Мысленный голос все не смолкал. Ярость и раздражение калеки были профильтрованы через аппаратуру, и иногда, по какой-то странной ассоциации, создавали впечатление очень сердитой и очень болтливой машины. Время от времени голос полностью «уплывал», как волна в радиоприемнике, но через несколько секунд звучал вновь. Вскоре Тэлзи от него мысленно отключилась — она ждала, когда вновь перекинется мостик к подсознанию Робана, а бормотание калеки ее только отвлекало. Попытки добраться до разума своего врага оставались хуже, чем бесполезными. Машины Робана, кроме своих повседневных занятий, обрабатывали также и ментальные эманации, но усеченные, сфокусированные и проецированные; результатом был непрерывно пульсирующий и кошмарно искаженный сигнал, в котором Робан и его приборы точно сливались в постоянно меняющуюся мешанину. Тэлзи неоднократно пыталась пробиться сквозь нее, но каждый раз быстро отступала, чтобы не потерять сознание…

Каждая выигранная минута увеличивала шансы на спасение, но вряд ли она сможет сдерживать Робана слишком долго. Вероятность того, что патруль рейнджеров или кто-то еще пролетит именно здесь и сейчас, увидит возле дома припаркованный кар и сядет проверить, все ли в порядке, была чрезвычайно небольшой, но Робана не устраивала и такая. И если он решит, что Тэлзи так и останется для него недоступной, то рано или поздно избавится от нее тут же, возле дома.

Значит, она не должна казаться этому негодяю слишком недоступной. Поскольку отвечать она отказывается, он испробует иной способ выяснить, можно ли ее контролировать. И когда он испробует это, девушка должна прикинуться до смерти испуганной — так оно, собственно говоря, и было, с той лишь разницей, что испуг не повлиял на ее способность размышлять, — и согласиться выполнять все его приказы. Кроме одного. Выключив парализующее поле, он прикажет своей пленнице войти в дом. Но она туда не пойдет. За входной дверью — тамбур. Если она шагнет внутрь, дверь закроется, а через секунду она вдохнет полную дозу препарата, который позволит ментомашинам Робана войти с ней в абсолютный контакт. А она не знала, к чему такой контакт может привести. Не исключено, что он лишит ее способности отгораживаться пси-экраном, и тогда Робан получит ее мысли как на блюдечке. И, узнав, что она задумала, убьет на месте. Возможно также, что наркотик исказит ее телепатические возможности, и лишит ее шанса взять разум Робана под контроль.

— Мне пришло в голову, — сказал Робан, — что ты, может быть, не специально отказываешься мне отвечать. Скажем, не можешь этого сделать из-за парализующего поля или просто из-за страха.

Тэлзи давно гадала, когда же он об этом подумает. Она ждала, ощущая, как в ней нарастает напряжение.

— Сейчас я отключу поле, — продолжал нагнетать обстановку голос. — То, что случится дальше, будет зависеть от того, как ты станешь выполнять мои инструкции. Если попробуешь выкинуть какой-нибудь фортель, малявка-пси, тебе конец. Мне прекрасно известно, что ты сможешь нормально двигаться уже через несколько секунд после отключения. Делай в точности то, что я тебе скажу, и делай это без промедления. Запомни эти две вещи. От них зависит твоя жизнь.

Помолчав, он добавил:

— Поле отключено.

Тэлзи ощутила прилив мышечных сил и победную легкость. Сердце забилось быстрее. Она замерла, чтобы не шевелиться. Через секунду Робан скомандовал:

— Ничего лишнего не касаться. Держи руки на виду. Выйди из кара, отойди на двадцать шагов и остановись. Затем повернись лицом к дому.

Тэлзи выбралась из кара. Ей было страшно, но не так, как представлялось до тех пор, пока она вновь не обрела способности двигаться. Гораздо меньше. Она отошла, как было велено, на два десятка шагов, остановилась и посмотрела на оранжевые занавешенные окна второго этажа.

— Теперь взгляни на свой кар.

Тэлзи повернула голову.

Робан выключил нейтрализатор энергии, и машина уже пришла в движение. Она поднялась на десяток метров и полетела в направлении леса за домом. Набрав скорость, аппарат скрылся за верхушками деревьев.

— Достигнув гор, кар поменяет курс. Возможно, станет летать кругами и останется над территорией парка, когда его заметят. Но вероятнее всего улетит на пару сотен километров. Потом будет предложено множество объяснений тому, как ты исчезла из него — очевидно, прямо в воздухе — но нас это не должно сейчас заботить… Вытяни руки перед собой, малявка-пси. Разведи в стороны. И стой спокойно.

Тэлзи развела руки и принялась ждать. Через секунду она удивленно вздрогнула. Ее руки и ноги, часы Данкера на запястье и края коротких рукавов рубашки внезапно озарились ослепительно белым сиянием.

— Не шевелись! — резко произнес голос Робана. — Это поисковый луч. Он не причинит тебе вреда.

Тэлзи снова застыла, опустив взгляд. Ее тело, одежда и пятнышко земли вокруг ног светились холодным белым светом, как флуоресцентная лампа. Она перевела взгляд на руки и увидела тонкие косточки, просвечивающиеся сквозь сияние более плотной белизной. Она ничего не ощущала, и на зрение луч тоже не повлиял, но испускающее его устройство оказалось весьма эффективным. В нескольких местах одежда засверкала холодными искрами; Робан быстро обнаружил в карманах девушки с десяток мелких предметов и приказал выбросить их один за другим, как и часы Данкера. Он не хотел рисковать и не оставил ей даже закамуфлированный по нынешней моде под авторучку коммуникатор. Быть может, он подозревал, что тот или иной предмет может оказаться оружием. Затем луч погас, и ей было разрешено опустить руки.

— А теперь напоминание. Возможно, ты не в состоянии разговаривать со мной. А, возможно, и в состоянии, но полагаешь, что в такой ситуации умнее промолчать. Скажу честно, не так уж это и важно. Но я хочу тебе кое-что показать. Это поможет тебе не забыть, что, имея дело со мной, не рекомендуется быть слишком умной…

Метрах в двадцати от Тэлзи, между ней и домом, внезапно появилось нечто. На мгновение ее, словно льдом и пламенем одномоментно, пронзил страх, но тут она увидела, что это лишь голографическая проекция, зависшая в нескольких сантиметрах над землей. То было изображение робановского убийцы — крупного и мощного зверя. Он выглядел еще крупнее из-за пышного, почти перистого меха, прикрывающего почти все его тело подобно плащу. Зверь стоял на задних лапах, слегка пригнувшись, из меха торчали мощные передние конечности. Голову венчали хрящеватые уши, напоминающие перевернутые рога, а над резко изогнутым рубящим клювом с зазубренными краями блестели большие, круглые и темные глаза — глаза ночного хищника, выходящего на охоту при свете звезд.

Через несколько секунд проекция растаяла. Тэлзи опознала это существо. Когда-то «призраки» были едва ли не доминантной формой жизни на этом континенте; первые люди-поселенцы ненавидели и боялись их за непреходящую любовь к человеческой плоти, и превратили в легенду, отпугивающую от лесов Орадо еще долго после того, как этих тварей фактически вытеснили с большей части их прежнего ареала. Даже плененные и окруженные силовым барьером, своими мрачными взглядами, размерами, внешностью гоблинов и обезьяньим проворством они наводили ужас на впечатлительных людей.

— Мой охотничий партнер, — довольным тоном пояснил Робан. — Мое второе «Я». Неприятно, очень неприятно сознавать, что именно это голодное существо идет по твоему следу ночью в парке Мелна. Сегодня вечером ты уже ощутила, что это означает. Поэтому советую вести себя так, чтобы не рассердить меня снова. Выполняй все мои приказы быстро и беспрекословно. Приказ номер один: подойди к дому.

Тэлзи увидела, как выходящая в сад входная дверь скользнула в сторону. Сердце девушки бешено заколотилось. Она не шелохнулась.

— Иди в дом!

Что-то примешивалось к его словам — поток тяжелого, подсознательного возбуждения, как у человека, протягивающего руку к вожделенному наркотику… но наркотиком Робана являлась чужая смерть. Едва Тэлзи коснулась этого возбуждения, как оно исчезло. Это было именно то, чего она ждала — лазейка в неохраняемые уровни его сознания. Если лазейка появится вновь, а телепатка сумеет удержать ее хоть на несколько секунд…