Это я, господи! Господи — это я!
Слева мои товарищи, справа мои друзья.
А посередке, господи, я, самолично — я.
Неужели, господи, не признаешь меня?
Господи, дама в белом — это моя жена,
словом своим и делом лучше меня она.
Если выйдет решение, что я сошел с пути,
пусть ей будет прощение: ты ее отпусти!
Что ты значил, господи, в длинной моей судьбе?
Я тебе не молился — взмаливался тебе.
Я не бил поклоны, не обидишься, знал.
Все-таки, безусловно, изредка вспоминал.
В самый темный угол
меж фетишей и пугал
я тебя поместил.
Господи, ты простил?
Ты прощай мне, господи: слаб я, глуп, наг.
Ты обещай мне, господи, не лишать меня благ:
черного теплого хлеба с желтым маслом на нем
и голубого неба с солнечным огнем.
(из негритянского гимна)
|
