Зиара растеряно смотрела на него и ее рот открывался и закрывался, а глаза наполнялись слезами:

— Мне не нужны деньги, я просто хочу спокойной жизни…

— Мы обеспечим вас этим, мисс Грейсон. Дадим все необходимое, просто ответьте на наши вопросы. Он бил вас?

— Стоп! — я хлопнула по столу, пугая Зиару. Схватив телефон Кристиана, я быстро выключила и удалила запись, возвращая его хозяину, — мистер Браун, подождите меня в машине, пожалуйста, — я красноречиво выделила последнее слово, посылая ему убийственный взгляд.

Этот бесчувственный робот все только портил. Очевидно, что давлением мы от нее ничего не добьемся, лишь доведем до истерики. Кристиан привык общаться с ублюдками, на которых можно повлиять только через свое могущество. Он встал и молча вышел, хлопнув дверью. Мы проводили его взглядом и я выдохнула, снимая с себя пиджак.

— Можно на «ты»? — спросила я, завязывая волосы. Зиара кивнула и я подождала пока она сядет за стол напротив меня. Она поджала под себя ноги и нерешительно посмотрела прямо в мои глаза. Я устало выдохнула, — Зиара, просто расскажи как все это выглядело с твоей стороны. Без подробностей об убийстве. Мне хочется знать о твоих собственных чувствах. Я все буду записывать на камеру, хорошо? Если что, твое лицо мы сможем закрыть, — я подняла телефон.

Она слегка кивнула и собиралась с мыслями, тяжело дыша. В это время я включила камеру и поставила телефон на свою кобуру, чтобы зафиксировать положение. Я смотрела, как секунды менялись одна за другой и терпеливо ждала.

— Адриан увидел меня на выставке, он тогда тоже интересовался искусством. После этого узнал мой номер и начал мне звонить и писать, — почти шепотом начала говорить она, ковыряя ноготь на большом пальце, — он не был со мной грубым или что-то такое, но я всегда опасалась его. Мне казалось, что мы из разных миров и меня пугала его сила. Он ухаживал за мной, я долго отвергала это, но в конце концов сдалась под его обаянием и харизмой. Я влюбилась в него, — сказала она на выдохе с грустной улыбкой.

— А что было потом?

— Начались отношения и я чувствовала себя вещью. Он не терпел парней рядом со мной, пару раз избивал моих одногруппников за то, что мы просто разговаривали. Он жуткий собственник, который хотел, чтобы я всегда была рядом с ним. Но я так не хотела, понимаешь? — в ее глазах скопились слезы, которые рвались наружу, — я ценю свою свободу, людей вокруг меня, и я не хотела отказываться от этого в угоду его интересов. Он забирал меня с института, следил, чтобы по ночам я была дома и не ходила никуда… Тот парень, которого он убил… это был мой друг, лучший друг. Мы дружили с самого детства. — Ее голос сорвался и поток горьких слез хлынул по щекам. Я села рядом с ней, но так, чтобы не попасть в кадр, и взяла ее за руку, поглаживая запястье большим пальцем.

— Мы просто сидели у меня дома, между нами ничего никогда не было. Мы давно не виделись и захотели поговорить, простой разговор о жизни… мы просто обсуждали всех наших друзей, работу, учебу… — она быстро тараторила, борясь со слезами, и половину ее сдавленных слов я не могла разобрать, — Адриан ворвался к нам так резко и неожиданно, и… и…

— Я знаю, что было дальше. Можешь не рассказывать этого, — грусть сдавила мое сердце и я переживала все это вместе с Зиарой.

— Я кричала. Я так кричала, я била его, умоляла прекратить. Мне было так больно за него, страшно… Я пыталась остановить его, но он будто бы не слышал меня. Когда он начал крушить кухню, ронять все на пол, я выбежала из дома к соседям, чтобы они помогли мне, потому что я не знала, что мне делать. Тот чертов день… я ненавижу его. Я просто ненавижу его.

Я обняла Зиару и она горько заплакала в мое плечо, сотрясаясь плечами. Я гладила ее по светлым, мягким волосам, и по моему лицу скатились непрошенные слезы.

— В письмах он говорил, что любит меня и никогда никому не отдаст. Сказал, что я под защитой его людей. Что он выйдет только для того, чтобы мы были вместе. Он сказал, что убьет любого, кто тронет меня… Я боюсь общаться с парнями, потому что не хочу стать причиной их смерти, — я налила ей стакан воды из графина в центре стола, и подождала, пока она его допьет, чтобы немного успокоиться, — я переехала и уволилась, чтобы он забыл обо мне. Я никогда не писала ему в ответ и на новый адрес писем больше не приходило. Я боюсь его и хочу забыть, как страшный сон. С той ночи я сижу на антидепрессантах и посещаю психолога. До сих пор не могу спать без снотворного. Ко мне снова и снова во сне приходят эти картинки и я медленно схожу с ума.

Я выключила запись и еще раз обняла Зиару. Она была такой маленькой и хрупкой, готовой разбиться в любой момент. Я на ее фоне выглядела грозной и большой скалой.

— Ты не виновата в его грехах, слышишь? Я говорю тебе это на правах человека, пострадавшего от его рук. Я тоже потеряла близких мне людей. Ты ни в чем не виновата, — я шептала ей слова поддержки в волосы, желая хоть немного облегчить ее страдания, — ты не его игрушка, Зиара, и ты должна жить и делать то, что тебе хочется ради себя и ради своего друга. Я обещаю тебе, что не допущу его выхода.

Мы еще долго сидели в обнимку и говорили о страхах Зиары. Я всеми силами пыталась развеселить ее и вытянуть из страшных воспоминаний. Мне было стыдно, что я заставила ее вспомнить все это, пережить ту ночь снова ради корыстных целей. Когда я увидела ее нерешительную светлую улыбку, мне стало легче.

Уже перед выходом я снова взяла ее за руки и слегка сжала их, выражая поддержку и благодарность.

— Если вдруг тебя начнут донимать или тебе просто будет страшно, обязательно позвони мне, хорошо? Я помогу. Перед выходом в прессу я пришлю тебе материал, чтобы ты его согласовала. Ничего не бойся, Зиара.

— Спасибо тебе. И будь осторожна, — мы обнялись и с трепетным чувством выполненной работы я вышла на улицу.

Около машины курил Кристиан и прищурившись оглядывал меня с ног до головы:

— Неужели. Я думал, мне придется тебя ждать тут еще два дня. Надавила на жалость маленькой овечке?

— Закрой рот, здоровяк. Вот здесь, — я показала ему мой телефон, — бомба замедленного действия. И мне даже не пришлось предлагать ей деньги и охрану для разговора. А ты просто бесчувственный, Кристиан.

— Мне не понять сентиментальных баб. Я почти дожал ее, но тебе же обязательно нужно вставить свои пять копеек.

— Искренне желаю тебе жить в лесу среди шакалов. С ними ты точно найдешь общий язык. С девушками нельзя так общаться, а записывать без согласия вообще никого нельзя, идиот.

Кристиан сел в машину и нажал на газ, когда я еще не успела залезть внутрь. Я взвизгнула и он начал ржать, как осел, за что получил подзатыльник.

2021 год,

329 ярдов от тюрьмы «Дьюэль»,

Город Трэйси, штат Калифорния

— Как же, мать его, воняет, — практически прорычал Мэтт, пряча нос в предплечье, — зачем мы рубим прямо к этому запаху дерьма⁈

Она находились под землей, в вырытой собственными руками внушительного размера яме. Мэтт и Дани с каждый днем убеждались в своей теории — они роят подкоп для побега. Только кого и зачем мафия собралась вытаскивать из колонии пока непонятно.

Теперь, когда они видимо приближаются к финальной точке, запах человеческих испражнений становится просто невыносимым — они еще не понимают, что роят прямиком к туалетам, из которых беглецы и будут нырять на свободу.

— Пришел приказ, — заорал Серхио снаружи, стоя около ямы, — у нас осталось не так много времени, план пришлось сдвигать. Поэтому работает активнее, совсем скоро начнется самая интересная часть этой игры.

Дани, который лежал на животе и откидывал землю руками, напрягся. Внутренние импульсы побуждали его задать вопрос, возникший в голове пару секунд назад, но он все не решался сделать этого. Он боялся не реакции на его слова, и даже не потенциально возможных избиений и унижений. Ему было страшно услышать ответ. Он не хотел знать, но при этом не мог и промолчать. Собравшись с силами, сжав в метафорический кулак остатки своей мужественности, он все же повернул голову к Серхио и еле заметно облизал пересохшие, грязные губы.