Фостера Уоллеса главной трагедией было то, что после «Infinite Jest» надо было подтверждать репутацию гения. И когда ему Франзен сказал: «Успокойся, Дэвид, ты гений», он ему ответил: «Ну, значит, я и тебя обманул». Это такое довольно распространенное ощущение. Как раз успех большинства американских писателей, успех первой книги приводил к тому, что писатель впадал в многолетнюю депрессию либо спивался. Это тоже такая профессиональная болезнь американской литературы. Ничего в этом, конечно, хорошего нет.
Я не думаю, что писателю нужно жить на литературный гонорар, как это ни ужасно. Конечно, кто-то будет говорить: «Нельзя, писатель должен работать над словом». Работать над словом он должен, но вторая профессия ему нужна. Брать деньги за литературу – это все равно что получать деньги за любовь, я много раз об этом говорил. Преподавайте, занимайтесь журналистикой, – масса есть прекрасных профессий. То, что, например, Дубов сначала занимался математикой, а потом экономикой – это позволило ему гораздо глубже понимать процессы, о которых он писал. У литератора есть множество хороших профессий. Знаете, Гайто Газданов работал ночным таксистом, и из этого получился роман «Ночные дороги». Я не верю в то, что писателю полезно безделье, иными словами, что ему полезно работать только над словом. Это как раз приводит к некому социальному аутизму. Человек перестает контактировать с реальностью. Историку нужно заниматься историей, архивами, сбором – то, что делает Акунин. Вот Акунин – героический работяга, пишет в разных местах, за разными местами. Три книги одновременно: для одной собирает огромный исторический материал, для другой собирает огромный материал по Японии 20-х годов прошлого века, по третьей изучает английскую журналистику или криминалистику, и все это время продолжает наращивать знания, заниматься интенсивной физической подготовкой. Я считаю, что чем разнообразнее; чем, как говорил Паустовский, многопольнее ваше хозяйство, тем, собственно говоря, крепче ваши писательские нервы и ваша писательская мышца.
| | | Поделиться: ]]> :0]]> ]]> :]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> ]]> :0]]> :0 ]]> :0]]> |
|
{"0":false,"o":30} |
{"0":false,"o":30} |
КОММЕНТАРИИ 737 259
