Согласно информации оборонного агентства 5 сентяб­ря, один из МиГ-23 поднялся в воздух с авиабазы на Сахалине и сблизился с корейским авиалайнером в 03.25. Он радировал наземному контролю: «Цель захвачена». Через одну или две минуты послышалось следующее: «Приготовиться открыть огонь». «Готов». «Огонь». «Ракеты выпущены». В 03.29 пилот сообщил: «Докладываю: цель уничтожена».

Японские военные продолжали настаивать на 03.29 как на времени уничтожения нарушителя. Тем не менее, на сле­дующий день газеты дали иную версию событий, которая, была распространена правительственными источниками. Интересно, что в ней, как и в других японских заявлени­ях, были приведены записи переговоров пилотов с центра­ми ПВО. Напротив, США отрицали, что обращения центров ПВО к пилотам были также перехвачены.

Для доказательства того, что корейский «Боинг» был сбит советским истребителем, японское правительство опубликовало отрывок из радиопереговоров между советски­ми пилотами и наземным контролем. Эти переговоры были перехвачены японскими постами радиоперехвата и обнаро­дованы Секретарем кабинета Масахарой Готода во время пресс-конференции, которая состоялась в официальной ре­зиденции премьер-министра. Время указано японское.

03.26.20. «Огонь!»

03.26.21. «Цель уничтожена.»

Пресс-конференция началась в 08.30 утра 6 сентября в Токио, за тридцать минут до речи Рональда Рейгана о ги­бели корейского самолета, которая начала транслироваться 5 сентября в 8.00 часов вечера по времени восточного побе­режья США. Заявление Масахару Готода, в котором исполь­зовались американские данные, должно было ясно показать, что Япония действовала солидарно с Соединенными Шта­тами. Тем не менее эта попытка оказалась неудачной, по­скольку три отдельных японских заявления давали три сро­ка уничтожения цели,— 03.29, 03.39 и 03.26.21.

Если бы любой высокопоставленный правительствен­ный чиновник сделал приведенные выше сравнения, он мог бы испугаться, что публика начала бы догадываться о том, что той ночью было сбито несколько самолетов. Япон­ское правительство сделало все, что могло, для того чтобы уменьшить девятиминутное различие между американской и японской версиями, пытаясь скомбинировать раздельные и несвязанные между собой события в одно целое.

Как только что обнаружило японское оборонное агент­ство, детальное изучение записей другой радарной установ­ки в Вакканае показывает, что корейский авиалайнер опи­сал ряд широких спиралей на протяжении десяти минут, начиная с высоты 9100 метров (29 800 футов).

Было обнаружено, что корейский лайнер наблюдался на экранах радарных установок в Вакканае по мере того, как он опускался по широкой спирали. Самолет наблюдался с мо­мента начала спуска с высоты 9000 метров над островом Монерон вплоть до его исчезновения с радарных экранов на высоте 600 метров, и с этой точки он упал вертикально в море. Советский пилот сказал, что сбил самолет в 03.26, но тот оставался на экранах радаров еще 12 минут, до 03.38.

Автор этого отрывка из «Асахи Симбун» пытается соеди­нить японскую и американскую версии гибели KAL 007 над Сахалином в одно событие. Невероятно, но неужели японской разведывательной службе понадобилось двенадцать дней, чтобы понять: один из ее радаров записал катастрофу так, что оператор этого радара ничего о ней не знал? Что мы можем извлечь из того факта, что самолет, который, как сказало япон­ское оборонное агентство, взорвался на высоте 33 ООО футов, в 03.29 оставался в полете еще на протяжении девяти минут?

Но не одни только военные специалисты наблюдали со­бытия, имевшие место той ночью. Взрыв самолета видела группа японских моряков и их показания были перепеча­таны в деталях всеми японскими и несколькими западны­ми газетами. Следующий отрывок заимствован из номера газеты «Хоккайдо Симбун» от 2 сентября 1983 г.:

Японское рыболовное судно «Чидори-Мару № 58» занима­лось промыслом креветок неподалеку от острова Монерон вместе с примерно 150 другими японскими судами, базирую­щимися на Вакканае. Корабль находился в точке с координа­тами46°34'N,141°16 'Е, в 36 км к северу от Монерона, ко­гда, в 03.30 утра 1 сентября, команда, состоящая из восьми человек, под командованием капитана Шизуки Хайаши, на­блюдала гибель самолета. Сначала рыбаки услышали шум его двигателей, когда самолет внезапно приблизился, но они не смогли определить направление. Вслед за шумом последовал приглушенный взрыв. В течение двух или трех секунд они наблюдали оранжевое пламя над самым горизонтом в на­правлении восток-юго-восток. Когда пламя исчезло из вида, они заметили серию оранжевых вспышек, продолжавшихся пять или шесть секунд, и в тот же самый момент услы­шали второй взрыв, который не был таким громким, как первый. Еще через пять минут в воздухе стал ощущаться запах горящего керосина. Ветер дул со скоростью пять или шесть метров в секунду (от 10 до 12 узлов), и несмотря на пасмурное небо, видимость была от 10 до 20 км.

Рыбаки слышали первый взрыв до того, как увиде­ли пламя. Согласно законам физики, свет распространяет­ся быстрее звука. Мы можем использовать эти законы для того, чтобы вычислить, на каком расстоянии от нас удари­ла молния. Нам нужно лишь определить время в секундах, которое протекло между первоначальной вспышкой мол­нии и моментом, когда мы услышали гром. Затем мы про­сто перемножаем это время на 1200, скорость звука в фу­тах в секунду, и получаем готовый ответ.

Первый взрыв, который услышали рыбаки, не мог быть связан с взрывом, который они видели впоследствии. Этот взрыв должен быть связан со вторым звуком. И место взрыва тогда должно находиться на расстоянии 2400 или 3600 футов к востоку-юго-востоку от судна. Эта оценка расстояния под­тверждается временем, за которое запах горящего керосина до­шел до рыбаков. В пяти минутах триста секунд, при скорости ветра в 5 метров (16 футов) в секунду мы получаем 1500 мет­ров (4921 фут). Это дает нам примерное расстояние от места взрыва до судна. Тем не менее, этот взрыв не соответствует взрыву самолета на высоте 33 000 футов, поскольку взрыв, по словам рыбаков, произошел прямо над водой на расстоянии приблизительно 1500 метров от рыболовного судна. С высоты 33 000 футов звуку взрыва потребовалось бы- гораздо больше времени, чтобы дойти до судна, а запах керосина никогда бы не опустился до уровня моря. Таким образом, взрыв который видели рыбаки «Чидори Мару», не мог быть взрывом самоле­та, исчезнувшего с экрана радара JDA b 03.29.

Как мы можем объяснить звук приглушенного взрыва, услышанный рыбаками, который последовал за шумом дви­гателя приближающегося самолета? Начнем с шума двигате­лей. Самолет взорвался на расстоянии 1500 метров от рыба­ков, и они услышали шум двигателей прямо перед тем, как раздался приглушенный взрыв. «Чидори-Мару 58» — 99-тон­ное рыболовное судно. Когда раздался взрыв, оно занималось промыслом креветок. Шум судового дизеля, лебедок, другие обычные для рыболовного судна звуки вместе с шумом ветра и моря создают фоновый шум в зоне судового мостика при­близительно от 85 до 95 децибел. Это примерно эквивалент­но шуму поезда метрополитена. При этих условиях и на рас­стоянии 1500 метров команда не была бы способна услышать двигатели «Боинга-747» на фоне обычных шумов. Более того, на этом расстоянии рыбаки не смогли бы обнаружить «не­ожиданное приближение» источника звука. При обнаруже­нии быстрого приближения источника звука доплеровский эффект вряд ли смог перебить фоновые шумы. Значит, источ­ник звука прошел относительно близко к рыбакам, практи­чески над их головами. Это, в свою очередь, исключает воз­можность того, что самолет, шум двигателей которого они слышали, был тем же самым, который взорвался через не­сколько секунд в полутора километрах от них.