Тэлзи пристроилась на пустом ящике из-под прибора, пока Колки Минг коротко переговорила по коммуникатору. Затем она, похоже, выслушала ответ, которого Тэлзи не услышала, и повернулась у панели управления сканирующими устройствами.

Вскоре у них выдалось время, чтобы поболтать часок-другой.

Трансформация элегарфов в саттарамов в момент наступления зрелости была связана с геном смерти, разработанным гризандским культом Налакии, чтобы удерживать выведенную мутацию под контролем. Элегарфы этого не знали. После того, как они истребили гризандцев, разработать собственную биологическую школу им в голову не пришло, а позволить порабощенным ученым экспериментировать над хозяевами было совершенно немыслимо по кодексу чести.

Но уже в самом начале одна из обособленных групп мутантов нарушила это правило, ибо поставила перед инопланетянами задачу найти метод продления жизни. После длительного исследования было установлено, что смертоносный ген может быть удален у потомства этой группы. Так появились алатта. По строению тела они остались отессанами, но приобрели обычную для человечества в среднем продолжительность жизни. И с этим они заодно вскоре обрели утерянные элегарфами интересы и цели. У них появилось время, чтобы учиться, и они учились очень быстро, поскольку могли по-элегарфски «заимствовать» инопланетную науку и технологию. В данный момент у них имелось и то и другое.

Большинство элегарфов презирали алатта как за их отказ от величественной зрелой формы «львиного народа», так и за то, что они унижали себя рабским трудом. Они изо всех сил постарались вычистить свою расу от новой ветви, но алатта продолжали следовать своим, выбранным раз и навсегда путем.

— Разумеется, все это началось несколько веков назад, — сказала Колки Минг. — Теперь у нас есть собственная цивилизация, и заимствовать достижения у других рас больше нет нужды, хотя Федерация Ядра еще всего каких-то сто лет назад выступала в роли нашего учителя. Элегарфы остаются зависимыми от порабощенных народов, и больше нам не родня. К тому же кодекс чести ограничивает их умственно. Некоторые присоединились к нам по собственной воле, и хотя мы ничего не можем сделать персонально для них, их дети обретут нашу продолжительность жизни. С другой стороны, мы отлавливаем элегарфов при каждом удобном случае, и, хотят они того или нет, у всех, кого мы поймали, рождаются уже алатта. Они ненавидят нас за это, но объединиться в борьбе против нас не в состоянии, поскольку разобщены. Отчасти, это и заставило рискнуть всем в этой операции, проводимой на чужой территории — в Ядре. Взять под контроль давнего врага — представляется достаточно серьезным и основополагающим делом.

— Вы пытаетесь выставить элегарфов из пределов Федерации прежде, чем мы, люди, узнаем, что они здесь? — спросила Тэлзи.

— Таков был план. Мы не хотим возрождения древней неприязни между людьми и «львиным народом». Операция предстояла непростая, но мы работали крайне осторожно, и вот наши приготовления завершены. Нам троим поручено захватить центральную секцию управления контура Тинокти. Если мы сможем сделать это сейчас, большая часть саттарамских лидеров Ядра Звездного Скопления окажется изолированной. Несколько месяцев мы ждали подходящей возможности. Одновременно мы готовы выдвинуться и против остальных элегарфских позиций в Федерации. От этого зависит очень многое. Если мы не сможем незаметно выдворить элегарфов, прежде чем вооруженные силы людей вступят с ними в огневой контакт, последствия его могут оказаться плачевными для всех, в том числе и для нашей группы. Ожидать, что боевые корабли Федерации смогут отличить алатта от элегарфов, когда начнут палить из главного калибра, значит быть не в ладах с реальностью. И потери будут не односторонними. У нас имеются достаточно мощные вооруженные силы, равно как и у элегарфов.

— Элегарфы — исключительно наша проблема, — добавила она в заключение, — Федерации это не касается. Мы все равно слишком близки к ним, чтобы считать их врагами. Мои родители были элегарфами и не хотели, чтобы им поменяли генетический узор. Если бы их не поймали и не заставили на это пойти, возможно, я сражалась бы за звание Суан-Ювина так же беспощадно, как Стилтик и Борагост. Да и ты тоже, случись твоим предкам оказаться подопытными кроликами у гризандских биологов на Налакии. Мы берем элегарфов под контроль повсюду. Если преуспеем здесь, меньше чем через три десятка лет не останется ни одного из саттарамов.

Она осеклась, некоторое время смотрела на индикаторные панели, потом поднесла к уху коммуникатор. До Тэлзи донеслось невнятное бормотание, продолжающееся минуты две. Колки Минг отложила коммуникатор, ничего не ответив. Очевидно, другой алатта записал сообщение для нее.

Она встала, и лицо ее было задумчиво.

— Мы пытаемся вынудить Борагоста и Стилтик начать с нами Львиную Забаву, — сказала она. — Это самый быстрый способ достичь нашей цели. Возможно, теперь это уже единственно возможный способ! И, похоже, комбинация нам удалась. — Она указала на дверь. — Мы идем наружу. Вскоре должен быть предпринят первый шаг. Я должна позвать Скэга.

Тэлзи поднялась на ноги.

— Что такое Львиная Забава?

— Мне кажется, ты уже исполняешь в ней определенную роль, — ответила Колки Минг. — Подозреваю, что ты, коротышка, не была со мною откровенна до конца. Но хочешь того или нет, теперь ты, похоже, участвуешь в Забаве.

Колки Минг включила наружное освещение, и кусок унылой улицы с фасадами домов в сотню метров стало прекрасно видно. Они обе оставались возле входа. Внезапно в освещенной зоне появился Скэг; ощетинившись, окинул женщин холодным взглядом, оглянулся через плечо и снова исчез.

Да, устранив дагена Стилтик, Тэлзи сделала алатта гораздо более щедрый подарок, чем думала. Когда они узнали об этом, у них появилась возможность свободнее передвигаться в контуре. Ситуация, допускавшая свободу перемещения дагенов, становилась настолько опасной, что те, против кого их науськивал и, должны были направлять усилия в первую очередь на устранение этих тварей. Так, например, элегарфам стало известно, что трое алатта привели с собой мыслепса только после того, как во время неожиданной атаки в опечатанных зонах Скэг порвал на куски полдесятка соратников Стилтик.

Сейчас в контуре обретались, кроме него, еще два дагена. Один принадлежал Борагосту, владельцем другого был саттарамский лидер, прибывший на неделе со своим любимцем. Очень могло быть, что, если Борагост начнет действовать против алатта, а в данный момент казалось, что начать он обязан, то первым делом он использует эту пару, чтобы избавиться от Скэга. Если бы удалось покончить с элегарфскими дагенами, то того бы стоила даже потеря Скэга. Тогда алатта смогли бы немедленно приступить к осуществлению своих планов.

В игре сейчас разыгрывалась именно это партия. Скэг пришел и ушел. Дагены могли выслеживать друг друга. Он знал, что его ищут с таким же упорством, как ищет он. Он не пытался уйти от поединка. Просто его роль сводилась к тому, чтобы столкновение произошло здесь. Пистолет в руках Колки Минг был приспособлен против дагенов, убить которых было непросто.

Снова вернулся Скэг, но теперь он не стремился исчезнуть. Наполовину присев, мыслепес водил огромной башкой из стороны в сторону.

— Идут! — Колки Минг двинулась вперед. — Стой здесь, коротышка, и не шевелись!

Неожиданно проявились два других дагена, слева и справа от Скэга. Не раздумывая, он бросился на ближайшего. Стычка превратилась в кавардак, сотканный из дикого шума и молниеносных движений. Уличное пространство наполнилось пронзительным воем мыслепсов, напоминавшим взрывы безумного хохота. Противники сцеплялись, рвали друг друга, появлялись и исчезали из виду, выискивая малейшую возможность проявить свое преимущество. На мостовой под ними стали образовываться пятна желтой крови. Скэга, похоже, ничуть не смущало, что он сражался против двух противников — оба были меньше размером, правда, ненамного. Иногда Тэлзи казалось, что он мог бы справиться и без посторонней помощи. А ведь ему еще и помогали. Колки Минг перемещалась вокруг спутанного клубка туда-сюда, стреляя одиночными, иногда едва не влезая в собачью свару. Но дагены не обращали на алатта внимания.