Глава 1. Неприятно познакомиться!

Райн Тинэус тон Аирос

— Пойми, мой мальчик, нам нужен этот брак, — слова советника звучали мягко, но за этой обманчивой мягкостью этой скрывалось глубокое убеждение в собственной правоте и привычка к безоговорочному подчинению окружающих, так что даже неискушенному слушателю становилось понятно, что возражать бессмысленно и даже опасно.

Но Райна Тинэуса тон Аироса даже близкое знакомство с нравом советника не побудило к молчанию:

— Дед, только не говори мне, что ты что-то задолжал этому… как его… Варэну!

Юноша постарался вложить в это имя всё возможное презрение. Не то чтобы он был в действительности высокомерным снобом, но уж очень хотел подчеркнуть всю нелепость ситуации: древний род высших аристократов готов породниться с теми, кто пробился из низов от силы два-три поколения назад. Уже при Совете, в отличие от старой аристократии, которая добилась высокого положения в эпоху свободных королей и сама же у них эту свободу и отняла, образовав Государственный Совет, сильно ограничивший власть монарха.

— Разумеется, нет! — оскорбился дед. — У нас с ним взаимовыгодная договоренность: он дает за дочерью солидное приданое, я обеспечиваю протекцию его старшему сыну.

— Я чувствую в этом какой-то подвох, — сердито выдохнул внук. — Будь это иначе, ты дал бы мне возможность хоть познакомиться с будущей женой заранее.

— Вот поедем девочку забирать — и познакомишься.

— Де-эд! — простонал Райн Тинэус. — У меня были такие планы! Ну скажи, почему именно я? Отцу ты когда-то позволил спокойно жить в свое удовольствие и жениться на той, которую он выбрал сам.

— И в итоге я вынужден назвать своим наследником тебя, потому что толку из твоего отца не вышло, — и дед пригвоздил внука суровым взглядом.

— Ладно… Понятно. Женюсь, — собственно, он с самого начала не сомневался, что жениться придется — с дедом шутки плохи, и спорил больше для проформы, а то как-то неприлично мужчине сдаваться без боя.

— Не только женишься, но и сделаешь все, чтобы эта девочка чувствовала себя счастливой рядом с тобой.

— Что же за девочка такая? — озадаченно пробормотал наследник, покидая дедов кабинет.

На самом деле никаких конкретных планов у него не было. Новоиспеченный выпускник Стекаронской магической академии пока еще только размышлял, чем он собирается заняться. Политика Райна Тинэуса не влекла. Если бы его нынешний статус предполагал наследование не только денег и титула, но и дедовых должностей, связей, всей этой его малопонятной суеты вокруг трона, парень предпочел бы отказаться… к примеру, в пользу младшего кузена Лойна. Тот, несмотря на юные годы, показывал себя весьма амбициозным юношей. Прежде Райн Тинэус полагал, что братец таким образом просто стремится компенсировать отсутствие способностей к магии, но теперь начинал понимать: просто у каждого свои интересы. И сам он, к сожалению, был покуда далек от осознания собственных.

Магия? Вся учеба в Академии была направлена на то, чтобы обуздать свой непослушный дар, научиться контролировать магию, которая так и норовила начать жить собственной жизнью. Но для чего эта магия нужна, Райн Тинеус за все пять лет учебы так и не понял. Нет, понятно, что целители всегда найдут себе занятие, да и предметник-вещевик не останется без заработка. Но что делать магу-стихийнику, если войны не было — и слава Создателю! — больше ста лет? Дождь вызывать? Так ведь и засуха, к счастью, далеко не каждый год случается. Пожары тушить? До сих пор у юного мага куда успешнее получалось их разжигать. В общем, перстень мага он получил, овладев искусством, которому не знал применения, а потому намерен был усиленно искать себя.

Вот, например, почему бы не попробовать свои силы на литературном поприще? Помнится, в академии у него неплохо получалось — остроумные истории, вышедшие из-под пера студента Тина Ари ходили по рукам и пользовались немалой популярностью.

Да, Тин Ари — имя, под которым он прожил последние пять лет. Под чужим именем и с чужим лицом. Так повелось с давних пор. Сначала студенты-аристократы скрывали свои настоящие имена и облик в целях безопасности. Потом в ход пошли громкие фразы о том, что уважение надо заслужить не громким именем, а успехами и достижениями на выбранном поприще. Ну а после анонимность просто вошла в моду, и всякий, кто мог позволить себе амулет личины, предпочитал оставаться не узнанным во время учебы. Потому и по окончании академии получали выпускники не дипломы, а настроенные на их ауру перстни магов.

Как бы то ни было, к этому имени Тин привык, сросся с ним и чувствовал себя куда комфортнее в роли Тина Ари, нежели в качестве Райна Тинэуса тон Аироса, наследника древнего рода.

У Тина хватало ума, чтобы понимать — забавные истории о похождениях лихих студентов — это еще не литература, а чтобы написать что-то стоящее, нужно знать жизнь. А потому главной мечтой, которую он втайне лелеял и которой всё не решался поделиться с дедом, были путешествия. Ибо каким еще способом можно познать жизнь, как не в пути, знакомясь с разными людьми и переживая приключения, которым в обычной скучной повседневности нет места?

Не успел. А теперь уже никаких шансов. Женитьба виделась Тину чем-то вроде оков, которые накрепко привязывают человека к дому. Хотя, конечно, если посмотреть на отца, то ничего подобного и в голову прийти не может. О том, как жил отец в браке с матерью, Тину ничего известно не было — эта достойная женщина умерла, едва успев дать сыну жизнь. Зато мачеха отнюдь не мешала вести отцу ту жизнь, которую он выбрал, и явно разделяла с супругом его тягу к светским развлечениям, а потому Тину нечасто доводилось видеть их обоих.

Вся беда в том, что Тин не считал отца образцом для подражания, он полагал, что мужчина, вступая в брак, должен меняться. Но как именно — Тин представлял себе достаточно смутно, да и не ощущал в себе готовности к переменам, а оттого чувствовал себя растерянным и подавленным…

Кузен, как всегда, ворвался без стука, плюхнулся в кресло, закинул ногу на ногу, осклабился жизнерадостно:

— Ну что, кончилась твоя вольная жизнь? Посадил дед на привязь?

— Что поделаешь… — меланхолически откликнулся Тин.

— Ну-у, кое-что поделать можно, — ухмыльнулся Лойн.

— Что же ты предлагаешь? — Тин изобразил интерес, которого не испытывал, потому как никакого толкового предложения от братца не ожидал.

— Как что? — Лойн подался вперед. — Наотрез отказаться вступать в брак, впасть в немилость у деда и таким образом уступить мне статус основного наследника. Все просто, как видишь.

— Да ну тебя! — Тин вышел из собственной комнаты, в сердцах хлопнув дверью.

Видеть кузена не хотелось. Вообще-то у них были нормальные отношения, а взаимные подколки и насмешки всегда казались Тину не более чем игрой, никогда не выходившей за определенные границы. Но именно сейчас шуточка Лойна оказалась последней каплей, окончательно выбившей Тина из душевного равновесия.