Капитан Солодков, дежурный по «Соколу», сообщает главе спасательных операций, еще об одной цели:

«Нарушитель похож на Ту-95. Я надеюсь, ничего плохого не случилось. Он ведет себя странно, я имею в виду его вы­соту, курс, скорость».

05.10

— Я вызвал зону. Они сказали, что никого из наших в воздухе нет.

— Хорошо. Куда он направляется?

05.11

— Он идет к бухте Макарова, расстояние 100 км, по прямому курсу. Используйте все, что у вас есть, навигаци­онные системы ближнего радиуса действия, потому что на­рушитель не может так идти... это по нашим данным, не беспокойтесь, с вами там, внизу, ничего не случится...

— Ну, надеюсь все же, что это не нарушитель, иначе у нас тут...

— Нас же он не бомбил...

Бухта Макарова — гавань на восточном побережье Са­халина, примерно в 200 км к северу от «Сокола». Расстоя­ние в 100 км от Макарова и курс 240 градусов не соответ­ствуют позиции нарушителя, который держит курс 200 гра­дусов и находится в 340 км от Плантации. Разговор между офицерами на командных постах находящимися в 250 км друг от друга, предполагает, судя по обеспокоенности людей на земле, что битва идет прямо над их головами. Несколько минут спустя (05.18) состоялся другой разговор между ка­питаном Морозовым и Таней Гришковой, женой Станисла­ва Гришкова, высокопоставленного офицера, возможно, ге­нерала, в котором упоминается другой самолет, о котором мы слышим здесь первый раз:

— Он прошел через Курилы.

— Уже прошел?

— Похоже на то.

— А кто это говорит?

— Гришкова.

— А, Таня, извините. Морозов. Могу я поговорить со Станиславом Ивановичем? ...Доброе утро, Станислав Ива­нович.

— ...Так что все в сборе. Я бы, конечно, посоветовал прийти сюда.

— Что-то случилось, ситуация здесь [в воздухе. — М.Б.] усложняется.

Самолет, о котором говорит Морозов, пересек Куриль­скую гряду в это время (05.18) или немного раньше. Это второй нарушитель, который идет со стороны северной части Тихого океана и пересекает Курилы. Первым был са­молет, засеченный советским радаром в «Буревестнике» в 04.44, который должен был пересечь Курилы тридцать ми­нут назад, то есть на траверзе нарушителя (нарушителей), прошедшего над Камчаткой и направляющегося к Сахалину (см. ниже). Значение реплики «что-то случилось» не совсем ясно — это может быть подтверждением того, что наруши­тель, которого Новоселецкий в 04.55 приказал сбить, был на самом деле сбит сразу же после того, как пересек границу. В 04.56 командир истребительного полка в «Буревестнике» Герасименко подтвердил, что он отдал такой приказ. Это за­мечание могло также относиться к тому факту, что в возду­хе было обнаружено шесть нарушителей, которые направ­лялись к Сахалину одновременно (см. ниже).

Полковник Новоселецкий, начальник штаба истреби­тельной дивизии в Смирных, говорит капитану Титовнину, диспетчеру боевого командного центра дивизии:

— Титовнин, дайте мне данные по курсу [от Смир­ных. — М.Б.].

— Пеленг 45, дальность 11О км, высота 9000 метров. 05.12

Японские радары в 18.12 GMT (03.12 по японскому вре­мени) наблюдали самолет в точке 47°40 'N 143°45 'Е, летящий на юго-восток со скоростью 430 узлов, на высоте 10 000 мет­ров и передающий транспондерный код 1300 в режиме А.

Его полетные данные от «Сокола» следующие: курс 65 градусов, расстояние 81 км, очевидно это не тот нару­шитель, который наблюдался минутой ранее, в 05.11, и он летит на другой высоте. Этот самолет начинает пролет над Сахалином, следуя курсом 257 градусов, и выполнит по­ворот на 22 градуса на полпути, ложась на курс 235 гра­дусов.

Между 05.12, временем наблюдения, и 04.44, временем засечки радаром «Буревестника», прошло 28 минут, что при скорости 430 узлов составит расстояние в 201 морскую милю. Если это расстояние отложить назад вдоль пути того самолета, который наблюдали японцы, оно даст позицию са­молета, который наблюдался «Буревестником». Тем не ме­нее расстояние показывает, что самолет летел не со сторо­ны Камчатки, а пересек Курилы и шел со стороны Тихого океана по маршруту ROMEO 20, официально назначенно­му KAL 007. Скорость в 430 узлов эквивалентна 7,2 морской мили в минуту, почти точно тем 8 милям в минуту, кото­рые делал самолет, упомянутый Хершем и АНБ. Самолет, который наблюдался японским радаром в 05.12 и тот, ко­торого «Буревестник» видел в 04.44, были, таким образом, по всей вероятности, одним и тем же. Он передавал транспондерный код 1300, что должен делать самолет, выходящий из воздушного пространства Японии, но не должен делать самолет, входящий в него, как это было в случае KAL 007. Кроме того, режим А используется военными. KAL 007 сле­довало бы использовать транспондерный код 2000 в режи­ме С. Этот факт должен был подсказать японцам, что этот самолет не был корейским авиалайнером.

Я хочу суммировать эти наблюдения, чтобы читатель получил представление о той картине, которая открывалась перед советским командованием на Сахалине. Они видели шесть самолетов-нарушителей, идущих на них буквально одновременно. В 05.05 первый нарушитель вошел в воздуш­ное пространство Сахалина. В 05.07 второй нарушитель был замечен в 340 км к северо-востоку от Плантации, следуя курсом 200 градусов. Четыре минуты спустя, в 05.11, был замечен третий нарушитель, похожий на Ту-95. Его высо­та и поведение заставили советских наблюдателей опасать­ся, что этот самолет может быть советским. Они провери­ли расписание полетов и обнаружили, что этот самолет не мог быть своим. Он находился к югу от мыса Терпения, сле­дуя курсом 240 градусов прямо к бухте Макарова в 100 км от него, где боялись бомбежки, которой так и не последо­вало. В то же самое время радарами был обнаружен чет­вертый нарушитель, на пеленге 45 градусов и на расстоя­нии 110 км от Смирных. В то же время наблюдался пятый нарушитель, пересекающий Курилы. И в 05.12 японские ра­дары зафиксировали шестого нарушителя, в 150 км к югу от бухты Макарова и в 420 км к югу от той цели, которую вели в Плантации.

При таких обстоятельствах нетрудно понять, почему со­ветские командиры решили сбивать нарушителей, вошед­ших в советское воздушное пространство, не следуя дли­тельным процедурам предупреждения, которые пилот 805 и Осипович использовали во время событий второго часа. Столкнувшись с большим количеством нарушителей, кото­рые были идентифицированы как «военные, возможно вра­ждебные», они, скорее всего, просто следовали действую­щим приказам, применимым при таких обстоятельствах. До событий второго часа кто-то в Москве, возможно Андропов, мог передать, что если огни самолета-нарушителя включе­ны, перехватчик должен следовать предупреждающей про­цедуре перед открытием огня и попытаться посадить само­лет-нарушитель.

Генерал Корнюков, командующий на «Соколе» отдает приказ об уничтожении цели по команде.

05.14

Корнюков:

— Приготовиться открыть огонь, привести все в со­стояние готовности. Я отдам Осиповичу приказ через две минуты или менее. Через полторы минуты я отдам при­каз открыть огонь. Наведите Тарасова в тот же район. И смотрите очень внимательно, здесь, в точке один нахо­дится также 163-й... Направляйте его по радару перехва­та, дайте команду по данным радара... Будьте осторож­ны, позади цели и нашего истребителя все еще находится МиГ-23 со Смирных.

Ивличев:

— Я отдал приказ Литвинову [в 163-м.— М.Б.] приго­товить оружие. Он готов.

Нарушитель входит в воздушное пространство Сахали­на в 18.16 GMT и перехвачен советским истребителем.

В ту же самую минуту Корнюков отдает приказ Гера­сименко, командиру истребительного полка в Буревестни­ке, взять на себя командование 163-м:

— Герасименко, командующий приказывает вам при­нять командование над 163-м из Смирных. Видите его?

05.17

Цель нарушила государственную границу, и генерал Корнюков приказывает ее уничтожить: Корнюков: